И Тоби с ликующим видом покинул шикарный номер.
Хьюстон остался без фишек. Рик с Эндрю развлекались вовсю.
Хьюстон подошел ко мне.
– Дай мне пятьсот тысяч, – сказал он.
– Пойдем поговорим. – Я отозвала его в уголок.
Решение было не из легких. В этой игре Хьюстон просел на миллион, но за последние пару лет он выиграл миллионы у этих ребят. Рик и Эндрю не простят мне, если я не предоставлю ему кредит, поскольку Хьюстон вытащил эти миллионы из их карманов. Тот Хьюстон, которого я знала раньше как игрока, безусловно, сделает этих ребят и отыграется, но сегодняшнему Хьюстону я не верила.
– Хьюстон, брось. Дела у тебя нехороши в этот раз. Ты играешь на эмоциях, черт знает, что будет дальше.
Я ни разу не видела, чтобы ты так плохо играл. Ты играл на полмиллиона с мертвой рукой!
[52]
– Я знаю, это было глупо, – сказал он. – Я все осознал. Я же обычно не ошибаюсь. Я хорошо играю, Мол! Я всегда давал тебе двадцать процентов. Ты ведь знаешь, что я хорошо играю.
Каждая клеточка моего организма кричала и вопила, чтобы я этого не делала, но я не представляла, как сказать «нет». Он до этого выиграл более чем достаточно, чтобы оправдать любой долг передо мной.
– Пятьсот тысяч, и все на этом, – сказала я.
Строго говоря, я в свое время получила кучу претензий от других игроков за то, что позволяла Хьюстону играть и постоянно выигрывать. Я знала, что не потеряю его, даже если он проиграет. Я также знала, что было бы несправедливо по отношению к другим не дать им шанс отыграть часть тех денег, которые выиграл у них Хьюстон.
– О’кей, – сказал он. – У меня получится. Ручаюсь, эти ребята – слабаки.
– Только не делай глупостей.
Я отсчитала Хьюстону пятьсот тысяч долларов фишками. У меня в телефоне было порядка двадцати сообщений от «слишком уставшего» Тоби и пара от Боба Сафая, который ушел в два часа ночи, но теперь хотел получить свой бай-ин. Ребята почуяли запах крови и теперь желали вонзить зубы в жертву.
Рик и Эндрю были в восторге, увидев, что Хьюстон снова сел за стол.
Мы с Диего переглянулись. Ничем хорошим это не кончится.
За короткое время Хьюстон проиграл все. Его манеры игры не изменилась, и мне было ясно, что, если бы он сидел здесь с десятью миллионами, он проиграл бы их все.
Он подошел ко мне, подавленный, повергнутый в прах, и попросил еще фишек.
– Не сегодня, Хьюстон, иди домой. Иди к своей жене.
Он полностью пропустил ее день рождения. Я смотрела, как он уходит, и мне хотелось заплакать. Тяжелое чувство вины мучило меня. Я думала, что смогу оставить все лучшее, что есть в игре, отбросив ее мрачные стороны, но я ошиблась.
Через несколько недель Хьюстон признался мне, что для того, чтобы покрыть проигрыш, он занял денег у Тоби на жутких условиях. По словам Хьюстона, сделка состояла в следующем: Тоби будет забирать себе из выигрышей Хьюстона порядка пятидесяти процентов в год, но не возьмет на себя его проигрыши. Ни один покерист не пойдет на такой грабеж, но Хьюстон сказал, что согласился. У него мог быть выбор, нашлось бы немало людей, которые поддержали бы его на лучших условиях… Да, черт возьми, он мог добыть деньги на лучших условиях где угодно. Но, думаю, он понял, как понимала и я, что остаться в милости у Тоби фактически значило остаться в игре. Если то, что рассказал мне Хьюстон, было правдой, Тоби теперь владел Хьюстоном, и они оба это знали. Хьюстон был теперь в постоянном напряжении. Его потери были полностью на нем, а из выигрыша он получал только половину, и он был единственным за столом, кто играл, чтобы выплатить долг.
– Я в этом году сделаю десять миллионов в покер! – как-то похвастался Тоби, не зная, что я была в курсе его договоренности с Хьюстоном.
Довольно быстро Тоби как будто забыл о своем недовольстве моими растущими доходами. Он снова стал предлагать устраивать новые игры и вел себя как мой закадычный дружок.
Мое положение на тот момент было прочным, но Хьюстон катился вниз по спирали, и я понимала, что добром это не кончится.
Глава 23
Бешеная игра была в самом разгаре. Я смотрела, как Ги Лалиберте уговаривает другого игрока скинуть выигрышные карты. Ги был грандиозный игрок, агрессивный и безжалостный за столом. Он начинал свою карьеру как простой уличный циркач, зарабатывая трюками себе на обед, пока ему в голову не пришла идея устроить цирковое представление, и теперь его маленькая компания под названием «Цирк дю Солей» приносила ему миллиард долларов в год. Вторым игроком был симпатичный парень с Восточного побережья, заработавший кучу денег на бирже. Он был настоящий джентльмен и, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке на фоне наших лос-анджелесских выпендрежников.
Тоби опять проигрывал и, естественно, снова принялся обвинять меня, критиковать мои чаевые и вообще игру в целом. Он проиграл уже двести пятьдесят тысяч, пятьдесят из которых поставил только что, и старался выпутаться из этой ситуации. Джейми Голд опять играл так, словно это был его последний день на земле, и Тоби сообразил, что его единственный шанс выбраться из ямы, в которую он попал, это ухитриться обыграть Джейми.
Джейми и Тоби поставили на все, и было непонятно, за кого болеть. Джейми проиграл почти весь свой банкролл, оставшийся от победы в Мировой серии, и как только деньги закончатся, я не смогу позволить ему продолжать играть. Джейми мне нравился, он был доброжелателен и щедр. Тоби больше всех жадничал с чаевыми, чаще всех побеждал и был невыносим, когда проигрывал, но его проигрыш означал для меня проблемы с работой. Затаив дыхание, я ожидала, когда Диего откроет карты. Тоби выиграл.
Как и следовало ожидать, Тоби поднялся сразу после того, как последняя раздача вернула ему деньги.
– С меня хватит на сегодня. – Он подошел ко мне и положил стопки фишек на мой планшет. – Повезло тебе, что я выиграл эту раздачу, – сощурясь, произнес он своим обычным полушутливым-полусерьезным тоном.
Я кивнула.
– Тебе придется теперь исключить Джейми, ты понимаешь.
– Понимаю, – сказала я, считая его фишки.
Он вертел пальцами тысячедолларовую фишку.
– Она твоя, – сказал он, подавая мне фишку.
– Спасибо, Тоби, – ответила я, протягивая за ней руку.
