– Если бы можно было без тебя, то я и разговоры эти не вела, а уже выслушивала предложения маркетологов и креативщиков относительно старта продаж нашего нового препарата, – буднично ответила мне Вагнер. – Да еще и посмеялась бы, представляя твое недовольство. Я не ангел, но и ты человечек так себе. Дерьма в тебе много. Но вот беда – ты нужен, без тебя пасьянс не сходится. Потому пару деньков подумай, рассуди, что к чему, определись с ценой и звони. Вот моя карточка. Да, еще важное. Цена должна быть именно ценой. Никаких процентов с продаж, никаких долей, даже не заводи об этом речь. Бизнес Вагнеров – это бизнес Вагнеров. Посторонним там не место, не питай никаких иллюзий на этот счет. Карточку возьми.
– Знал бы – принес сегодня средство от тугоухости, – подавив зевок (естественно притворный), сообщил Яне Феликсовне я. – Мне неинтересно ваше предложение. И мне не нужна ваша карточка, нам не о чем говорить. Услышьте меня, пожалуйста. И сразу просьба – не надо больше сюда приходить. И Ряжская меня на этот раз не упросит, предупреждаю сразу.
– Маленький, – почти ласково проворковала бизнес-леди. – Ты даже не представляешь, какое количество средств есть для того, чтобы убедить несговорчивого потенциального партнера в своей правоте. Нет-нет, я сейчас не о бандитах или насилии, это все прошлое, такой ерундой никто в наши дни не занимается. Есть другие способы, более чем эффективные. Это я с тобой говорю, что-то объяснить пытаюсь. Но если мы не найдем точек соприкосновения, то в дело вступит мой муж. Его, как ты понимаешь, тоже заинтересовала коммерческая сторона вопроса, связанного с твоим зельем. И, поверь…
– Не надо, – я говорил тихо, почти шептал. – Не надо всего этого, Яна Феликсовна. Поймите одну простую вещь – я умею не только исцелять. Больше скажу – все эти зелья самая слабая сторона моих познаний. И не дай вам бог узнать, что у меня еще в закромах есть. И вашему мужу тоже.
– Это угроза?
– Это предупреждение, – произнес я и скривился. – Тьфу. Как в каком-то скверном фильме диалог получился, даже противно стало.
И я вышел из переговорки, потому что дальше беседа в любом случае зашла бы в тупик.
Надеюсь, у нее хватит ума понять то, что я хотел сказать. А если нет – то ей же хуже. Волос ее у меня есть, так что данную раздачу я уже, считай, выиграл. Напущу на нее какую-то из сестер-лихоманок, заклинание их призыва у меня в книге есть. Какую-нибудь такую, чтобы было понятно, что это не просто грипп или ОРЗ. Грынушу-грудею напущу или Глухею. А может, и вовсе Глядею, чтобы утром встала, а света белого и нет, ночь кругом сплошная. И будет она ее терзать до тех пор, пока я не скомандую лихоманке «фу» и волос не сожгу.
И вся фармакологическая империя госпожи Вагнер не поможет ей в излечении данной хвори. Вообще никак.
Правда, тут и «ответку» схлопотать недолго, в виде тяжелых кулаков сотрудников их безопасности, потому, пожалуй, надо сразу и этот угол обстрела прикрыть. Заранее. От греха. Так сказать – нанести превентивный удар.
Я спустился в цокольный этаж, с удовлетворением убедился в том, что обеденная комната пуста, и набрал госпожу Ряжскую.
– Да, – после первого же гудка отозвалась она. – Саша, говори, но быстро. Я на благотворительном мероприятии, мне скоро речь говорить и чек вручать.
– Так особо говорить и нечего, – бодро протараторил я. – Спасибо вам, Ольга Михайловна, за те знакомства, что вы мне подбрасываете! Не люди от вас приходят, а чистое золото. Душа радуется!
– Судя по количеству яда в голосе, опять у нас с тобой все не слава богу, – спокойно отметила женщина. – Ладно, отправлю Жанну первой, сама за ней пойду. Я перезвоню буквально через пару секунд.
Обманула. Перезвонила минут через десять, я за это время успел сначала коварно стащить и сожрать чей-то вишневый йогурт, а после еще и несколько печенек. Сам-то я сегодня ничего съестного не принес. Забыл с этой суетой о желудке. Непорядок.
В «МакДак» арбатский сходить, что ли? Девчуль заодно порадовать.
– Извини, – сказала мне Ряжская, когда я ответил на вызов. – Пришлось все-таки первой идти выступать. Мы генеральные спонсоры этого проекта… Ладно, это тебе неинтересно. Что там у тебя опять произошло? Только давай сразу к делу, без этих твоих упражнений в остроумии. Ясно, четко, детально. Слушаю.
Что, я правда так несмешно шучу? Уже вторая дама высшего бизнес-света мне про это сегодня говорит.
Может, просто им глубины моего юмора недоступны? Остальным-то нравится.
Ладно, чего бы генерального спонсора чего-то там не уважить. Детально – так детально.
И я выложил всю суть нашего разговора с госпожой Вагнер почти в том виде, как оно случилось на самом деле. Разве что только маленько сгустил краски, рассказывая о ее роли в беседе, и сделал себя если не невинно оскорбленным агнцем, то добрым и светлым человеком, на которого катят незаслуженную бочку.
– Узнаю Яну, – дослушав, констатировала Ряжская. – Если где-то пахнуло деньгами, она стойку как московская борзая делает. Моя вина, не учла данного нюанса, знакомя ее с тобой. Могла бы и предусмотреть. Но ты не волнуйся, я с ней поговорю.
– Не думаю, что разговоры здесь особо помогут, – заметил я. – Она мне показалась более чем самодостаточной дамой, для которой чьи-то пожелания не слишком существенны, особенно если дело касается предполагаемой выгоды. Да и постоять я за себя, если надо смогу. Так, что мало кое-кому не покажется. С другой целью звоню.
– Загнать мне пару шпилек в бок? – не без ехидства осведомилась Ряжская. – Ставь где-нибудь плюсик, получилось.
– Дать маячок, где меня искать, если вдруг пропаду с ваших голубых экранов, – без тени шутки в голосе объяснил я. – Что-то мне подсказывает, что чета Вагнеров в погоне за гешефтом может далеко зайти.
– Но не настолько же, – укоризненно проговорила Ольга Михайловна. – Саша, на дворе не веселые девяностые, такими методами уже никто не пользуется.
Они что, все под копирку разговаривают?
– И тем не менее, – помолчав, сказал я. – Случаи бывают разные, как говаривал один беспечный поросенок. Вы Алеше вашему про это скажите.
– Ладно, – согласилась Ряжская. – А с Яной я все же пообщаюсь. Мы как раз завтра на прием с мужем идем, она с Петром там тоже будет. Причем формальный повод для «фи» у меня есть. Она забыла, что тебя с ней познакомила я, а значит ты… Неважно.
Неважно. Как раз важно. «А значит, ты мой человек» – это вы хотели сказать, Ольга Михайловна, ведь так? Причем это не неосторожная оговорка, все было произнесено вполне себе опосредованно.
Ладно, пусть будет так. Пока – пусть будет.
– Мне еще хотелось бы донести до нее, что она может потерять больше, чем приобрести, – тщательно взвешивая слова, произнес я. – Если начать на меня давить, то я могу потерять над собой контроль, и кончится это не очень хорошо. Не стану описывать как именно, но поверьте мне на слово. Я не люблю пугать и стращать, особенно людей, возможности и связи которых значительно превышают мои, но что мне остается делать? Опять же, вы наверняка знаете, кто является самым опасным животным на планете?
