– Это уже по моей просьбе, – подтвердил Юрий Владимирович, обращаясь к оперативнику. – Олег, обыщи каждый уголок, это очень важно.
– Я понял, уже действуем.
– А мне бы посмотреть записи с видеокамер. У вас же есть видеонаблюдение?
– Видеокамеры есть, – каким-то пластмассовым тоном ответил начальник службы безопасности. – Но сегодня они не работали.
– Как интересно! Именно сегодня?
– Нет и вчера тоже. Коротнуло у нас что-то, вот и вышли все из строя, – ответил начальник. – Чинить собирались завтра. Я знаю, что это нарушение для такого предприятия, но так распорядился Глеб Игоревич.
– Зеленин знал, что проблемы с камерами, а значит, с безопасностью? – уточнил Юрий Владимирович.
– Конечно! Я сразу же доложил. Это на его совести и его решение.
– Только его найти теперь не могут, – помрачнел Юрий Владимирович, потому что понял, что дело сильно осложнилось из-за отсутствия видеозаписей.
А дальше началась рутинная и нудная работа следствия. Опрашивали всех работников предприятия. Никто не сообщил ничего нового. Работники были усталыми и раздражёнными. Отвечали односложно и скупо, не понимая, чего от них хотят услышать и при чем тут они? Кто-то видел директора в одном месте, кто-то в другом. Кто-то в этот день вообще его не видел. Юрий Владимирович терпеливо записывал все показания.
Татьяна и Барков сидели рядом на диване и напоминали парочку понятых по какому-то особо важному делу. Фёдор сидел в сторонке и что-то чертил на плотном листе бумаги. Периодически он бросал острый внимательный взгляд на Таню с Сашей, словно рисовал их.
– Смотри, этот монстр смотрит на нас, – прошептал Татьяне на ухо Александр.
– И что с этого? Пускай смотрит.
– А хочешь, я тебя обниму и поцелую? Смотри-смотри, как прожигает взглядом. Он сейчас ручку сломает. Ревнует, наверняка, зуб даю…
– Сашок, а хочешь, я тебе сейчас ещё один бланш под глазом организую? Только попробуй! – предупредила его Татьяна. – Тебе что, мало на твою задницу приключений?
– Танюша! Какие приключения? Тем более я знаю, где находится виски пятидесятилетней выдержки. Я полностью реабилитирован!
– Идиот, – толкнула его локтем Татьяна.
– Златовласка, – снова начал Александр. – Я его боюсь.
– Сашка, прекрати.
– Хорошо, я по-другому вопросу. Можно тебя спросить, мой надёжный партнёр?
– Попробуй. Я уже места себе не нахожу от волнения.
– Вот послушай историю. Жил-был человек. Имел в рабочем кабинете кучу дорогих бутылок с элитным алкоголем. Ни жена, ни дети не имели к его запасу никакого отношения. И тут этот человек умирает…
– Надо же какая неожиданность, – покачала головой Татьяна.
– Всякое бывает! Кирпич на голову, сердечный приступ… незакрытый люк…
– Сашка, ты к чему клонишь?
– Я клоню к тому, что початые бутылки – несолидное наследство, не находишь? Может, даже было бы гуманнее вообще семье об этих винных запасах не сообщать. Это же такие невинные мужские радости, одним словом – пустячок. Не лучше бы, чтобы бутылки эти достались на помин души хозяина какому-нибудь доброму самаритянину?
– Это тебе, что ли? – усмехнулась Татьяна.
– Догадалась! Пять с плюсом. Одобряешь мою мысль?
– Ты, Сашка, полный дурак и законченный алкоголик. Тебе не о бутылках нужно думать, а о бессмертной душе и добрых делах.
– А я тебе о чём толкую? Понимаешь, душа моя в тумане и… трубы горят!
– Да ну тебя, отстань! Лучше скажи, когда опрос закончится?
– А я почём знаю? Но без этого никак. Вдруг кто-то что-то вспомнит и потянется ниточка…
Барков еще что-то ей говорил, но Татьяна перестала его слушать. Она погрузилась в томительное ожидание, периодически исподтишка посматривая на Фёдора.
Юрий Владимирович попросил ее зайти в кабинет. Человек, который по-хозяйски развалился в кресле, оказался Татьяне знаком. Она даже содрогнулась, увидев его. Леонид Павлович Староверов, собственной персоной. Он же Лёня Старый. Увидев Татьяну, лысый присвистнул.
– О-о, и ты здесь! Нас прямо судьба сводит, а ты намёка не понимаешь.
– Не отвлекайтесь, гражданин Староверов. Когда вы видели Глеба Игоревича Зеленина в последний раз?
– Как звучит трагично – «в последний раз». Видел с утра. Я, между прочим, акционер этого заводика и в кабинет к директору могу заходить в любое время без стука.
– Как интересно. Вы так же и с местным банком связаны? – вскинул бровь Юрий Владимирович.
– Это вы люди приезжие. Или местные, но предавшие местные красоты, а я-то здесь живу, тут мои корни и меня это устраивает.
«Пообрубали бы тебе твои корни в Москве. А тут устроился, как клоп в ковре, и творишь, что хочешь», – подумала Таня, которая видеть не могла этого лысого урода.
– Ближе к делу, о красотах потом. Вам не кажется странным, что директор банка скоропостижно скончался, а директор завода бесследно исчез? – спросил Юрий Владимирович.
– Что Иван Дмитриевич умер, так это дело житейское. А что Зеленин пропал, так это еще доказать надо. Может, он уже с какой-нибудь красоткой на Мальдивах отдыхает? Или в местном пансионате где-нибудь в лесу? Панику подняли – человек пропал! Я-то тут при чём? Мои деньги лежат в банке «Альянс», зачем мне ему вредить? Чтобы самому же и пострадать? Знаете, я люблю достаток, хорошие вещи, вкусную еду. Я совладелец банка и очень заинтересован, чтобы банк процветал.
Юрий Владимирович отпустил его. Старый и Татьяна вышли из кабинета вместе. Старый тихо сказал ей:
– А с тобой мы еще, дорогуша, увидимся.
– Если только в полиции, – фыркнула Татьяна.
Лёна Старый криво усмехнулся и бодро направился к выходу.
– Опять маньяка отпустили, – вздохнула Татьяна, глядя ему вслед.
– Опять ты за своё, – вскинул бровь Фёдор, ожидавший её в коридоре.
– Уверена, что это он на меня напал! А вы все – факты и факты!
– А как можно без фактов людей за решётку сажать? Мы сейчас здесь по другому делу. Глеба Игоревича найти надо. А я знаю, где его найти. Он в цехе номер пятнадцать.
– Поясни, – попросила Татьяна.
– Я внимательно выслушал всех до одного опрашиваемых, кроме этого Лёни Старого. У меня в руках подробный план предприятия. Я составил схему: кто, в какое время и где видел директора.
– Интересно. И что получилось? – спросил Юрий Владимирович.
– Получилось, что в девятнадцать часов двадцать минут в коридоре «А» Глеба Игоревича видел начальник склада Иван Сергеевич. Охранник сказал, что он видел Ивана Сергеевича в девятнадцать двадцать две, а Глеба Игоревича он не видел. Больше помещений в этом коридоре, кроме пятнадцатого цеха, нет.
