Когда все ушли, мы с Диего сели за стол и принялись подсчитывать. Все наше вознаграждение целиком составило пятнадцать тысяч долларов. По семь с половиной на каждого.
Я потрясенно смотрела на него:
– Это обычное дело?
– Нет. – Он довольно хмыкнул. – Никогда раньше не видел такой игры.
– Диего, – прошептала я, – По семь с половиной тысяч долларов! Черт, да ты дуришь меня, что ли?
– Ты только не забывай надевать такие платьица! – поддразнил он.
Я пошла в бар и налила себе бокал шампанского.
– Это надо обмыть, – провозгласила я. – За семь с половиной тысяч долларов!
– Годится, – сказал он.
И даже если наши чаевые не всегда будут доходить до такой суммы, так прекрасно было иметь партнера.
В счастливой тишине мы осушили свои бокалы. Диего жил далеко от Беверли Хиллз и большую часть своей жизни проработал в безвестных казино, сдавая бедбиты игрокам, чья жизнь зависела от одной неверной карты. И он чувствовал себя как в сказке точно так же, как и я, если не больше.
– Я надеюсь, что это будет длиться вечно, – сказала я после минутного молчания.
– Ничто не длится вечно, Молли, особенно в игре, – заметил он многозначительно.
Я постаралась забыть об этих словах Диего. Зато я слышала мамин голос, когда по вечером, укладывая меня спать, она говорила:
– Можешь делать все, что хочешь, солнышко, все, что только придет тебе в голову.
Вряд ли она именно покер имела в виду, но этой игры я теперь желала больше всего в жизни. Я приложу все свои силы, чтобы игра продолжалась.
Глава 9
После игры всегда шел стандартный набор действий: систематизировать результаты, заплатить тем, кто выиграл, получить деньги у тех, кто проиграл.
Поначалу все, что было связано с деньгами, выбивало меня из колеи. Мне трудно было просить проигравших заплатить, к тому же требовалось довольно много времени, чтобы объехать весь город, забирая и отдавая деньги. Но довольно скоро я начала понимать, что эти встречи один на один служат отличной возможностью поближе познакомиться с людьми, собирающимися за игорным столом.
В эту среду я запланировала встретиться с Тоби и Филипом.
Сначала я отправилась к Тоби. Я уже привыкла ездить к нему: Тоби выигрывал каждую неделю.
Я медленно въехала по крутому склону, позвонила у ворот и представилась:
– Это Молли, я привезла чек.
Раздавшийся в ответ длинный звонок означал, что мне разрешен въезд. Ворота медленно открылись, я и заехала внутрь. В глубине аллеи виднелся роскошный особняк Тоби.
Когда я подъехала к дому, он уже стоял в дверях.
– Здорово, как жизнь?
– Привет, – сказала я, передавая ему тяжелый шаффл-мастер. – Спасибо, что дали нам попользоваться в этой игре.
– Какие проблемы, – ответил он, забирая аппарат. – Почирикаем?
– О чем?
Он прищурился:
– Я подумал, что мог бы сдавать аппарат в аренду.
Я перевела взгляд на великолепный холл его расположенного среди холмов особняка. Из него открывался вид на океан.
Я засмеялась. Он конечно же шутит. Невозможно было представить, что он всерьез хочет брать деньги за аппарат, на использовании которого сам же настаивал, у партнеров, чьи деньги он забирал каждую неделю.
Но он был абсолютно серьезен, и я поняла, что смех тут явно неуместен.
– О’кей, – пискнула я. – А… м-м… сколько?
– Двести долларов.
Я улыбнулась, чтобы скрыть удивление.
– Уверена, что не будет никаких проблем, – объявила я.
Мне, конечно, следовало сначала спросить Рейрдона, но я хотела показать, что могу сама принимать решения. Обговорить все это с Рейрдоном я могу и потом.
– Кла-а-а-ссно, – протянул он. – Спасибо, Молли. И еще одно. Я хочу знать каждый раз, кто будет играть. Если придет кто-то новый, я хочу точно знать, кто он. Заранее. – Он медленно цедил слова, и хотя голос его звучал мягко, в нем чувствовалась явная угроза. Я прикинула, что это должно быть из-за Марка Вайдмана, которому Тоби проиграл раздачу.
– Не проблема, – еще раз сказала я, мечтая побыстрее выбраться отсюда, прежде чем я пообещаю ему своего первенца и душу в придачу.
– Ну и ладненько, будем на связи, – сказал он и, улыбаясь, помахал мне на прощание.
На обратном пути я качала головой. У богатых свои причуды.
Филип ожидал меня в своем излюбленном курительном клубе, разместившемся в укромном уголке двухэтажного здания на Беверли Хиллз. Когда двери лифта открылись, я очутилась в великолепном фойе, отделанном красным деревом, в глубине которого можно было видеть со вкусом декорированный салон, где множество мужчин курили сигары. Я смущенно огляделась по сторонам в поисках таблички с надписью: «Женщины не допускаются», но метрдотель улыбнулся и провел меня к Филипу, сидевшему в одиночестве у барной стойки и попивавшему виски.
В руках у него была колода карт, и он лукаво улыбнулся мне:
– Не могу оторваться от карт. Но вообще-то это для тебя. Я собираюсь дать тебе урок игры в покер.
Я покраснела. Я как-то надеялась, что наши гости не поняли, до какой степени я ничего не понимаю в игре.
– Откуда вы знаете, что я не тайный профи и просто болтаюсь там, чтобы выучить ваши теллсы
[14]? – задала я вопрос. Спасибо Гуглу, мне удалось почерпнуть из него кое-какие термины.
Он понимающе рассмеялся.
Мы пересели к столику в углу, и я незаметно передала ему в руку конверт с чеком. Он взял его, поднес близко к лицу и посмотрел на меня:
– Мои выигрыши обычно не пахнут цветами. Симпатично.
– Пролились духи в сумочке, – пробормотала я, снова смутившись.
На лице его появилось серьезное выражение, и он сдал карты. Две мне, две себе.
– Это карманные карты. Никто не должен их видеть.
В покере главное не столько карты, которые тебе раздали, сколько твое умение разыграть раздачу. Можно выиграть с плохой картой, если умеешь прочитать ситуацию противника, и понять, как он считывает тебя, например, как ты делаешь ставки или как меняется твое выражение лица.
Он сбросил одну карту, назвав ее «сожженной», и положил на середину стола три открытые карты.
