– Джемма – умная девочка, ты права. – Это точно. Элисон не могло прийти в голову, что телефон принадлежит Селене, а Джемме – запросто. – И что она сказала?
Элисон неловко заерзала и пробубнила:
– Она сказала, это не наше дело. Велела заткнуться и обо всем забыть.
Конвей молча покачала головой, стиснув челюсти.
– И ты попыталась, – согласился я. – Но не смогла.
Кивок.
– И тогда смастерила записку с фотографией. И прикрепила в Тайном Месте.
Элисон недоуменно мотнула головой.
– Все в порядке, это была отличная мысль, – поспешно заверил ее я.
– Но я не делала этого! Клянусь, это не я!
Я поверил. Ей нет причин лгать. Во всяком случае, в этом.
– Ладно, – сказал я, – О’кей.
– Молодец, Элисон, – вступила Конвей. – Скорее всего, ты была права и это не имеет никакого отношения к Крису, но мы с детективом Мораном должны побеседовать с Холли и все выяснить. Но сначала мы отведем тебя к мисс Арнольд. Что-то ты побледнела.
Изолировать ее, чтобы не разболтала остальным. Я встал, держа наготове улыбку. Одна нога жутко затекла.
Элисон ухватилась за перила и встала, но не двинулась с места, вцепившись в них обеими тощими ручками. В слабом освещении лицо ее казалось почти зеленым. Она сказала, обращаясь к Конвей:
– Орла рассказала нам про дело, которое вы расследовали. Про… – Нервная дрожь. – Про собаку. Собаку-призрака.
– Ага. – Прическа у Конвей совсем растрепалась. – Жуть вообще.
– Когда тот мужчина сознался… собака – она продолжала приходить за ним?
Конвей изучающе посмотрела на девочку:
– А что?
– Крис, – пролепетала Элисон. – Там, в гостиной. Он там был. В окне.
Меня прошиб холод от убежденности в ее голосе. Истерика по-прежнему витала в воздухе. Пускай не сейчас, но она вернется.
– Да, – протянула Конвей. – Я поняла.
– Да, но… он пришел из-за меня. И там, в коридоре, тоже. Он пришел за мной, потому что я не рассказала вам про Холли и телефон. В гостиной, – она нервно сглотнула, – он смотрел прямо на меня. И смеялся… – Вновь дрожь, уже сильнее, даже дыхание перехватывает. – Если бы вы не прибежали, если вы не… Он… он вернется за мной?
– А ты все нам рассказала? – строго спросила Конвей. – Все, что знала?
– Клянусь. Клянусь.
– Тогда Крис за тобой больше не придет. Хотя по школе еще, возможно, побродит, потому что здесь слишком много людей, хранящих в тайне то, что надо бы рассказать нам. Но за тобой он точно не вернется. Возможно, ты даже не сможешь его больше видеть.
Элисон явно полегчало, но вдобавок она была слегка разочарована.
Протяжный тихий стон в конце коридора. Сначала я подумал, что там опять какая-то девица, но оказалось, это всего лишь скрип двери гостиной.
И, едва заслышав голос Маккенны, я сразу понял, что она в бешенстве.
– Детективы. Если вас не слишком затруднит, я хотела бы поговорить с вами. Немедленно.
– Мы будем через десять минут, – ответила Конвей. Обращалась к Маккенне, но смотрела на меня. Тишина продолжала сыпаться в пространстве между нами, густая и белая, как снег, и я не мог разглядеть, что там, в ее темных глазах. – Пора идти. – Это уже мне.
20
Апрельский день, закончился послеобеденный волейбол. Весна, в парке повсюду рассыпаны островки цветущих пролесков и нарциссов, но небо низкое и серое, ветра нет, а все равно не теплеет; пот не высыхает сам по себе. Джулия приподнимает волосы, охлаждая разгоряченную шею. Крису Харперу остается жить меньше месяца.
Они собирают мячи, потому что сейчас нет смысла идти к себе – в душевых битком. За их спинами Далеки снимают сетки, медленно, опять сплетничая о чем-то, Джемма восклицает: “Типа как два моржа трахаются, омерзительно…” Не очень понятно, правда, она это о себе или о ком-то другом.
– В субботу вечером, – объявляет Джулия. – Мы же идем, да?
Речь о вечеринке в Колме.
– Не могу, – кричит Холли с другого конца площадки. – Меня забирают домой. Семейные ценности, бла-бла-бла.
– Та же фигня. – Бекка засовывает мячи в мешок. – Мама дома. Хотя она, наверное, была бы в восторге, если бы я раскрасилась с головы до ног, напялила мини и свалила.
– Порадуй ее, – предлагает Джулия. – Завались домой пьяная, под кайфом и беременная.
– Этот подарок я приберегу на ее день рождения.
– Лени?
– Я у папы.
– Черт, – вздыхает Джулия. – Финн Кэрролл задолжал мне десятку, и мне нужны эти деньги – наушники подыхают.
– Я тебя выручу. – Холли бросает последний мяч в мешок и промахивается. – Все равно я в эти выходные не собираюсь по магазинам.
– Не, хочу проучить его. Самоуверенный козел. – Джулия вдруг осознает, как сильно ждет встречи с Финном.
– На следующей неделе он участвует в дебатах.
Джулия прикидывает, не сходить ли все-таки на вечеринку в одиночестве.
– Ага, в курсе. Там я его и поймаю.
Они осматривают площадку напоследок и уходят.
– Водичка. – Джулия отделяется от остальных, задерживаясь у крана возле ворот.
Мисс Уолдрон кричит сверху:
– Девочки, живей-живей! Ать-два, три-четыре, марш-марш!
Селена и Холли послушно бредут, Бекка кружится, покачивая мешок с мячами, оставляя Джулию позади.
Джулия пьет из сложенных ладоней, брызгает себе в лицо, на шею. Вода ледяная, от нее приятно бросает в дрожь. Где-то вверху, гогоча, пролетает стая гусей, и Джулия поднимает голову, силясь разглядеть их за облаками.
Она отворачивается от крана ровно в тот момент, когда подходят Далеки. Джоанна останавливается прямо напротив Джулии и, скрестив руки на груди, пристально разглядывает ее. Остальная троица почтительно держится на шаг позади, но тоже ручки сложили и пялятся.
Просто молча заблокировали Джулию и стоят.
– Ну, скажем что-нибудь? – интересуется Джулия. – Или это всё?
Джоанна кривит губы – видимо, думает, что так выглядит круче, но глянула бы на себя в зеркало хоть раз, вряд ли стала бы повторять.
– Не выделывайся, – говорит Джоанна.
– Уже скучно.
Грозный тупой взгляд Джоанны становится еще грознее и тупее. Джулия припоминает – забавно, словно про другого человека, про одну из своих маленьких кузин, – как еще несколько месяцев назад этот взгляд рождал в ней выброс адреналина.
– Мы хотим с тобой поговорить, – зловеще цедит Джоанна.
