А тут еще и телефон затеял звонить.
– Да кому там неймется? – разозлился я, мешая «противосолонь, токмо скору быти» в плошке плотную кипящую бурую массу, исходившую на редкость вонючим паром. – Выходной на дворе! Родька, готовь ромашку, сейчас как пузыри начнут лопаться, надо ее всыпать.
– Уже, – изрядно присмиревший после трудового профилактория слуга показал мне мерную ложку, наполненную измельченной пахучей травой, более всего напоминавшей анашу. – Это… Всегда готов!
– Ага. – Я с силой крутанул все более и более густеющую массу, внешне здорово напоминавшую вареную сгущенку. – Ох, и вонючее средство выходит. Не знаю, как насчет лекарственных свойств, но отпугиватель насекомых из него выйдет отменный. Даже тараканы от такой дряни разбегутся. Силыч, может, подбросим маленько этой красоты в подвал четырнадцатого дома, чтобы им всем тошно стало?
В этот момент телефон замолчал, но секунд через двадцать заорал снова.
– Кто ж такой настырный? – заинтересовался я, но в этот момент на поверхности зелья вспучился, а после с хлопком лопнул первый пузырь. За ним начали топорщиться следующие, и я скомандовал: – Родька, сыпь!
Мой мохнатый сподвижник забросил в плошку ромашку, а я тут же, как и было написано в книге, начал зачерпывать вонючий препарат ложкой и выливать его обратно в емкость, приговаривая соответствующее заклинание.
Телефон снова замолчал, а после опять заорал.
– Может, важное чего тебе кто сказать хочет? – предположил Вавила Силыч, который сидел тут же, на кухне и следил за нашими действиями. Ему вообще, похоже, нравилось смотреть на то, как мы варим зелья, особенно если те не были направлены на какие-то нехорошие цели. – Саша, я гляну? Мало ли.
– … затвори как каменна гора, железный тын, медны ворота, – кивнул я на автомате. – Да алатырь-камень бел да горюч…
– Евгения какая-то, – прочел Вавила Силыч мигающую на экране надпись. – Не помню такой. Полину помню, что к тебе ходила, Татьяну, Александру еще. Такая в очочках, из себя симпатичная. Светлану, понятное дело. А Евгению не помню. С работы, поди?
– Как под камень тот стекла вода, а за ней хвороба-костица навсегда. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! – закончил я и выдохнул: – Уфффф! Вроде все. Если нигде не ошиблись, то, когда эта штука остынет, она должна стать цвета «аки цвет липовый», и еще сильнее загустеть, до консистенции мази. Кою, как я полагаю, и потребно буде втирать в место болявое. Или болящее. Не знаю, как правильно будет, в старославянском не силен.
– Евгения, – напомнил мне Вавила Силыч и потыкал пальцем в смартфон. – Звонит. Звонила, точнее.
– Даже не удивлен, – сообщил я подъездному. – Эта Евгения если чего и делает, то исключительно не вовремя. Не удивлюсь, что она и родилась вследствие незапланированной беременности.
– Детки свыше даются, – с сомнением высказался Вавила Силыч. – По-другому не бывает.
– Всякое случается, – с видом умудренного жизнью человека сказал ему я.
Вавила Силыч посмотрел на меня как на ребенка и вздохнул, как бы говоря: «Да что ты в свои годы понять можешь?».
Могу. Сейчас время бежит быстрее, чем раньше. В былые времена человек рождался, проживал одну жизнь так, как положено было по укладу предков, и пытался успеть все, что должно. А сейчас – фиг. Каждый из нас плюет на вековую мудрость и проживает несколько жизней, за которые успевает и дров наломать, и глупостей наделать, и богатство узнать, и нищеты хлебнуть. Причем частенько он все это успевает сделать за довольно короткий отрезок времени, потому как срок жизни существования человека на планете сократился изрядно.
Одно плохо – несмотря на все вышеперечисленное, мало кто из нас успевает оставить после себя хоть какой-то след. Потому что живем хоть и ярко, но бессмысленно и бестолково, как бабочки-однодневки, не думая о завтра и не сожалея о вчера. Родились, крыльями помахали, добрались до ближайшего большого огня и в нем сгорели. Вот мы есть – и вот нас нет.
Для моего поколения слово «бессмертие» было отменено за ненадобностью.
Да вот хоть бы меня взять. Сам же себя ругал за то, что занимаюсь какой-то фигней здравоохранительного толка, а о собственной безопасности, вещи, в общем-то, необходимой, совершенно не думаю. И чем дело кончилось? А ничем. Перелистал книгу, поискал ответ, не нашел его в ней – и все.
Теперь вот стою, мазь от ревматизма варю, надеюсь на то, что подсказка с неба свалится.
Хотя с другой стороны – а что я могу сделать? Ну вот правда – нет в книге ничего, что бы я мог поставить себе на службу в плане самозащиты. Ни заклинания, которое мне поможет из руки молнию пускать, ни рецепта порошка, который можно было бы вражине в рожу метнуть и тем самым превратить его… Ну не знаю… В барана. Нет ничего такого. Ни в старых записях, которые я не по разу прочел, ни в новых, которые время от времени появляются.
Даже выкройки костюма «Суперведьмак» – и то нет. Не быть мне супергероем, не нарисуют про меня комикс.
Зато обратил внимание на интереснейшую деталь – ни одна запись из тех, где я собственноручно поставил хоть какую-то пометку, не пропала. Вот такой интересный факт.
Но это единственное открытие, которое можно занести в актив. Остальное… Грусть-печаль.
В общем, в очередной раз убедился в том, что реальный мир – не компьютерная игра, где все просто и понятно.
Вопрос – и вот чего мне в свете всего вышесказанного делать? Сидеть и горевать? Так я лучше мазь от ревматизма изготовлю по вновь появившемуся рецепту, это правильнее, чем себя жалеть. Когда работаешь, тогда мысли глупые в голову меньше приходят.
Хотя от них все равно никуда не денешься, особенно вечером, перед тем как заснуть. Вертятся в голове, вертятся, точат мозг, нагоняют страх. И перед теми тремя, кто хочет моей смерти, и перед колдуном, который засел где-то в Европах. Хотя самый большой страх – он другой. Он перед неизвестностью, перед всеми теми, кого я еще не знаю, но которые непременно придут за моей головой. Не могут не прийти. За каждым моим предшественником кто-то да пожаловал, за кем раньше, за кем позже.
А умирать-то не хочется.
Мне вчера даже подумалось о том, что хоть бы Морана приснилась, чтобы у нее совета спросить. Ну не может быть так, чтобы все вокруг одного ножа строилось, правда? Должны же быть еще какие-то способы эффективной самообороны себя любимого?
Не пистолет ведь мне покупать, правда?
Но не приснилась. Жаль.
Зато вот Женька нарисовалась. Не прошло и года.
На самом деле это хорошо, что она прямо тогда не перезвонила. Если бы это случилось, мы бы еще кучу глупостей друг другу наговорили. У меня тогда нервы как канаты напряжены были, поскольку больно дни выдались чумовые, так что сорвался бы я наверняка.
А так – отошел, остыл, поразмыслил и пришел к выводу, что, скорее всего, отдел тут ни при чем. Больно сложно выходит. Сдается мне, что если бы они хотели меня прищучить, то сделали бы это по-другому. Зачем такие сложности? Чего им стоило меня заманить куда-нибудь, и там по-быстрому удавить? Да вон хоть бы даже в приснопамятный Южный порт, где не то что тело одного ведьмака можно спрятать, а целую армию, вместе с бравым фельдмаршалом, лекарями, барабанщиками и обозными шлюхами.
