На заднем сиденье пискнул беся. Искуситель явно не успевал за мной, отчаянно прошляпив момент подстрекательства.
Тем временем поцелуй из внезапного перешел в невероятно чувственный. Воздух, кажется, раскалился. Машины явно было маловато.
Пальцы Фейроса скользнули по моей скуле, обнимая щеку, чуть запрокидывая голову. Он впился в губы более яростным поцелуем. Моя ладонь огладила его крепкое плечо, спускаясь до локтя.
Фейрос хрипло выдохнул.
– Туши свет – бросай гранату, – донеслось бормотание беси. – Ада, перестань немедленно! Ты же его сейчас того! Или он тебя! А вы вообще-то должны соблазнять Корвуса, а не друг друга!
Эти слова немного отрезвили. Но сразу высвободиться из объятий не удалось. Фейрос был настроен на продолжение банкета. Правда, дышал тяжело и часто, глядя на меня так, словно первый раз видел. Только по-прежнему выпускать меня не собирался, поэтому расслабляться было нельзя.
Стал ли он менее опасным? Не знаю. И что, в конце концов, на меня нашло?
Нет, определенно, в доброго и мягкого Фейрос не превратился. Это стало ясно, едва он хрипло задал вопрос:
– Зачем вы меня поцеловали, госпожа Гройссман?
– Чтобы вы обалдели, господин Эрайрос.
Голубые… демоны всех кругов, синие! Глаза Фейроса были бездонно синими, будто море, пронизанное солнечными лучами.
Он чуть не зарычал, у меня же мысли непростительно путались.
– Ада, если ты не прекратишь паясничать, я за себя не ручаюсь, – сквозь зубы выдохнул он. – Я требую объяснений. Зачем ты это сделала?
– Может, я хочу вас соблазнить, женить на себе и жить припеваючи, выращивая цветочки и воспитывая трех маленьких белокурых демоняток? – буркнула я.
– Неубедительно! – заявили они в один голос с бесей.
Я закатила глаза.
– Это почему же? – вкрадчиво поинтересовалась, добавив в голос ноток прожженной охотницы за мужьями. – Вы привлекательны, состоятельны и холосты. Почему нет-то?
Фейрос несколько растерялся. Даже немного ослабил хватку, давая мне возможность высвободиться. И даже взять косметичку, чтобы немного навести марафет. Все же часть помады этот гад бессовестно стер. Способ был приятный, но так оставлять нельзя.
Фейрос молчал. Видимо, анализировал мои слова и пока не мог найти нестыковки в логике. Ведь логика женская, попробуй ее мужским разумом осознай.
А еще откуда-то появилось странное ощущение, что Фейрос не причинит мне вреда. Как бы яростно ни смотрел и ни желал придушить прямо в машине.
– Ада, – все же вздохнул он, снимая очки и сжимая пальцами переносицу. – Пока ты не объяснишь, мы никуда не поедем.
Ситуация складывалась нехорошая. Не то чтобы я горела желанием ехать к Корвусу, но и оставаться тут не хотелось тоже.
– Ладно, – сказала я, убирая зеркальце и помаду и переводя взгляд на Фейроса. – Мне надо было, чтобы вы не смотрели на меня как на врага всех демонов в целом и агентства «Асмодей» в частности.
Он повернул ко мне голову, молча слушая и давая понять, что перебивать не станет.
– Понимаю, что у вас есть, э-э-э… негативный опыт, но, поверьте, я не намерена соблазнять Корвуса Туарта. И тем более каким-то образом вредить ему. А еще есть такое понятие, как профессиональная этика. Я не подставляю своих работодателей.
– То есть… – Фейрос медленно приподнял бровь, – ты меня поцеловала для того, чтобы показать, что тебе не интересен Корвус?
– Чего только не сделаешь ради блага общего дела, – ответила я, честно глядя ему в глаза.
– Только ради этого?
Нет, еще мне на самом деле захотелось вас поцеловать, господин Ледышка. Только кисточка вам от хвоста беси, а не правда.
– Да, – кивнула я.
Лицо Фейроса окаменело. Казалось, из пронзительно синих глаз ушла жизнь, губы побелели.
– Поправьте прическу, госпожа Гройссман, – ледяным голосом сказал он, сжимая руками руль. – Непозволительная роскошь, если вы явитесь в непрезентабельном виде.
– Он бы еще про разорванную одежду добавил, – тонко захихикал беся, чувствуя, что я потеряла дар речи.
Машина сорвалась с места. Вид у Фейроса был такой, что больше я не осмелилась произнести ни слова.
* * *
Музыка небесных сфер резко бряцнула, словно кто-то порвал струны, и тут же обиженно умолкла.
Тот-что-стучит-со-Дна, сжав руки за спиной, разгуливал по звездной дороге, путался в красной мантии и отчаянно ругался на женщин. Что ему еще делать, несчастному и растерянному богу, когда братья спешно сбежали в свои миры, понимая, что в этот раз младшего лучше не трогать?
Человеческая женщина по имени Ада, невыразимо прекрасно свистнутая из Срединного мира, не хотела вести себя прилично и ломала все божественные планы. То есть, конечно, она действовала вроде бы в нужном направлении, но как-то больно через задни… кхм, каблуки.
Музыка небесных сфер снова заиграла нежно и хрустально, радуя слух космическими переливами.
Тот-что-стучит-со-Дна остановился и посмотрел на крутившуюся под его ногами галактику, похожую на плоское облако из протертых драгоценных камней.
– Нет, надо что-то решать, – вздохнул он, и музыка снова стихла.
Обижалась, зараза, если слушателей не было рядом.
– Я скоро! Не дуйся!
И светящейся кометой он помчался в один из миров, в тот самый, где сейчас нужен был больше всего.
Все вокруг ослепительно вспыхнуло, в ушах завизжало, будто Тот-что-Сверху дал ангельскому хору разучивать новую арию, но при этом отобрал у них голоса.
Тот-что-стучит-со-Дна сделал кульбит и… на всей скорости врезался в домашний алтарь из черного дерева.
– У-у-у-у, – расстроенно застонал бог, потирая лоб. – Надо будет намекнуть верующим, что алтари необходимо обкладывать подушками, тогда будет хоть какая защита от синяков.
Но тут же замер, вслушиваясь в доносящиеся из комнаты голоса.
– Смеяться здесь нечему, – прозвучал раскатистый бас, принадлежавший немолодому мужчине. – Ты сама прекрасно понимаешь, что единственный, кому тут можно все доверить, – это Фейрос.
– Но Диас… – попыталось возразить приятное женское контральто.
– У Диаса другое предназначение, ты же знаешь, Мажея, – вздохнул мужчина. – Я бы с радостью, но здесь ему не место. Через несколько лет его жизнь круто поменяется. А Азмусу я не доверю даже зажечь свечу на алтаре Того-что-стучит-со-Дна.
– А вот и зря, – хмыкнул бог, – малыш Азмус никогда не скупился мне на пожертвования и всегда мог позабавить.
Что тут скажешь… Чета Эрайрос, Мажея и Люмберг, считала, что младший сын слишком безрассуден и никак не хочет укладываться в рамки, обозначенные семьей. Но что поделать, если его благословило самое необязательное божество из трех?
