– Хорошо, хозяин, – послушно прошелестели души умерших. – Исполним.
– Так, теперь ты, – капюшон умруна повернулся к высоченному призраку в долгополом камзоле. – Тебя ставлю старшим над всем южным крылом территории. В последний раз тебе доверие оказываю, так что смотри у меня! Узнаю, что и в эту зиму ты в склепе своем торчал, вместо того чтобы за порядком следить – отправлю на сотню лет в катакомбы, червей пасти.
Катакомбы? Что за катакомбы такие?
– Ведьмак, – заметил меня умрун. – А ты здесь как? Я уж думал, что до весны тебя не увижу.
– Да вот, соскучился, заглянул, – поклонился Хозяину Кладбища я.
Поклон – он спину не ломит.
– Врешь, – немедленно вывел меня на чистую воду тот. – Опять чего-то тебе нужно от меня. Все вы, люди, одинаковы.
– Да я вроде уже и не совсем человек, – задумчиво произнес я. – Особенно если учесть тот факт, что мне здесь лучше, чем среди живых.
– Так переселяйся к нам, – весело предложил повелитель мертвых. – У меня склепов много, занимай любой.
Он явно был в отличном расположении духа. Просто на редкость.
– Замерзну зимой, – отказался я. – Надо быть реалистом.
– Это тебя кромка так к себе тянет, – посерьезнел умрун. – Граница между миром живых и мертвых. До той поры, пока ты хоть раз ее не пересечешь, быть тебе не полноправным Ходящим близ Смерти, а так, поводырем умерших. Только вот не спрашивай меня о том, как это сделать, я не знаю. Такие вещи из уст в уста всегда передавались, от наставника к ученику. Как говаривали в давние времена, когда я еще обитал на одном парижском кладбище – цеховые тайны.
– Вы бывали в Париже? – изумился я. – Вот тебе и раз. А сюда как попали?
– Значит, надо так было, – ушел от ответа умрун. – Не суй свой нос куда не следует.
Офигеть. У них, оказывается, тоже есть ротация. И самая фишка будет, если его сюда за провинность сослали какую-то, с понижением в должности. Может, он квартальный план по душам не выполнил? Или, к примеру, развалил работу на вверенном ему объекте? Хотя нет, последнее это вряд ли. Думаю, и в те давние времена, когда в городе Париже еще существовали цеховые отношения, он был целеустремленным работником, направленным на результат.
Правда есть одна неясность. Вроде бы Хозяином на кладбище становится первый там похороненный мертвец мужеска пола. Значит, неверной была та информация?
Что же до кромки и перехода через нее – а я ведь буквально недавно нечто подобное от Ровнина слышал. Когда мы в ресторане сидели.
– Ты имей в виду, тебе чем дальше, тем хуже будет, – тем временем продолжал радовать меня умрун. – Не физически, нет. Умереть ты не умрешь и с ума не сойдешь, но тоска будет тягучая. Душа твоя на части рваться станет, потому что принадлежит она теперь обоим мирам, но во второй тебе никак не попасть. Это как умирать от жажды, получить бокал воды, отпить из него половину, а вот вторую – нет. Причем остаток влаги ты все время видеть будешь, а дотянуться до него не сможешь. Коряво объяснил, но, думаю, ты меня понял.
– Предельно, – почесал в затылке я. – Гармония с миром, значит, у меня утеряна. То-то я гадаю, чего в последнее время мне так пасмурно бывает. А оно вот чего! И сразу вопрос, если можно?
Хозяин величественно кивнул.
– Кроме ведьмаков никто не знает, как мне за кромку попасть? Мир Ночи велик, кто еще в курсе быть может?
– Ведьмы из природных родов знают, полагаю, – охотно ответил мне повелитель мертвых. – Может, кто из волкодлаков про то ведает, из старых, матерых, потомки тех, что из Зеваннова чрева произошли на свет. Живы они еще, это мне точно известно. С полсотни лет назад в гости один такой захаживал, сибирской стаи вожак, вещицу кое-какую выпрашивал, да так и не выпросил. Кто еще? Ну боги старые, вестимо, про это все знали, но до них теперь не достучишься.
Мир – кольцо. Вот еще одно подтверждение древней теории.
– А! – Хозяин Кладбища выставил указательный палец вверх. – Колдуны Кащеева семени наверняка знают. Вот только тот, который нам с тобой теперь знакомцем приходится, вряд ли станет откровенничать, после того что было. Так, может, и договорились бы, а теперь точно нет.
– Это да, – признал я. – Какой там, после той стычки…
Да и с ведьмами вряд ли чего получится. Шиш они со мной вообще хоть какой-то информацией делиться станут. Ну или цену такую заломят, что себе дороже выйдет такую сделку заключать. Лучше сразу в омут пойти и утопиться. Кстати!
– А русалки? – спросил я у умруна. – Они что?
– Ты еще леших поспрашивай про это, или анчуток, – ехидно посоветовал мне Хозяин Кладбища. – Русалки! Да им про такое откуда ведать? Они лево и право путают, девки неразумные. Нет, ведьмак, о подобном у кого попало не вызнаешь. Это тебе не мертвую воду раздобыть или на поле «залом» распутать так, чтобы и у самого руки не отсохли, и рожь не сгнила на корню. Тут сложнее.
Это да. Куда ни кинь, всюду клин.
– Если не секрет – чего вы мне про это раньше не сказали? – спросил я у Хозяина. – Ну, про то, что меня за кромку тянуть будет?
– А зачем? – безразлично ответил вопросом на вопрос повелитель мертвых. – Это твои напасти, не мои. Сегодня вот к слову пришлось, а тогда – нет.
Вот такая вот у него позиция, выходит. Интересно, а что еще у него к слову не пришлось? Наверняка есть такие темы, о которых я пока понятия не имею, но непременно с ними столкнусь в будущем, ближайшем или не очень.
– Ну ты пока подумай, а я своими делами займусь, – бросил мне умрун. – Зима близко, ведьмак. Совсем близко. Ранняя она в этот год будет, и долгая. Думаю, что деньков через пять первая пороша и ляжет. А стало быть, мне надо ко сну отходить, до будущей весны.
– А кто же тут зимой за старшего? – изумился я. – Людей же хоронят независимо от сезона. Кто-то должен души сортировать.
– До тепла эти души подождут, – заявил умрун. – Ничего с ними не сделается. И спешить им некуда. Границы кладбища запечатаны, самых буйных вон мои доверенные слуги усмирят, а ты сам привыкай свои проблемы решать. Я тебе свою голову приставить не могу. То есть – могу, разумеется, но делать этого не стану.
– И не надо, – одобрил его решение я. – Хотя мне вас, если честно, все равно будет не хватать. Не как подсказчика, но как доброго приятеля.
– Какой я тебе приятель, ведьмак? – понизив голос, поинтересовался у меня Хозяин Кладбища. – Запомни – в нашем мире нет приятелей и друзей. Совсем. Есть временные союзы, заключенные сделки, договора, которым тысячелетия и которые нельзя нарушать. А дружба… О чем ты? У нас всё разное – судьба, интересы и предназначение. Я уж молчу вот об этом!
Он поддернул рукав балахона, а после чиркнул ногтем указательного пальца правой руки по запястью обнажившейся левой. Хорошо так чиркнул, у меня бы кровь фонтанчиком брызнула.
