Бекка показывает ей средний палец. Джулия ухмыляется и отвечает тем же. Ей нравится новая дерзкая Бекка.
– Это не смешно. Вы оставите меня тут одну, и я весь вечер буду сидеть и делать дебильные психологические упражнения на самооценку от сестры Игнатиус, а вы будете вертеть задницами в своих идиотских нарядах перед…
– Ну так пойдем, какого хрена…
– Я не хочу!
– Тогда чего ты хочешь? Хочешь, чтобы мы остались дома только потому, что тебе не нравится носить платья? – Джулия резко сует книгу под подушку и садится. Уловив новые нотки в ее голосе, Холли и Селена прекращают свои дела. – Но знаешь, нет, иди на хрен.
– Я думала, в том-то и смысл, что мы не должны делать что-то только потому, что так делают все…
– Я иду туда не потому, что так делают все, гений ты наш. Я иду, потому что мне действительно хочется. Потому что это весело, слыхала такое слово? Если ты предпочитаешь торчать здесь со своими упражнениями на самооценку, флаг тебе в руки. А я пойду.
– О, спасибо, покорнейше благодарю. А ты вроде считаешься моей подругой…
– Да, подругой, но это не значит всюду ходить за тобой хвостом…
Бекка вскакивает на колени, кулаки стиснуты, волосы дыбом от злости.
– Я никогда, мать твою, не просила…
Электрическая лампочка резко шипит, мигает и гаснет. Девчонки разом визжат.
– Заткнитесь! – дружно рявкают с другого конца коридора старосты второго этажа.
Сдавленное “Блин…” Джулии, глухой удар и “Ой” – это Селена стукнулась обо что-то лодыжкой, а потом свет так же внезапно включается.
– Какого черта, – выдыхает Холли, – что это было?
Лампочка горит не мигая, как будто все это им померещилось.
– Это знак, Бекс, – говорит Джулия, с трудом переводя дыхание. – Вселенная хочет, чтобы ты прекратила канючить и пошла на танцы.
– Ха-ха, очень смешно. – Бекка своим голосом совсем не владеет, он звучит по-детски, тоненький и дрожащий. – Или Вселенная не хочет, чтобы вы пошли, и разозлилась, потому что вы настаивали, что все равно пойдете.
Селена, обращаясь к Бекке:
– Это ты сделала?
– Вы ведь стебетесь надо мной, да? – недоверчиво интересуется Джулия.
– Бекси?
– Ну ладно, – фыркает Джулия. – Хорош. Даже не начинайте.
Селена не отводит глаз от Бекки. Холли тоже. И наконец Бекка нехотя произносит:
– Не знаю.
– О господи, – вздыхает Джулия. – Не могу! – Она шлепается животом на кровать и накрывает голову подушкой.
– Сделай еще раз, – просит Селена.
– Как?
– Как раньше делала.
Бекка сверлит лампочку таким взглядом, словно та может в любой момент наброситься на нее.
– Не делала я ничего. Наверное. Не знаю.
Джулия рычит из-под подушки.
– И лучше поторопись, – советует Холли. – Пока она там не задохнулась.
– Я просто… – Бекка вытягивает раскрытую ладошку. – Я просто так огорчилась. Из-за… И я просто… – Она сжимает кулак. Свет гаснет.
На этот раз никто не вопит.
– Включи обратно? – тихонько в темноте просит Селена.
Свет зажигается. Джулия сбрасывает подушку с головы и садится.
– Ой! – Бекка прижимается спиной к стене и подносит кулачок ко рту. – Я что?..
– Нет, черт тебя побери! – рявкает Джулия. – Это просто проблемы с электричеством. Из-за снегопада, наверное.
– Попробуй еще раз, – предлагает Селена.
Бекка повторяет номер.
И сейчас Джулия молчит. Пространство сгущается, искривляя свет.
– Вчера утром, – говорит Селена, – когда мы собирались, я искала что-то на тумбочке. И когда провела рукой под настольной лампой, та сама включилась. А когда убрала руку, опять погасла.
– Дешевое дерьмо хреново работает, – возмущается Джулия. – Грандиозная новость!
– Я проделала это несколько раз. Чтобы проверить.
Они все помнят, как мигала лампа на столе Селены. Погода уже портилась, тусклое небо в окне и одновременно электрический свет в комнате усиливали гнетущее ощущение подводной лодки с задраенными люками. Они решили, что причина в электропроводке, если вообще задумались о такой ерунде.
– А почему ты ничего не сказала?
– Мы же спешили. И я хотела сначала поразмыслить об этом. Хотела подождать и посмотреть…
Случится ли подобное с кем-нибудь еще. Бекка вспоминает, что надо бы выдохнуть.
Холли тянет, нехотя:
– Сегодня днем. Когда я ходила в туалет на математике. Лампочки в коридоре – они гасли, когда я проходила под ними, а потом опять включались за моей спиной. Типа все. Я думала, это фигня какая-то. Снегопад и все такое.
Селена вопросительно приподнимает бровь, показывая глазами на лампочку.
– Ради всего святого, – стонет Джулия.
– Не сработает, – отпирается Холли.
Все молчат. Воздух слегка колышется, как мираж над раскаленным песком.
Холли поднимает руку и сжимает кулак, как Бекка. Свет гаснет.
– Боже! – вскрикивает она, и свет зажигается.
Тишина, до звона в ушах. Они не знают, как об этом говорить.
– Я не медиум, – заявляет Холли чересчур громким голосом. – Или как там это называется. Короче, я не оно. Помните, на естествознании у нас было такое, когда угадывали, какая карта? Я облажалась по всем статьям.
– Я тоже, – говорит Бекка. – Это все из-за… вы же понимаете. Поляна. Вот что в нас изменилось. (Джулия падает обратно на кровать и бьется головой в подушку.) Ладно, а что тогда происходит, а, умница наша?
– Я же сказала. Снег на проводах где-нибудь в районе Верхнего Жопинга. А теперь можем мы вернуться к обсуждению того, что я плохая подруга? Пожалуйста.
Селена гасит лампочку.
– Прекрати! Я же читаю!
– Я думала, ты считаешь, что это снегопад, – усмехается Селена. – Тогда почему просишь меня прекратить?
– Заткнись. Я читаю.
– Попробуй сама.
– Ага, щас.
– Слабо?
Джулия меряет Селену испепеляющим взглядом.
– Трусишь? – подзадоривает Селена.
– Чего здесь бояться? Я уже все объяснила.
– Ну и?..
Джулию легко взять на слабо. Она опять неохотно садится.
– Поверить не могу, что ввязалась в это, – ворчит она. Поднимает руку, шумно вздыхает, сжимает кулак. Ничего не происходит.
