Уже одетый, я сидел на краю подиума. Подушки и матрас были сложены. Дарина, вытерев лицо полотенцем и крепко подпоясавшись, отошла к дальней стене, где полулегла на сафьяновый диванчик. Подниматься к себе не стала: осталась из любопытства. Арбуз её не гнал.
Абсурд быстро растворялся в кондиционированном воздухе, подробности унизительного спектакля блёкли в моей многострадальной памяти…
Помнилось, как Арбуз на своей коляске гонял вокруг подиума, оглашая холл восторженными и бессвязными криками. Как застонал вместе со мной, куда громче и темпераментнее меня, когда я пачкал лицо его супруге. Похоже, придурок испытал истинный катарсис, в отличие от меня. Но сейчас это всё было в прошлом: Арбуз сделался благодушным, сдержанным и в какой-то степени меланхоличным.
Ещё мне запомнилось, как в самый разгар процесса кто-то тихонько спустился по лестнице со второго этажа. Я попытался разглядеть нового зрителя, и не смог из-за полутьмы в зале.
Сейчас этот индивид стоял позади Арбуза, держась руками за рукояти коляски и фактически прячась от меня. И правильно делал: в рабочей руке я сжимал «макаров» с досланным патроном, и стрелять был готов в любую секунду. Потому что новым действующим лицом был… Лёня Вошь.
Получается, всё это время он хоронился на втором этаже, а теперь невесть зачем спустился. И так же получило объяснение странное спокойствие хозяина квартиры. Помимо невразумительного «васька» — охранника у него был истинный телохранитель, который наверняка отслеживал нашу встречу по какой-нибудь местной телеметрии.
Итак, этот карлик, недомерок, полурослик, этот кровавый хоббит занимал позицию, при которой застрелить его, не рискуя прикончить Арбуза, я не мог. Только голова его частично (в весьма малой степени) торчала из-за сидящего в кресле инвалида.
Вошь молчал, не мешая нам общаться.
Таким вот образом Арбуз и рассказал мне о событиях далёкого прошлого — как обещал…
— Спалить гниду, которая стукнула на твою жену? — задумчиво произнёс он. — А что, годится. Дашь на дашь.
— Дашь на дашь? — удивился я. — Я тебе мало заплатил?
— Душевно, мент, душевно… Леонид, не дыши мне в затылок, — поморщился Арбуз. — И хорош играть в молчанку. Ты здесь зачем?
— Звонили, интересовались, — сказал Вошь. — Про твоего мусора.
Голос у него был аномально низкий, глубокий, абсолютно не соответствующий внешности. Ему бы диктором на радио работать, не людей убивать.
— Там что, против?
— Не против. Зарядили спуститься и побазарить с ним.
— Ну так базарь. А я пока помозгую…
— Эй, пёс! — позвал меня Вошь. — Интересуются, когда ты найдёшь контейнер с ключом.
— Как интересунутся, так пусть интеревысунутся. Я с шакалами не снюхиваюсь.
— Сказали, дадут наводку, где искать.
— Ну и где искать?
— Сказали, для тебя есть видео. Ты всё поймёшь. Приглашают в гости. Интересуются, пойдёшь или нет?
— Чтоб ты меня там грохнул?
— Тебя запретили трогать. Я обжимал — нет, пока нельзя. Зато всех твоих — разрешено. Начали с неё. — Он неожиданно бросил мне что-то плоское, яркое. Я поймал, спасибо рефлексам. Это был здоровенный смартфон с выведенной на экран фотографией.
Связанная Вика, помещённая в старинное кресло с длиннющим подголовником.
Дочь Франковского похитили… Чёрт!!! «Начали с неё». Это значит, будет продолжение?
Я вытащил свой телефон и позвонил Вике: какая-никакая, но проверка. Вне зоны. Большая вероятность, что Вошь не наврал. Я встал, чтоб лучше видеть эту гниду за коляской, и заметил пистолет в его непропорционально большой руке.
— Спокойно, Ушаков, выдохни, — сказал встревоженный Арбуз. Не нравилось ему находиться на линии огня, неуютно вдруг стало. — Леонид у нас немногословный, я тебе расшифрую расклад. Хозяин позвал тебя на разговор, у него есть какая-то важная доказуха. Если ты поведёшь себя правильно, никто не пострадает. Но если ты сейчас, к примеру, замочишь Лёню, это будет ответ «нет, не приду» со всеми вытекающими. С другой стороны, твоё «да» будет донесено только через Лёню, живого, ясен день. А если он замочит тебя… ну, это будет дико смешно.
— Разговор, когда твоего друга берут в заложники, — не разговор, а гнилой базар, — возразил я. — И ещё грозят взять других, уж не знаю кого.
— А что больше некого? — искренне полюбопытствовал Арбуз.
— Сына моего запаритесь искать. Я и сам не могу его найти, скользкий, как угорь. Остальную мою семью ты с корешами вырезал. А друзей у меня нет. Даже эта женщина на фото…
— Что, совсем не дорога тебе? Дочь убитого друга?
— Мать его внучки, — дополнил Вошь.
— А-а, ну да, ну да. Слыхали. Красиво, как в кино.
Чёрт, они даже это знали… Хотя чему удивляться? Викторина, конечно, всё со страху выболтала, и осуждать её — язык не шевельнётся. Но самое плохое — Вика подставила собственную дочь, потому намёк насчёт следующей мишени более чем прозрачен — Марина. Внучка несговорчивого «мусора».
Впрочем, если Марик позволит её найти, в чём есть большие сомнения.
— Мой ответ — да, — сказал я. — Назначайте место и время встречи.
Арбуз с явным облегчением выдохнул. Всё-таки он меня боялся, даже несмотря на присутствие Воши под боком. Это хорошо.
— Я тут покумекал и решил, — сказал Арбуз с хитрым видом. — Ты ж мне ценную инфу про Винтика дал, а я твоего паренька не выручил. Хочу с тобой рассчитаться. Да и любопытно очень поглазеть на твою будку, когда ты узнаешь, кто тебя предал. Итак… Васёк, изобрази барабанную дробь…
Охранник, привычный ко всему, застучал руками по спинке одного из дубовых стульев.
— Гнида, выдавшая Боссу твою жену — это…
— Франковский, — сказал я.
В результате будка вытянулась не у меня, а у Арбуза. Жестоко обломал я его своей догадкой. Он-то предвкушал, как я буду переживать из-за предательства лучшего друга, как я на глазах почтенной публики потеряю веру в человечество, а то даже жить расхочу, и тогда им с Вошью придётся уговаривать меня вытащить ствол «макарова» изо рта.
— Всё на нём сходилось, — пояснил я. — Долго объяснять.
— А ты знаешь, что твой Франкенштейн с самого начала работал на Босса, — несколько истерично выдал Арбуз, желая хоть чем-то меня поразить. — Они даже раньше скорешились, чем я к ним прибился. Поэтому все ваши «мероприятия» по Боссу и срывались.
— Не знал. Мы предполагали, что есть «крот», но так и не успели найти. Тебе, кстати, не попадёт за разглашение стратегической информации?
— Так он же подох, твой Франкенштейн! Кому теперь какая разница? И было это сто лет назад!
— Да, но после Босса он перешёл под руку Рефери, ведь так? И до последнего дня Франкенштейн был верным холуём вашего нынешнего хозяина, почти как вы с Вошью. Вот я за тебя и волнуюсь.
