Ладно, спокойно! Пока нет доказательств, действует презумпция невиновности.
А может, есть доказательства (робко вякнул живущий во мне сыскарь-параноик). Может, поискать?
— Ты сохранил фотографии? — спросил я хозяина квартиры.
Сколько я буду малодушно уходить от этого элементарного вопроса?! Сразу мог спросить. Товарищ офицер примитивно дрейфил…
— А, да! — бешено обрадовался он. — Ё-моё, забыл! Сам не знаю, зачем держал, прятал от всех (мельком глянул на свою Милу)…
— Какие фотографии, Алик? — удивилась она.
— Прошу, не встревай. Потом объясню… Они в спальне. Могу сбегать.
— Только без сюрпризов, — предупредил я.
Он торопливо удалился.
— Вы бандит? — осведомилась его жена Мила. Ни капли страха, ледяной холод в голосе.
— Я на другом полюсе. Бывший сотрудник МВД.
— Иногда это один полюс. В любом случае вы подлец.
— Точно так, подлец и есть.
— Как можно жить, если сами это понимаете?
— Я и не живу. Хотя некоторые из моих коллег считают — я герой.
— Какие герои — такие и коллеги, — подытожила она и отвернулась.
А я, ощутив вдруг беспокойство, пошёл следом за Маркушей. И правильно сделал. Главное — вовремя. Он отчаянно шипел в мобильник: «…Нападение… Вооружённый человек взял семью в заложники, собирается нас убить… В семье ребёнок…»
Как же я забыл, что нынче в каждой комнате любого дома — по мобильнику и компьютеру!
В руке этого клоуна был чёрный плотный пакет из-под фотобумаги, что внутри — не видно. Надо полагать, какие-то карточки. Неужели то, о чём я думаю? Бельевой шкаф раскрыт, выдвинут ящик с носками. В носках своё сокровище прятал, мужская классика. А жена, интеллигентка, не удосужилась хоть раз проверить. Потрясающие мир и доверие царили в этой семье, примерно как у меня когда-то. Только у меня, похоже, была лишь иллюзия доверия. Эх, Ленка, Ленка…
Я отнял у него трубку, вынул из руки пакет.
— Советую срочно отменить вызов. Я ухожу. Приедет наряд — никакого вооружённого человека не застанет. Снова позвони и скажи дежурному, что психанул из-за семейной ссоры, в крайнем случае штрафом отделаешься. Или не звони, если любишь острые ощущения.
Вернувшись на кухню, я внимательно собрал со стола всё своё барахло и сложил его в сумку. Осталось проверить пистолет.
Опустил предохранитель вниз, оттянул затвор (он остался в заднем положении), нажал на кнопку затворной задержки. Затвор вернулся в прежнее положение, а курок встал на боевой взвод. Всё правильно.
Я направил оружие в пол и нажал на спуск. Щелчок, имитация выстрела.
Машинка была готова к бою, значит, вперёд! Магазин снаряжу в УАЗе, Бодало поможет. Чёрт, руки трясутся…
— Живите, — сказал я счастливой парочке, жмущейся друг к другу.
Дверь открыл сам.
Фотки из чёрного пакета я вытащил на лестнице — заставил себя. Не хотел, но вытащил. Там же, на чужой пыльной лестнице, и завыл, рассмотрев паскудные подробности.
Ленка, Ленка, что ж ты со мной делаешь — через столько лет после своей смерти…
* * *
Едва я включил телефон, обесточенный мною незадолго до того, как я изъял оружие из тайника, он тут же сыграл мне навязчивый электронный мотивчик.
Я ответил на вызов.
— Сергей Михалыч? — спросили в трубке.
— Да, Юлия Адамовна.
— Вы меня узнали?
— Я узнал бы ваш голос из тысячи женских голосов.
Юлия Беленькая, симпатичная заведующая главным полицейским моргом, тяжко вздохнула мне в ухо.
— Наверное, я должна как-то отреагировать на ваш комплимент. Но я уже столько времени пытаюсь до вас дозвониться…
— Что-то случилось? — спросил я.
— Помните Захара, студента Первого медицинского? Он у нас санитаром подрабатывает, вы его ещё допрашивали.
— Не допрашивал, а просто разговаривал. Конечно, помню.
— Мне звонила его мать. Мальчика насильно усадили в машину и куда-то увезли. Прямо возле подъезда, на глазах у всего дома. Примерно два часа назад. Вы что-нибудь об этом знаете?
Вот так новость… Чёрт, это была плохая новость!
— От вас слышу впервые. Но я немедленно наведу справки.
— Серёжа, какие «справки»! Я своих знакомых из органов, которых у меня хватает, уже напрягла, но, скажу прямо, не очень верю, что чем-то помогут. Я думаю, его похищение связано как раз с вашим разговором. С расследованием, которое вы ведёте, с тем неопознанным трупом, который вскрывал доктор Франковский. Потому и звоню вам.
Симпатичная и вдобавок умная. Атомная смесь… Само собой, именно с этим и связано, она стопроцентно права. Студент видел, как Франкенштейн изъял из убитого бандита по кличке Винтик цифровой ключ от «чемодана». Те господа, кому ключ позарез нужен, они ведь не знают достоверно, что с этой штучкой случилось дальше. Один вариант: Франковский его тоже проглотил, а кто-то вырезал жемчужину уже из его трупа. Второй вариант: на самом деле в трупе Франковского ничего такого не было, то есть убийца, проникший в лофт и сделавший вскрытие, обломался, а ключ где-то спрятан и только потому до сих пор не найден. Охотники за чемоданом обязаны рассматривать все варианты, даже самые маловероятные. Вот и взяли они живого свидетеля, чтобы удостовериться: доктор Франковский унёс трофей с собой, а не сделал, к примеру, неожиданного зрителя соучастником. Мог ли Радик подключить парнишку к своим делам, если б заметил, что тот подглядывает? Почему бы нет; именно так обязаны рассуждать охотники.
Вопрос теперь только такой: долго ли свидетелю быть живым. При всех раскладах — он лишний.
И второй вопрос — ключевой. Откуда похитители узнали о содержании нашего с Захаром разговора? (Оставим пока в стороне их личность.) Или по-другому сформулируем: от кого узнали? Допрос происходил в учебной секционной — это там, где видеокамера с микрофоном. Могла трансляция работать без красного сигнала, чтоб я ничего не заподозрил? Наверное, да, если нас подслушивал опытный человек. Но кто мог подслушивать? Да любой. Кто знал, что речь пойдёт о чём-то важном? Только двое: Юлия и Ортис. Получается, обоим выписываем недоверие?
Да нет же, чушь собачья! Есть куда более очевидный вариант: «клопик», прицепленный к моей одежде. Через него и подслушали. Полдня, суки, меня слушали, пока Шпутник не разорвал эту нить. Шпунтик, которого тоже увезли невесть куда…
Могли также слушать через мобильный телефон — об этой возможности я узнал лишь сегодня. Поэтому, кстати, и свой теперь отключаю на всякий случай. Сельпо, человек прошлого тысячелетия.
— Что вы молчите? — напомнила о себе Юленька. — Серёжа, вы пугаете меня своим молчанием.
