На остановке между тем разыгрывалась драматическая сценка. Фёдор — сосед мой и Глашкин муж, — вместе со всеми ломился в общественный транспорт. (Ну-ну, ушел из дому с рассветом, а уезжает в город только сейчас. Видать, где-то в Навозце хорошо провёл время.) С собой у него была сумка на тележке; в сумку, помнится, Глаша заботливо уложила смородину, крыжовник и прочие гостинцы. Для городской части семейства. И плюс — две шикарные трости, самоделки, само собой. Наверное, Фёдор вёз их в подарок своим старикам. Ясень, латунь, бронза, травление… полированные рукояти — кап, сувель… в общем, сказочный эксклюзив. Золотые руки у человека. В автобус трости целиком не поместились — давка, господа! Загнутые рукоятки остались торчать и заодно зацепили сумку женщины, одной из тех, что не поместилась внутрь. Она как заверещит: «Обокрали!» Пассажиры заставили водителя остановиться. Федя вылез и, пока отцеплял своё изделие от чужой сумки, автобус уехал, увозя его собственный багаж. С урожаем смородины и крыжовника. Он поздно спохватился, побежал следом, но…
— Может, прихватим мужика с собой? — сказал, отсмеявшись, Рудаков. — На следующей остановке, перед автобусом, высадим.
— Федька знал, чем рисковал, когда наставлял рога жене, — сказал я то ли ему, то ли себе. — Уехал бы с утреца — ни во что бы не вляпался, на ранних автобусах народу — ноль… Ау, Петровка! Разворачивайтесь и гоните в обратную сторону.
— Через двойную сплошную, — проворчал Миша, однако сделал, как я просил.
И тут же на шоссе принялось активно выруливать авто, прятавшееся раньше за магазином.
— Какая уродина, — вырвалось у меня.
— «Toyota Supra», — обиделся Миша.
— Это — супра?! — изумился я. — Супры теперь такие?! Рыдать и сдохнуть. Куда катится мир?
— Дальнейшие действия? — спросил он сухо.
— Летим обратно на максимуме до поворота на мост. Свернёте к мосту и тут же снова свернёте на просёлок. Встанете в лесу. С шоссе нас будет не видно, я раньше проверял.
Сказано — сделано.
— Сергей Михайлович, пока мы стоим… — подал голос Миша. — Меня лучше на «ты». Ей-богу, вздрагиваю от ваших «выканий».
— Договорились, Петровка. А я тогда — просто Сергей. Или Михалыч. Если услышу «товарищ подполковник», крупно обижусь.
Когда «Toyota» прошелестела мимо, мы выползли обратно и спокойно покатили, как и хотели первоначально, в направлении Твери.
— Вообще-то ни фига себе… — ворчал Рудаков себе в нос. — Прогулка на природу…
Проехали мимо остановки в Новом Озерце. Фёдор сидел на корточках, закрыв лицо руками, но нам было не до него. Жаль мужика.
— Ещё бы понять, сколько у них насторожено машин, — встряхнул я товарищей (Миша согласно закивал). — Три, четыре? Две мы засекли слишком легко, чтобы надеяться, что на этом всё.
— Номера этих двух я записал, — сказал Игорь небрежно, как о чём-то малозначащем. — Ухватим за задницу.
Узнаю пижона. Лично я ничего не записывал, просто запомнил. И хвастать не стал. Лишь обронил:
— Ухватишь, если не фальшивые.
Игорь вскинулся:
— Фальшивые? Да что происходит, чёрт тебя дери! Ехали сюда по дохлой наводке — проверить безумную версию… А тут… а здесь… тьфу! Мало, что мертвец оказался живее всех живых, так ещё и с хвостом!!! Что за стаю ты за собой тащишь?!!
— Ты со мною теперь на «ты»? — уточнил я. — Товарищ полковник юстиции.
Он разом пришёл в себя.
— Простите, Сергей. На нервах весь. Такие дела творятся — и в городе, и на «базе». Теперь ещё и здесь…
— Это ты мне прислал телеграмму про похороны Радика?
— Телеграмму? — не понял он.
— Не присылал? Это плохо. Как вы меня нашли? Что у вас за «дохлая наводка»?
— Вот, взгляните.
Из кожаной папочки появилась фотография. Мимо дорожного знака «Новый Озерец» по обочине шоссе шёл человек. Ясно было видно его лицо — моё, собственно, лицо. Это был я, собственной персоной, пусть и постаревший на положенный мне срок.
— Там ещё на обороте, — подсказал Рудаков.
Я перевернул фотку, натужно пытаясь вспомнить, когда ж меня могли подловить? И кто? Нет, не вспомнил. Одно ясно — случилось это летом, нынешним летом. Судя по моей одежде — недавно… На обратной стороне было написано корявыми печатными буквами: «Сергей Дмитриевич Есенин».
— Подбросили в мой почтовый ящик, — сказал Игорь. Посмотрел на меня с сомнением и добавил: — Я имею в виду — в настоящий, который у меня в подъезде. Кстати, это странно, что в бумажном виде. Легко могли прислать обычный файл по электронке. Или боялись, что я Управление «К» подключу к делу, и их, типа, вычислят по ай-пи? Ну так это натуральная шизофрения, какое, к чёрту, ай-пи…
Пока он нёс эту абракадабру, я добросовестно наблюдал за дорогой и окрестностями. Не только по привычке, но и с целью. С историей появления Игоря Рудакова в моей застывшей деревенской жизни всё прояснилось, зато до сих пор ничего не было ясно с телеграммой. Глазея по сторонам, я надеялся наткнуться где-нибудь на брошенный джип с изуродованным картечью багажником и пробитыми колёсами. Каких только счастливых нежданчиков не подбрасывает иногда оперская звезда; главное — не профукать их, не пропустить мимо, провожая разочарованным взглядом… Не знаю, то ли я всё-таки профукал гипотетическую удачу, то ли пострадавший «лендровер» сменил колёса и умчал за сотни километров от нас (что гораздо вероятнее), однако напрягался я зря.
Ну, не совсем зря. На ближайшей автозаправке, вернее, на специальном месте для парковки, скучал давешний серебристый «Infiniti».
— Миша, ты видишь? — спросил я.
— А то!
— АТО у хохлов, у приличных людей — КТО, — непонятно произнёс Рудаков (пошутил, надо полагать). — Сверни, Миша. Познакомимся с господами автовладельцами.
Свернули. Однако знакомство не получилось: едва Игорь вылез из «форда» и направился, не скрываясь, к подозрительной тачке, та рванула с места, вывернула на шоссе и — нет её.
Игорь вернулся и спросил у меня:
— Подождём? Где-то сзади ещё «тойота» застряла. Пропустим их?
Как-то он странно поглупел за эти годы, мой бывший ученик. Или всегда таким был? Я пояснил ему ситуацию:
— Они ж связываются друг с другом. Никто теперь тут не проедет, нечего нам ловить. Лично меня беспокоят другие рыбёшки из стаи, — те, которых мы пока не вычислили. И очень, знаешь, хочется, чтоб дополнительно их было не больше одной.
— У вас мания величия, Сергей Михайлович? — осведомился задетый Рудаков. — Зачем кому-то вести вас по всем правилам? Двух «коробочек» на хвосте вам кажется мало? Несолидно для такого… кхе-кхе… Ладно, прошу прощения.
— Принимаю, — сказал я. — Был неправ, вспылил, считаю свои слова безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить. Конец цитаты… Игорь, не обижайся. Я понимаю в ситуации куда меньше твоего, ты-то хотя бы владеешь сводками, рапортами, новостями, о которых, кстати, до сих пор ни полслова. А мои все тайны — из начала века. Голова кругом идёт. Кто и зачем меня раскрыл перед тобою, кто и зачем пустил за нами «колёса», кто прислал эту чёртову телеграмму, кто вообще меня нашёл? При чём здесь девчонка? Почему всё так совпало? Почему — сейчас, почему — я?
