– Она мертвых и поднимает, – вдруг проворчал Эрик.
Я испуганно посмотрела на него.
– Ты не совсем умерла, – тут же спешно произнесла Черче. – Я успела тебя вытащить, хотя ты уже занесла ножку над порогом Нижнего мира в мир иной. Но все обошлось. Кстати, есть хочешь?
Последний вопрос несколько переключил мое внимание, не давая рухнуть в бездну паники от услышанного.
– Пить хочу, – собрав мысли в кучу, выдала я.
Черче кивнула Эрику, и тот, не говоря ни слова, поднялся и направился на кухню.
– Слушай, – сказала она, тут же оказавшись на его месте. – Волноваться не о чем. Я – одна из привратниц Врат Верхнего мира. У меня есть… скажем, врожденная способность утаскивать с черты смерти тех, кто по собственной дурости туда неосторожно ступил. Ни тебе, ни Фейросу ничего не грозит. Вы живы и здоровы. Немного слабы, но это пройдет. Но в следующий раз смотри и следи, кто рядом с тобой. Тот, кто напустил на вас гончих, просто так не отстанет. А если бы не метка Эрика, которую он оставил у тебя на руке, то он бы не успел спасти вас.
Эрик вернулся с водой, и, кажется, ничего вкуснее в жизни я не пила. После утоления жажды мне стало легче, мозги заработали с удвоенной силой. Было ли мне страшно? Да. Но сейчас хотя бы удавалось здраво рассуждать. И даже сесть. Хоть Эрик и рвался помочь, но я справилась сама.
– Я перед вами в неоплатном долгу, ребята, – сказала я неожиданно хрипло и как-то ломано, будто слова превратились в осколки стекла и царапали горло.
Черче и Эрик переглянулись.
– Ада, не говори глу… – начал было он.
– Конечно, в долгу! – хлопнула по колену Черче. – Теперь ты просто обязана познакомить меня с кем-то из своих начальников!
– Не смей! – рявкнул Эрик. – Ангел и демон, ты в своем уме?
– Ты вообще прописался в Нижнем мире, – не смутилась она.
– Нет, я категорически против, – отрезал он. – Демон в семье помешает нашей спокойной жизни.
– Эх… – вздохнула Черче. – Ада, послушай меня, никогда не влюбляйся в танцоров и байкеров – им всегда что-то мешает!
* * *
По домам нас развез Диас. Фейрос, положа руку на сердце, выглядел фигово. Ему хорошенько досталось, не слишком спасало даже то, что Черче его подлатала. В итоге я сидела в машине с двумя демонами, целым и покоцанным. Старалась сильно не болтать, от дороги не отвлекать и… не так трястись за бесю. Хоть Эрик и успокоил меня, что искусителя ни одна зараза не берет, все равно было страшно. Черче объяснила, что в критический момент бес потерял оболочку, превратившись в некую энергетическую субстанцию, зависшую в моей ауре. Потом, когда пройдет опасность, он снова станет прежним. Это радовало, потому что беси мне отчаянно не хватало.
Зато не радовала обрисованная вкратце демонами история. Кто-то пустил по нашему следу адских гончих. Это сделать под силу только могущественному существу. Корвус поднял на уши весь город, когда узнал, что произошло.
Говорил в основном Диас. Фейрос молчал и смотрел в окно. Даже с разукрашенной физиономией он умудрялся сохранять отстраненно-ледяной вид. Правда, в моих ушах до сих звучали слова Эрика: «Эрайрос, я тебя буду бить. Хочешь ты этого или нет. Это же надо было додуматься потащить Аду по дороге ночью!»
И в этот момент мне почему-то было жалко Фейроса. Поверить в то, что он специально забрал меня от Корвуса и подверг опасности, не получалось. К тому же вообще-то люди спокойно ездят на машинах по улице, и ничего с ними не случается. Да и досидели мы всего до десяти вечера, не такая уж и глубокая ночь была.
В общем, сдав меня в руки охающей тетушки Сарабунды, Диас велел сидеть дома и до конца недели не появляться на работе. На мое возражение, что я вполне неплохо себя чувствую, подключился Фейрос:
– Ада, прошу, не стоит геройствовать. К тому же секретарь, норовящий упасть в обморок прямо в приемной перед клиентом, не совсем то, что нужно «Асмодею».
Я даже забыла про слабость – все смела вспышка гнева. Нет, вот сволочь! Значит, это я норовлю упасть в обморок? А сам!
Но, глянув на измученного Фейроса, я почему-то прикусила язык. Диас посмотрел на меня с благодарностью.
– Хорошо, – кивнула я. – Приду на следующей неделе, господин Эрайрос. – А потом перевела взгляд на его несчастного брата: – Выздоравливайте, Фейрос.
Тот едва заметно вздрогнул. Посмотрел на меня с опасением, словно ожидал чего-то нехорошего. Но, сообразив, что ничего такого не будет, слегка расслабился.
– Спасибо, Ада. И ты тоже.
– Ой, хватит уже! – прервала наш странный разговор тетушка Сарабунда, хватая меня за руку. – Благодарю, что таки довезли Адочку до дому, дальше мы сами. Езжайте уже, только осторожнее, там за поворотом сделалась яма, так чтобы вы в нее не грохнулись!
Диас благоразумно послушался, и через некоторое время автомобиль братьев покинул наш двор.
– Адочка, – задумчиво глядя им вслед, сказала тетушка Сарабунда. – Таки надо делать выбор, я говорю. Этот двор хоть и всякое повидал, но столько мужчин да еще и такого размера харизмы… Боюсь, как бы нам заново не пришлось цементировать дорожку.
– А что было в последний раз? – уточнила я, глядя на облако пыли и превратившуюся в точку машину Диаса.
– О-о-о, мы тогда Мудофеля женили!
Уточнять, чем же все закончилось, я не стала. И так ясно, что раз Меф до сих пор элегантно кобелирует на своем кабриолете, то никакие узы брака его не связывают.
В доме изумительно пахло жареной картошкой, отбивными и настоящим летним салатом с помидорами и огурцами. У меня не было ни шанса сбежать с этого пира, учитывая слабость и стойкое желание поужинать. Перекус у Черче дома был годным, но до кухни тетушки Сарабунды, по-моему, всем далеко.
Через полчаса подтянулись соседи: Цира, Меф и Ванцепуп Птолемеевич. Плотоядни развесили лепестки на манер ушей и ловили каждое мое слово. На холодильнике, свесив крыло, возлежала дядюка. Моня, бормоча: «Из-звините, пожалуйста», бочком протолкнулся у стены, чтобы сесть рядом со мной. Не хватало только беси. И на душе становилось как-то очень тоскливо, что рядом не скачет эта черная егоза и не пытается что-то стащить у меня с тарелки.
– Мне совсем не нравится эта история, – мрачно сказал Меф. – Завтра поедем к вашему Правдорубу и подадим еще одно заявление. Ибо с такой работой…
Я бросила на него быстрый взгляд. Какой-то он хмурый. Вот как был до этого, так и сейчас. Что-то не ладится? Где фирменная улыбка и блеск в глазах?
– Он говорит дело, – кивнула Цира. – Так с утра и сделайте, а я загляну в свой шар, может быть, что подскажет.
– Тот, который хрустальный? – зачем-то уточнил Ванцепуп Птолемеевич.
– Да что такое?! – возмутилась Цира. – Ванцик, только не начинай! Подумаешь, разок тебе прилетело этим шаром!
