Кстати – вот ведь высокие у них отношения! Тогда я как-то не задумался о сути происходящего, а сейчас меня осенило. Блин, она же, выходит, ему все рассказала. И то, что невесть какую жижу в питье подмешала, и зачем это сделала. Не врет Ряжская – любит Яна деньги, если на такое пошла. Из моих знакомых никто так поступить не смог бы, даже безбашенная Маринка.
– Нечасто можно увидеть людей, которые так активно сопротивляются возможности стать немного богаче, – негромко рассмеялся Вагнер. – По идее, вас можно демонстрировать как некий уникум. Скажите, вот такое упорство… Дело непосредственно в нас, или в чем-то еще? Или, может, вы просто не любите немцев как нацию? Я, знаете ли, в молодые годы с подобным сталкивался. Немного, но было.
– Да нет, – немного растерялся я. Подобного националистического поворота разговора я не ожидал. – Немцы и немцы, чего там. Все на одной планете живем. Правда, Меркель эта ваша… Ладно, не об этом речь. Просто – не хочу я популяризировать то, что добыла у меня ваша супруга. Не хочу – и все.
Вагнер сплел пальцы рук в «замок» и с интересом уставился на меня. В переговорной установилось молчание.
– Думаю, дело не в популяризации снадобья, – наконец сообщил мне он. – Вы, Александр, себя лишний раз напоказ не желаете выставлять. Не хотите – и не надо, никто не против. Мы – люди и всегда можем прийти к такому решению, которое будет обоюдовыгодным. И к той форме делового общения, которая устроит всех – и вас, и нас.
– Скажите, а почему вы так вцепились в это зелье? – задал я наконец вопрос, который интересовал меня все сильнее и сильнее. – Есть же масса аналогов, причем с ними уже не надо проходить всякие там тесты, лицензирование и тому подобную тягомотину. Ну не в простоте же компонентов дело?
Супруги переглянулись, и это мне очень не понравилось. Сдается мне, не только в этом зелье дело. Тут что-то другое.
– Знаете, Александр, московский деловой мир – одна большая деревня, – взгляд Петра перестал быть рассеянным, теперь у него были глаза снайпера перед выстрелом. – И новости в нем разносятся быстро. Даже быстрее, чем вы можете себе представить. Вот, например, милейшее существо Зоя Звонарева. Никак она не могла забеременеть. Уж чего только не делала, чего не пробовала!
– Бедная девочка, – без тени сочувствия добавила Яна Феликсовна.
– Да-да, – подтвердил ее супруг. – Я и сам принимал участие в ее судьбе, устраивал в одну швейцарскую клинику, куда без рекомендаций пациентов даже за большие деньги не принимают. Все впустую, даже тамошние мастера руками развели. И тут я узнаю, что она в положении, срок пять недель. И как же это ей удалось?
– И в самом деле – как? – захлопал глазами я.
– А кто ее приятельница? – ехидно прищурившись, спросила у меня Яна Феликсовна.
Тут я и вовсе промолчал, только голову к плечу склонил и дальше стал слушать.
– Ну я и сам отвечу на данный вопрос, – продолжил Вагнер. – Ряжская, Ольга Михайловна. А после я узнаю, что и другая ее подруга излечилась, на этот раз от мигрени, с которой ей даже в профильной франкфуртской клинике помочь не смогли. Так та ее доняла, что бедолага чуть дара речи от боли за последние несколько месяцев не лишилась. А теперь – глядите-ка, эта бывшая больная умчалась с молодым кавалером куда-то в район Карибских островов дайвингом заниматься. Причем глубинное давление ей отныне безразлично. И знаете, Александр, что объединяет эти два случая и еще почти с десяток других?
– Конечно, знаю, – пожал плечами я. – Они все побывали тут, в этой самой переговорке. Это я им всем помог.
– Неожиданно, – огладил бородку Вагнер. – Думал, отпираться станете.
– Зачем? – изумился я. – Какой смысл? Факт есть факт, его доказать проще, чем опровергнуть.
– Вот вам и ответ, – Петр чуть наклонился вперед. – Нам нужно не только то зелье, что заставило меня вспомнить подростковый возраст и реализовать все его эротические мечты. Нам нужно все, Александр. И мы готовы за это платить. Хорошо платить.
– А как насчет доли? – немного насмешливо глянул я на Яну Феликсовну. – Ну чтобы новое название бизнеса звучало как… э-э-э-э… «Вагнер, Вагнер и Смолин»?
– Я оценил юмор, – усмехнулся Петр. – Разумеется – нет. Но если вам угодно устроиться в нашу компанию в качестве сотрудника, то я исключительно «за».
– Надеюсь, должность будет не ниже заместителя генерального директора?
Кроме шуток – вот он, реальный шанс свалить из банка в относительно счастливое будущее. А что? Кабинет выпросить себе можно с видом… Не знаю. На что-нибудь. Опять же любые ингредиенты всегда будут под рукой, бесплатно и без ограничений.
Правда, есть один минус. За это все я соглашусь быть чем-то вроде дойной коровы. Даже не чем-то, а прямо ей. И, к слову, меня довольно быстро забьют сразу после того, как поймут, что выдоить больше нечего.
И этот минус перевешивает все остальное. Хотя я бы все равно не согласился. Ну вот не нравятся мне эти Вагнеры. Нет, может они и неплохие люди, но – не нравятся. Субъективно? На сто процентов. Но я на объективность и не подписывался.
Да и к банку я привык, так что несерьезные это всё мысли.
– Почти, – вместо Петра ответила его жена. – Консультант по особым вопросам. Ну или что-то в этом роде. Александр, ты можешь быть крайне полезен для нашего бизнеса, но это не означает, что перед тобой немедленно откроются врата великих возможностей. Пост в семейном предприятии Вагнеров нельзя получить за красивые глаза, его можно только заработать. Как, впрочем, и в других серьезных компаниях. Так что поменьше читай глянцевые журналы и многотомные фантастические романчики с выдуманными историями успеха. Ах, он сделал нечто необычное и его сразу завалили всем-всем-всем – машина, деньги, большой пост и квартира за счет компании. Какая чушь! Не бывает.
– Все определяет полезность человека, – гораздо более мягким тоном сообщил мне Вагнер. – Мы умеем мотивировать тех, кто представляет интерес для нашего бизнеса, и выбрасывать за борт бездельников, не желающих работать.
– А если я скажу «нет»? Снова и снова? Что тогда?
– Что тогда? – задумался Петр. – Что же тогда… Пока не знаю. Но смею заверить, варианты решения данной задачки найдутся. Как говорили в годы моей молодости: «нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики». Большевиков уже нет, но фраза хорошая и правильная.
– Нет, – решил я прекратить эту беседу, которая, увы, начала меня немного утомлять. – Я не стану с вами сотрудничать. И дело не в том, что мне не нужны деньги. Они всегда нужны. Просто – не хочу. Вот так, без объяснения причин. И еще – поверьте, все равно бы ничего не получилось. Не прошел бы ни один рецепт ни опробирование, ни лицензирование. Или как там у вас это называется? Просто в силу того, что не все строится на науке и технике.
– Яна мне говорила, что вы чародей или что-то вроде этого, – благожелательно произнес Вагнер. – Увы, в это я не верю. Есть наука, другого ничего нет. В то, что вы химик-самоучка – верю. Даже в то, что вы гениальный алхимик, верю. Алхимия – тоже наука. Зелье Фауста, золото из свинца, и так далее. Да это и неважно. Равно как и любые бюрократическо-фармакологические процедуры. Кто-кто, а вы по роду своей службы должны понимать, что одни бумажные формальности всегда улаживаются при помощи других бумажных формальностей, тех, что с водяными знаками. В России живем. Кстати, и отказы особо несговорчивых переговорщиков тоже всегда можно урегулировать. Нет-нет, я не о насилии. Есть масса других методов убеждения, вполне законных. Так что – до скорой встречи.
