Ванн с мрачным юмором подумал, какая битва бы разыгралась, если бы Брендон решил высадиться в гражданской части станции, — настоящая война за право быть приглашенными. Теперь все штатские, и знатные и простые, смотрят на экран: там, за шлюзом, ждут только военные соответствующего ранга. Ясно и просто.
Панарх со своим. караулом занял позицию перед огромными дверьми шлюза, и толстые металлические створки стали медленно открываться. По ту сторону уже просматривался столь же огромный отсек станции. Яркий луч ворвался в щель, осветив стройную фигуру Панарха, и звонко запели Фанфары Феникса.
(Внимание всем. Отсек гамма открыт).
(Первая группа сканирует).
(Вторая группа сканирует).
Это было настоящее театральное представление. Сколько же людей с тех пор, как курьер с крейсера прибыл в систему, работали над тем, чтобы сосредоточить фокус этого громадного пространства на одном человеке?
Как торжествовал бы сейчас Семион!
Пока они дожидались окончательного открытия дверей, Ванна осаждали воспоминания. При Семионе все было подчинено ритуалу, от принятия пищи до частых телесных наказаний. Ванну потребовалось покинуть замкнутую атмосферу Нарбоннской крепости Семиона, чтобы понять, как искусно тот создавал иллюзию власти, окружая себя таинственным ореолом, а пребывание в вольной среде художников и поэтов на Талгарте, резиденции Галена, окончательно развенчало семионовскую помпу.
Как-то справится со всем этим самый младший брат Семиона? Брендон смотрел прямо перед собой, но в следующий момент Ванн услышал от него по босуэллу:
(Те двое в конце капитанского ряда — кто такие?)
Ванн быстро оглядел неподвижно застывшие шеренги, и его проняло холодом от такого количества народу. Одно несомненно: глаз у Брендона быстрый, быстрее даже, чем у Ванна. Десантник сосредоточился на белом строю капитанов и узнал обоих.
(Джеф Кестлер и Игак Вапет...)
Ванн заколебался, подыскивая слова подипломатичнее, но Брендон снова удивил его:
(Из капитанских кадров Семиона. Я прав?)
Отвечать не было необходимости, да и момент уже прошел: настало время выходить. Ванн отдал соответствующую команду, посвящая этому только часть своего сознания, и вместе с другими стал смотреть, как новый Панарх выступает вперед, чтобы осуществить свои наследственные права. Казалось, что ореол власти сгустился вокруг него, одев его броней тысячелетнего династического правления.
Ванн с трудом оторвал от него взгляд, восстанавливая внутреннее равновесие, и начал пристальный осмотр аппаратуры, торчащей на переборках и потолке, словно зубы громадного хищника.
Но ничего подозрительного он не увидел. Время в отсеке словно остановилось, и все сердца в нем бились в такт с шагом одинокой фигуры в белом, идущей посередине.
* * *
Жаим, облокотившись на спинку стула, смотрел церемонию на огромном стенном экране Аркадского Анклава. Адмирал Найберг с военной четкостью вышел навстречу Брендону, опустился на одно колено и протянул Панарху руки ладонями вверх. Брендон коснулся его ладоней, поднял адмирала, и они вместе повернулись лицом к собравшимся.
Найберг произнес какие-то слова, Брендон тоже. Жаим выключил звук заранее: слова не имели значения. Все и так ясно: раз крейсер причалил в Колпаке, в военной Зоне, значит, у Брендона на первом месте война.
Только так он и сможет объединить их всех, подумал Жаим, окинув взглядом тихую комнату анклава. Все готово, чтобы принять того, кто ушел отсюда наследником, а вернулся правителем. Все блестит, изысканная обстановка составляет гармонию старины и современности. Свежие цветы плавают в бесценных старинных чашах, вплетая свой аромат в чистый воздух, идущий из сада, кухня благоухает свежемолотым кофе и сдобой, и голголский повар, выбранный лично Найбергом, колдует над тонкими блюдами.
Жаим поймал собственное отражение в одном из окон: высокая, мрачная фигура в сером, с тремя серапистскими траурными косами вдоль спины.
Несколько недель одинокой жизни в анклаве, когда Брендон отправился спасать своего отца, не прошли для Жаима даром. Все это время он учился, тренировался и присматривал за тем, чтобы предприимчивые представители различных фракций не использовали анклав в своих целях. Ни они, ни Флот. Воля Эренарха, хоть и невысказанная, оставалась не менее ясной. Жаим понял теперь, что Брендон с самого начала догадывался о датчике, которым снабдили его телохранителя флотские власти.
Глядя, как две фигуры выходят в дальнюю дверь отсека, Жаим вспоминал ту жуткую ночь, когда Архон Шривашти со своими сторонниками попытался захватить власть. Брендон, до того как встретиться с заговорщиками, намеренно избавился от заботливой опеки Флота — а когда Арторус Ванн, начальник его охраны, готов был убить Жаима за соучастие, явился и намекнул на датчик.
Это произвело на Ванна потрясающий эффект. Он всего лишь выполнял приказ, но с тех пор в его обращении с Жаимом стало сквозить раскаяние, что привело к весьма неожиданным результатам. Так, полдня назад он прислал Жаиму видеочип о битве «Грозного» с «Самеди» в системе Геенны, закончившейся гибелью отца Брендона. «Теперь ты все знаешь, и тебе не придется спрашивать у него», — как бы говорил этот жест, но Жаим знал, что очень немногие на Аресе были допущены к этому материалу.
Ванн лично связался с Жаимом десять часов назад. Жаим охотно принял участие в принятии новых мер безопасности и в подготовке почетного караула для встречи Брендона.
Хотя Жаим был рифтером и не давал присяги Флоту, он принес ее Брендону, и Ванн не делал никаких попыток это изменить. Или все-таки делал? Жаим этого не знал, но Ванн относился к нему как к товарищу по совместной работе.
Отсек на экране опустел — церемония окончилась, но за ней последует неизбежный прием, на котором Дулу начнут свою войну за первенство. А теперь Брендон, должно быть, направляется сюда.
Жаим выключил изображение и пошел, мягко ступая, с обходом по всему анклаву. В конце концов он стал у входной двери, перехватив взгляд напарницы Ванна Роже, которую тоже оставили здесь — командовать десантниками, охраняющими анклав. Эта женщина, если это возможно, была еще сдержаннее Жаима, но в период напряженного ожидания новостей они старались ладить друг с другом.
Она едва заметно кивнула ему, стоя навытяжку, одетая, как и ее люди, в ослепительную свежую форму десантного почетного караула.
Вскоре Жаим почувствовал, что внимание охраны сфокусировалось, но не заметил никакого движения. Лишь потом он разглядел сквозь ветви деревьев, что команда Ванна встретилась с охраной дома. После приветствия одни обменялись местами с другими, и Жаим услышал негромкий голос Брендона, хотя слов пока не разбирал.
Брендон вошел в дом, и Жаим остался наедине с человеком, которого каких-то несколько месяцев назад заставлял полировать плазмопроводы на борту «Телварны», которой командовала Вийя. Тогда Брендон был Крисархом, сбежавшим с устроенного в его честь обряда на поиски своего старого друга Маркхема, который, отвергнутый Панархией за десять лет до этого, сделался рифтером. Скорее пленник, чем гость, Брендон все же сумел приспособиться к экипажу «Телварны», пока изменившиеся обстоятельства не привели его к настоящему моменту.
