– Да мы бы ей даже не сказали, который час, если бы нас не заставляли, – добавила Орла.
– А вот когда вы нас расспрашиваете, – сообщила Джоанна, кокетливо наклонив головку, – нам хочется разговаривать с вами.
Когда мы беседовали с ней в прошлый раз, то вовсе не были добрыми приятелями, не то что сейчас. Они явно хотели от меня чего-то, а может, намеревались мне что-то сообщить, трудно разобрать. Я попытался разнюхать:
– Приятно слышать. Вы мне очень помогли. Не знаю, что бы я без вас делал.
– Рады были помочь.
– Готовы быть вашими осведомителями когда угодно.
– Под прикрытием.
– У нас есть ваш телефон. Можем написать вам, если заметим что-нибудь подозрительное.
– Если вы действительно хотите мне помочь, – сказал я, – то вы знаете, как это сделать. Я убежден, что уж вы трое в курсе всего, что происходит в школе. Всего, что может иметь отношение к делу Криса. И я был бы рад получить эту информацию.
Орла наклонилась вперед, влажные губы блестели в лунном свете:
– А кто сейчас в художественной мастерской?
Предостерегающее “ш-ш-ш” от Джоанны. Орла испуганно отшатнулась.
– Упс. Поздно. – Джемму это позабавило. И мне: – Мы не собирались прямо вот так спрашивать об этом.
– Но раз уж наша гениальная Орла все равно спросила, – подхватила Джоанна и показала на школу: – Кто там?
Яркое светлое пятно мастерской выделялось на массивной громаде стены. Выше нее только каменная балюстрада силуэтом на темном небе, променад для призраков, черное на почти черном. В одном из окон парил проволочный макет школы. В другом стоял Мэкки – сгорбленный, скрестив руки на груди.
– Вон там, – подтвердила Джоанна.
– Другой детектив, – ответил я.
– О-о-о! – Ироничный взгляд. – Я так и знала, что вас выгонят.
– Иногда мы меняемся в процессе работы. Чтобы сохранить свежесть взгляда.
– А с кем они разговаривают?
– С Холли Мэкки?
– Мы же говорили вам, что они чокнутые.
Возбужденные, нетерпеливые, заинтригованные. Словно я единственное, что их интересует. Очень соблазнительное чувство, все к нему стремятся. Крис Харпер, наверное, хотел того же.
Там, наверху, в мастерской, Конвей прохаживалась вдоль окна – размашисто, расправив плечи.
– Да. Это Холли, – признал я. Конвей отгрызла бы мне голову; да к черту Конвей.
Судорожный вдох. Они стремительно переглядывались, но я не успел ухватить безмолвный диалог, как все закончилось.
– Она убила Криса? – ахнула Орла.
– О господи.
– А мы-то думали, это садовник Петушок.
– Ну то есть до сегодняшнего дня так думали.
– Но когда вы начали расспрашивать нас и их…
– Мы, конечно, знали, что это не мы…
– Но мы не представляли…
– Это Холли Мэкки?
Я бы рад был ответить. Увидеть, как приоткрываются рты и округляются глаза, поразить их; мужчина, щедро разбрасывающий ответы, как настоящий волшебник.
– Мы не знаем, кто убил Криса, – признался я. – Но изо всех сил стараемся выяснить.
– Но кого вы подозреваете? — Джоанна не отставала.
Холли, сгорбившаяся за столом, синяки под глазами, закушенная губа и еще что-то потаенное, подспудное. Может, Мэкки и был прав, когда не хотел, чтобы она заговорила. Может, он был прав и мне она все рассказала бы.
– Это не мое дело, – покачал я головой. Скептические взгляды. – Правда. Я не могу озвучивать предположения, пока не получу доказательств.
– Ну, – надулась Джоанна, – это нечестно. А нас просите…
– Ой, боже мой! – воскликнула Орла, прижимая ладошки к щекам. – Вы ведь не думаете, что это Элисон, правда?
– А где она?
– Ее арестовали?
– Нет, что вы, – успокоил я. – Она просто немножко перенервничала. Вся эта история с призраком Криса сильно на нее подействовала.
– Ну, знаете, она на всех нас подействовала вообще-то. – Это Джоанна. Ах да, я забыл отметить ее. Плохой мальчик.
– Разумеется, – быстро исправил оплошность я. – А ты его тоже видела?
Джоанна вспомнила, что надо бы испуганно вздрогнуть.
– Конечно, видела. Наверное, он вернулся поговорить со мной. Смотрел прямо на меня.
Я отметил: каждая девчонка, видевшая призрак Криса, готова была поклясться, что тот пялился прямо на нее, как под копирку твердили одно и то же. Он явился именно к ней, ему что-то нужно было только от нее.
– Я же говорила. – Джоанна вновь в образе скорбящей невесты. – Если бы он не погиб, мы вновь были бы вместе. Думаю, он хочет дать мне знать, что помнит обо мне.
– О-о-о… – протянула Орла.
Я повернулся к ней.
– А ты его видела?
– Бог мой, да! У меня чуть сердце не остановилось. – И для наглядности прижала руку к груди. – Он прямо как живой был. Клянусь.
– Джемма?
– Не знаю, – поерзала Джемма. – Я как-то не очень верю в привидения.
– Прошу прощения, – многозначительно произнесла Джоанна, – я что, по-твоему, не в себе?
– Я так не сказала. Просто говорю, что лично я его не видела. Заметила только тень в окне, мутную, как будто что-то в глаз попало. И все.
– Представь, на свете есть люди гораздо более чувствительные. И некоторые были гораздо более близки с Крисом. Знаешь, думаю, не очень важно, что ты-то там сумела разглядеть.
Джемма равнодушно пожала плечами.
– Он точно там был, – подтвердила Джоанна, обращаясь ко мне.
Я не совсем понимал, что она хотела этим сказать. Тогда, в гостиной, я готов был поклясться, что их ужас был неподдельным. Может, оно и начиналось как игра, чтобы выпустить пар, к примеру, но потом, как снежный ком, разрослось в нечто слишком серьезное и слишком подлинное, не поддающееся никакому контролю. Однако сейчас… эта дрожь, это испуганное лицо, не знаю… Может, маска, под которой бурлит истинное переживание, а может, насквозь фальшивая имитация. А может, они и сами не знают толком.
– Тогда появляется еще одна причина, по которой вам следует рассказать мне все, что вам известно, – заключил я. – Потому что этого хотел от вас Крис.
– Откуда нам может быть что-то известно? – Джоанна, голосом ровным и гладким, как целлофан. Я еще должен был заслужить откровенность.
Но у меня было решение. После того как Селена и Крис расстались, Джоанна для верности отправила своих преданных сторожевых псов в ночной дозор.
