– Почему такие вопросы?
И посмотрела на него спокойно и внимательно, совершенно не собираясь отводить взгляда, пока не получу ответ.
Он замер. Смотрел на меня так же. Подул ветер, но мы так и остались недвижимы, будто два изваяния из камня.
– Ада, скажи, ты веришь в избранность и предназначение?
Вот это поворот!
Я несколько озадачилась. Нет, такого я точно не ожидала. Если Маска хотел меня удивить, то ему однозначно удалось.
– Не очень, – честно призналась я, – но как работник брачного агентства прекрасно знаю, что не стоит отрицать наличие в нашей жизни некоего фатализма.
– А именно? – заинтересовался Маска.
Мы медленно шагали вдоль кромки прибоя. Я вдруг осознала, что оказалась здесь в том домашнем платьице и шлепанцах, ведь выдернуло меня прямо с кухни Циры. Но при этом не испытываю ни капли смущения или неудобства. Хм, может, все дело в том, что я не воспринимаю все это как свидание? Просто брожу с незнакомцем по берегу и… звездам. Ничего необычного, все в порядке.
– Судьба, – сказала я и задумчиво посмотрела в сторону горизонта, где море сливалось с небом, утопая в сине-черной бездне. – Вот бывает, смотришь на людей и думаешь: такие никогда не найдут ничего общего. А они раз! – и вместе. И всю жизнь. И что тут скажешь? Судьба. Она есть, как бы некоторые ни отрицали. Мы все, конечно, сами творцы своей судьбы, но главное – ей этого не говорить.
Маска тихо рассмеялся:
– Да ты фаталистка, Ада.
– Немного, но бывает, – не стала отрицать я. – А ты?
К чему уж эти реверансы? Вряд ли он намного старше меня. А раз выбрана такая форма встреч, то пусть и терпит.
– Я тоже, – неожиданно сказал Маска. – Волею-неволею станешь тут…
Мне этот тон совсем не понравился. Он остановился и повернул меня к себе лицом. Я замерла, не понимая, что происходит. Кажется, даже сердце перестало биться. Но всего на миг, слишком уж резкая была смена положения.
– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась я.
– Все хорошо, – ровно ответил он. – Во всяком случае, я узнал, что мне нужно.
Я приподняла бровь, выразительно глядя на него и ожидая дальнейших разъяснений. Однако Маска не спешил ничего говорить. Вместо этого склонился, голова вдруг закружилась от морозной свежести. Горячее дыхание опалило шею, а его губы практически коснулись моих.
И тут же налетел порыв соленого ветра, забивая дыхание. Я сдавленно охнула, зажмурилась и… услышала подозрительный голос тетушки Сарабунды:
– Цира, ты уверена, что это таки результат гадания, а не падения ей на голову твоей книги по магии вуду? Она толстая, а черепа рухнувших такие тонкие, Цира!
Я открыла глаза и поняла, что лежу на кровати, а надо мной склонились обе женщины и беся, нервно подергивающий хвостом. Дотронулась до головы, вроде бы все на месте.
– Ну что ты такое говоришь?! – уперла руки в бока Цира. – Вот видишь, с девочкой все в порядке – шевелится!
– О, это, безусловно, признак! – язвительно отбрила тетушка Сарабунда и обратилась ко мне: – Адочка, как ты себя чувствуешь?
– Вроде бы нормально, – неуверенно ответила я. – А что тут произошло?
– Ты немножко упала, у тебя очень неоднозначная реакция на мое гадание. Ни у кого такой еще не было, – доверительно сообщила Цира. – А потом на тебя упало это! – и продемонстрировала книгу, которая запросто могла соревноваться с томом всемирной истории советского периода.
Я сглотнула. И после этого я еще и выжила? По-моему, пора праздновать мой второй день рождения. И пусть даже с неоднозначной реакцией на гадание!
Глава 10. Про Них
Испокон веков их было трое.
Среди вечной тьмы и слепящего света.
И было им грустно.
Замыслили они сделать один-единственный мир, прекрасный и невероятный. На зависть всем мирам мир.
И сказал Тот-что-Сверху:
– Да будет небо и Солнце. Луна и звезды.
И сказал Тот-что-Между:
– Да будет земля и вода. Горы и подземелья.
И сказал Тот-что-стучит-со-Дна:
– Э-э-э… ребят, я слова забыл.
С этих пор все и началось.
Разумеется, все пошло не так. Не то чтобы это кого-то сильно огорчило. Так как пока нет критиков, можно делать что нравится и как нравится. Три божества подумали, что раз один мир нормально не получается, то почему бы не изменить изначальный замысел и добавить немного импровизации?
Добавили. Импровизировал каждый как умел. Тому-что-Сверху достался светлый и бескрайний мир. Он создал Солнце из изначального огня, собрал солнечный свет, заморозил его в космической бездне и кинул на небо. Тот рассыпался мириадами осколков, превратившихся в звезды и Луну.
Тот-что-Между выжал из космической тьмы материю, ставшую твердой землей и горами. А потом растопил часть ледяных звезд, созданных братом, – и так появились моря и океаны. Вода принесла жизнь. После он собрал в руку прозрачность вод и разделил на три зеркала. И отразилась Земля в небесном зеркале, часть свою привнеся в Верхний мир. А в земном зеркале появились бездонная высь и светила, дабы в Срединном мире не воцарилась тьма.
И гордо отдал Тот-что-Между третье зеркало младшему брату. Было оно прекрасно и загадочно, ибо отражало оба мира, но скрывало их за мерцающей дымкой тайны.
Тот-что-стучит-со-Дна проникся подарком, прослезился от радости. Да столько было той радости, что зеркало выскользнуло из рук и рухнуло вниз, проделав дыры в Верхнем и Срединном мирах. Через дыры соскользнуло то, что наполняло оба мира, вниз. Частично. Так и появился Нижний мир, в котором смешалось все и сразу. И это все рухнуло прямо на очень красивое, но такое непутевое зеркало.
Однако Тот-что-стучит-со-Дна неимоверно обрадовался и радостно унесся осматривать и приводить в порядок свой собственный мир.
С тех пор так и жили…
* * *
Тому-что-стучит-со-Дна было скучно. Скучно до такой степени, что не радовали ни парад планет, ни пляшущие канкан кометы, ни распад основ мироздания в конкретно взятом клочке Вселенной.
Бог угрюмо тарахтел ложечкой, размешивая сахар в кофе. А еще скучал, подперев подбородок кулаком и мрачно взирая на звездный космоворот. Братья обещали прийти в гости, но отчаянно запаздывали. У них, видите ли, проверки по мирам. Им надо посмотреть, чтобы законы не нарушались! Цветы, понимаешь, не могут расти из-подо льда! Подумаешь! Нечего было лед укладывать! И цветов поразводили! И местные жители еще ропщут, возмущаются… В общем, страх и ужас. Никакого тебе удовольствия.
Тот-что-стучит-со-Дна тяжко вздохнул. Не любят его, не жаждут общения. Ну и в пень их, распрекрасных! Будет сидеть сам, в гордом одиночестве, и любоваться закатом. Познавать прекрасное.
