– Так вот – я мог бы все это сказать, но зачем? Вы, насколько мне известно, работаете в финансовой сфере, а значит, лозунг «время – деньги» вам далеко не чужд. Потому я позволил себе сразу перейти к делу.
– К какому именно? – уточнил я.
– Как же? – сверкнули стеклышки очков Ровнина. – Я попробовал узнать, кто именно принес вам весточку о грядущей беде. Вы мне так и не ответили на этот вопрос. А именно это и есть отправная точка того разговора, ради которого я сюда и пришел. Саша, это как у врача. Если вы не говорите ему о симптомах, он не поставит верный диагноз. Так кто? Морок? Перевертыш? Кого вы поставили к себе на службу?
Я прямо разрывался на части. С одной стороны, этот человек был мне полезен. Да, он был большой хитрец, это было понятно сразу. Но при этом и внутреннюю силу его я ощущал почти физически. Да оно и понятно – руководить такой организацией как отдел 15-К абы кто не мог. Там только такой и нужен. И знает он много. Очень много. Я смог бы получить ответы на многие вопросы.
С другой… Не люблю я откровенничать с людьми, которых впервые в жизни вижу. И кто знает, как он отреагирует на то, что я сделал. Это обстоятельство, пожалуй, даже перетягивало остальные.
В общем – и хочется, и колется. И непонятно, что выгоднее – молчать или говорить.
– Мара, – помолчав еще с минуту, нехотно произнес я. – «Сонливица».
– Даже так? – Ровнин побарабанил пальцами по столу. – Удивили, Саша, удивили. Причем здорово.
– А мара – это кто? – спросила у него Мезенцева. – Я про такую не слышала.
– Неудивительно, – ответил ей Ровнин. – Эта нежить встречается нечасто и следов не оставляет. Саша, тот, на кого вы наслали мару, умер?
– Да господь с вами! – отмахнулся я. – И в мыслях не было. Так, попугал одного особо ретивого господина, который мне покою не давал.
– И все-таки – мара? – укоризненно произнес шеф Женьки. – Не жестко ли?
– Челюсть, – ткнул я себя пальцем сначала в лицо, а после в спину. – И почки. И кулак у него ого-го какой! Я человек терпеливый, но всему есть предел.
– Аргумент, – признал Ровнин и благосклонно кивнул официанту, который принес ему кофе и пирожное «картошка» на тарелочке. – Не спорю. Но повторю свой вопрос – этот человек остался жив? Прямого ответа вы мне так и не дали.
– Разумеется, – отчеканил я, а после оттянул ворот «водолазки», показав ему горло, где еще сохранились следы пальцев Силуянова. – И к сожалению. Вот, чуть не придушил меня третьего дня. Боролся со злом в моем лице.
– Офигеть, – протянула Мезенцева. – Это что же за человек такой?
– «Безопасник» наш банковский, – пояснил я. – Живет по принципу «ни минуты простоя». Когда некого из чужих дубасить, своих терроризирует.
– Всегда полагал, что работа в банках не так хороша, как про нее рассказывают, – сообщил нам Ровнин.
– Правильно делали, – поддержал его я. – В ином террариуме жить безопасней, чем у нас.
– Значит, мара, – Олег Георгиевич выдал очередную настольную дробь своими тонкими пальцами. – Ну да, эти вытащат из жертвы что угодно. И сразу новый вопрос – с чего она вам решила помочь? Эти существа лишены чувств. Ни благодарность, ни сострадание, ни жалость им неведомы. Почему она пришла к вам и вот так вот все выложила? Точнее – какую сделку предложила? Новые жертвы в обмен на информацию?
– Никакой сделки не было, – покачал головой я. – Пришла и рассказала. Всё.
– Не всё, – глянул на меня поверх очков Ровнин. – Так не бывает, и я это знаю наверняка. Мары – хищницы, очень умные, очень хитрые и расчетливые. Их невозможно приручить. Только сделка. Больше их ничего не сдержит. Правда, условия ее они, как и любая иная нежить и нечисть, выполняют честно, не юля. Но если все же отыщут брешь в договоре, то беды не миновать.
– Не было сделки, – твердо заявил я. – Пришла и сказала.
– Не было сделки, не было сделки. – Ровнин отпил кофе. – Тогда я чего-то не понимаю.
– Тоже мне, новость, – фыркнул я. – Для меня данное состояние вообще в последнее время норма вещей. Я не понимаю больше, чем понимаю. Например – кто меня хочет убить и за что? Сначала я подумал, что это какие-то ведьмы меня невзлюбили за то, что я просто есть. После грешил на колдуна. Ну того, что кучу народа недавно перебил, а после в Европы свалил. Потом – на вас. А теперь вообще не знаю, что предположить и на кого подумать.
– А поведайте мне дословно, что сказала вам мара, – попросил Ровнин. – Вот прямо до запятой.
Я выполнил его просьбу.
– Амулеты, – выслушав меня, немедленно произнес Олег Георгиевич. – Это самая большая странность в данной истории. Отпадают не только ведьмы, но и большинство обитателей ночи, включая ваших собратьев по роду. И колдун тоже. Он, пожалуй, даже в первую очередь. Это не по его части совершенно. Да и не стал бы он мстить так примитивно, там товарищ с фантазией. К тому же в Россию он не возвращался, это сто процентов. И раньше весны-лета следующего года точно не вернется, ручаюсь за это. В общем – вся вышеуказанная публика тут ни при чем.
– А не озвучите ход вашей мысли? – попросил я. – Для полного понимания. Тем более что вы сейчас разрушили выстроенную мной теорию, которая казалась очень даже стройной.
– У вас есть амулет? – ответил вопросом на вопрос Ровнин. – Ну хоть какой-то?
– Нет, – развел руками я. – Откуда? Я ведьмак без году неделя.
– Это верно, – согласился мой собеседник. – Но ваш предшественник, да пребудет он в Свете, был ведьмак опытный, матерый. Вы в его доме провели не один день, и нашли хоть что-то похожее на обереги, амулеты и тому подобный хлам? Уверен, что нет.
– У меня там есть Антипка, – возразил ему я. – На редкость домовитый домовой. И скряга жуткий. Мог припрятать, он та еще сволочь.
– Хорошо, – потер ладони Ровнин. – А ведьмы? С ними вы тоже дело имели и не раз. Вспомните – ничего такого у них на шеях не висело?
– Не висело, – подтвердила Мезенцева. – Я тоже ведьм видела, в количестве трех штук. Перстни были, а амулетов или даже ожерелий каких – нет. Я их шеи очень хорошо разглядела тогда, а память мою вы знаете.
– Детям Ночи не нужна заемная сила, – медленно произнес Ровнин. – Они привыкли полагаться только на себя, не прибегая к чему-то, что может подвести в самый нужный момент. Только свое, то, на что можно положиться. Сила, заклинания, природный дар. Кстати, я сам исповедую тот же принцип и советую сотрудникам идти данной дорогой. Женя, это я для тебя сейчас сказал. Ты со своим пистолетом вечно носишься, как не знаю кто.
– Это табельное оружие, – насупилась девушка. – Оно нам положено по штату, я его ношу. Отстаньте.
– Носи, – вздохнул Олег Георгиевич и доверительно мне сказал: – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы по обоюдному согласию.
– Это да, – признал я. – Так какой же вывод?
