Тате Кага засмеялся, но почему-то это было совсем не обидно.
— Ты должен усвоить, Яичко, что почти все Дулу меняют партнеров столь же легко, как одежду.
— Сестра говорила мне, что никакой любви нет. Наверно, она имела в виду Дулу, потому что у рифтеров любовь встречается. — Он не смог признаться в том, какое сильное чувство питал к своей первой женщине, Марим, — он ведь давно уже понял, что ей нужна была только его доля артелионских сокровищ. И он не чувствовал себя вправе упоминать о Вийе и Маркхеме или о Жаиме и Рет Сильвернайф.
— Да, некоторым Дулу эта эмоция неведома. Женятся они из политических и экономических соображений, а спят с кем попало, но даже партнеров иногда выбирают по светским или политическим мотивам.
Ивард, несмотря на дождь, уловил резкий запах — не такой, как любимые нуллером осенние ароматы. «Он меня предостерегает», — подумал парень, бессознательно ускорив темп, да только поздно уже.
— Брось, Яичко! У тебя больше впереди, чем позади.
— Ты хочешь сказать, что я молод, — недовольно буркнул Ивард, но потом разглядел в словах Тате Каги другой смысл и хмыкнул.
— Хо! — удовлетворенно воскликнул нуллер. — Приходи ко мне в гости. — И улетел в своем пузыре.
Вглядываясь в серую пелену дождя, Ивард понял, что добежал до следующей остановки. Последние сто метров он прошел шагом и присоединился к толпе ожидающих. Машинально он продолжал регистрировать многочисленные чужие запахи. Все эти люди устали, и некоторые испускали резкие струйки гнева — им не нравилось стоять в толпе. Ивард и сам старался не соприкасаться с другими.
Капсула пришла почти полная, но он все-таки нашел себе место и с облегчением плюхнулся на него, благодарный Вийе: это она посоветовала ему работать в ночную смену — так легче переносить бомбардировку лавиной психических сигналов.
Раз уж нельзя сохранить свои мысли при себе, он не прочь делиться с Вийей. Ее ничто не шокирует, она никогда не выказывает отвращения, отвечает на его вопросы и обращается с ним, как со взрослым.
Ускорение отозвалось во всем теле — капсула поднималась к оси вращения и входу в Колпак. Иногда он тоже видел Вийины сны, но это случалось редко. Она научилась блокировать свои мысли, хотя он чувствовал, каких усилий это ей стоит. Ее сны нравились ему. Это его реакция заставляла ее проснуться и обрывала сновидение.
Эту часть своих внутренних отношений они никогда не обсуждали.
Предупрежденный внезапной вспышкой голубого огня, неугасимо мерцающего на краю его сознания, Ивард поднял глаза и увидел, что сейчас будет его остановка.
— Выхожу, — громко сказал он, и люди вокруг расступились.
После их возвращения из экспедиции Вийя, работая с базами данных, к которым они теперь получили доступ, раскопала кое-что об их временном жилище — она знала, что Ивард интересуется историей Панархии. Они пришел в восторг, узнав, что в блоке содержались не только преступившие устав военные или проштрафившиеся чиновники; случалось, что прежние правители держали здесь своих крупных противников — включая одну Крисархею, замышлявшую восстание против своего отца.
Идя по коридору к Пятому блоку, Ивард пожалел, что у него нет машины времени — такой, которые показывают в приключенческих сериалах. Он очень хотел бы посмотреть, как Крисархея — немного старше его — мечется по своей тюрьме, вся в парче и бриллиантах, обдумывая корабельную атаку на Лао Цзы. С ней, наверно, было бы интересно поговорить.
Десантники у входа отдали ему честь — один при этом приветливо улыбнулся, а Ивард, тоже с улыбкой, вскинул руку в ответ. «Никто в будущем не узнает, что я здесь тоже жил», — подумал он, но теперь это было не так уж важно. За несколько месяцев общения со знаменитыми людьми он усвоил, что слава не стоит той цены, какой достается.
Дверь их общего с Вийей, Марии и эйя жилища открылась, и широченный зевок разодрал ему рот. Затем в нос, уши и мозг хлынул целый поток впечатлений. Жаима тут не было, Марим тоже, зато за игровым пультом вместе с Вийей сидел Брендон хай-Аркад, ныне Панарх Тысячи Солнц. Фаланга третьего уровня поглощала все их внимание.
Два быстрых взгляда скользнули по Иварду — один ярко-голубой, как летнее небо над планетой, другой черный, как космос.
— Привет, Рыжик, — сказал Брендон. Он улыбался Иварду так же, как несколько месяцев назад, когда тот, краснея и чувствуя себя дурак дураком, заставлял его грузить припасы на борт «Телварны».
— Мандериан побывал здесь, как только ты ушел, — сообщила Вийя. — Он еще вернется, чтобы поработать с троицей и с эйя над языком знаков.
— Ладно. — Ивард чувствовал, что Вийя устала, потом заметил, как помята одежда на них обоих, и понял, что Брендон пробыл здесь всю ночь и что они не спали. Что ж, все понятно. Должарианцы очень похожи на Дулу — занимаются любовью без всяких эмоций.
— А Жаим не приходил? — беззаботно, как он надеялся, спросил Ивард.
— Он вместе с Ванном готовит цирк к представлению на будущей неделе, — сказал Брендон.
— Цирк? А, это тот большой павильон?
— Угу, — с мрачным юмором ответил Брендон, не отрываясь от игры. — Трое суток от завтрака до завтрака меня будут гонять, как жука по стеклу.
— Это вместо Мандалианского ритуала, — бросила Вийя. Ивард чувствовал, что они сейчас на завершающем этапе игры и ни один не желает проигрывать.
— Ни трона, ни кольца, — согласился Брендон и слегка изменившимся голосом добавил: — Ни правительства.
«Они всю ночь говорили об этом», — подумал Ивард, сам не понимая, откуда это знает. Странная штука. У Брендона здесь четверть миллиона людей, с которыми можно поговорить, и некоторые владеют целыми планетами, а он идет в Пятый блок к Вийе.
В памяти всплыло славное лицо Маркхема с углом рта приподнятым в улыбке, — он сказал вскоре после того, как Вийя вступила в их комнату: «Она запоминает все, что услышит хотя бы раз, и при этом она честнее зеркала. Смертельная комбинация».
Через год они с Вийей уже жили вместе.
Вместе... Ивард посмотрел на две головы, склоненные над пультом, и вспомнил слова Тате Каги: «Они меняют партнеров столь же легко, как одежду».
— Ха. — Брендон внезапно откинулся назад, очистив экран небрежным взмахом руки. Вийя улыбнулась, блестя черными глазами.
Ивард так и не понял, кто из них выиграл.
* * *
ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ
Арес вспыхнул и исчез в бешеном выплеске энергии из черной дыры, созданной парящим поблизости Пожирателем Солнц. Корабли, облепившие его, бесшумно лопались, как начиненные огнем шарики...
Эсабиан открыл глаза и сел, стряхнув с себя запрограммированный сон. Потом встал и начал медитативные упражнения «орр нар-хан'пекун туриш» — Часа Обнажения Воли, опираясь на энергию, полученную от сом-тури, — видения полного завершения своего палиаха. Только одно досаждало ему: знать, где находится вражеская база, и не иметь возможности разгромить ее.
