А, так вот как эти вкусные духи называются!
– Часы «Картье баллон блю», – поддержала подругу Ленка. – Блин, я такие только два раза до этого видела.
– И на левой руке кольцо от «Ориандо Ориандини», – снова взяла слово Федотова. – Коллекция этого года. Чума!
– Вам бы оценщицами в ломбард идти работать, – буркнул я. – Человек здесь полминуты не пробыл, даже в кабинет не зашел.
Но на самом деле я был впечатлен. Вот у них глаз-алмаз. И нос-нюхач.
– А нам больше и не надо, – откинулась на спинку кресла Наташка и мечтательно прикрыла глаза. – Но вам, мужикам, этого не понять.
Не понять. Согласен. Ну – кольцо. Ну – красивое. Но я даже понятия не имел, что они, оказывается, тоже бывают сезонными и от кутюр.
Век живи – век учись.
Ольга Михайловна нынче, похоже, пребывала в отменном состоянии духа. Она одарила меня еще одной улыбкой, а после взмахом руки указала на место напротив себя.
– Как настроение, мальчик мой? – поинтересовалась она, доставая пачку сигарет и зажигалку. – Надеюсь, все треволнения остались в прошлом?
– Вроде как, – ответил я, с интересом глядя на кольцо, то, что поблескивало на левой руке. На безымянном пальце.
Вроде самое обычное. Ну – тонкого плетения. Ну – с камушком. И чего мои клуши в нем нашли такого?
Ряжская проследила мой взгляд и глянула на свою левую руку.
– Что-то не так? – спросила она у меня.
– Да нет, все нормально, – задумчиво ответил я.
– Саша, не темни. – Ряжская внимательно осмотрела каждый палец. – Ты что-то заметил? На что ты смотришь?
Она что, испугалась? Точно, так и есть. Вон и морщинка на лбу обозначилась. А это забавно. Это я запомню. И очень хорошо запомню.
– А ваше кольцо – оно сколько стоит? – полюбопытствовал я у нее. – Если не секрет?
– Не знаю. – Ольга Михайловна переключила свое внимание на кольцо. – Дело в нем? Мне его одна приятельница подарила. Точнее, не приятельница, а… Неважно. Мне лучше его снять? Оно что… Ну, ты понимаешь?
– Да просто интересно стало – сколько стоит такое кольцо, – мягко произнес я. – И все. Ольга Михайловна, не ищите второго смысла там, где его нет.
– Напугал – призналась Ряжская – Правда – напугал. Я ведь на самом деле начала верить в то, что ты многое можешь. Многое из такого, чего вроде бы на свете и нет.
– И зря, – лениво заметил я. – Не так уж много я и могу.
– Не прибедняйся, – женщина прикурила сигарету. – Не надо. Не будем снова заводить сказку про белого бычка, Саша. Особенно в свете событий этой недели.
Я молчал, смотрел на нее, ждал продолжения. Ясно же, что это все была вводная часть.
– Саша. – Ряжская по-мужски глубоко затянулась сигаретой. – Не пора ли нам поговорить о твоем будущем?
– Вы все же решили меня повысить до начальника отдела? – заинтересовался я. – Не надо. Кузнецова хороша на своем месте, а у меня служебные амбиции поутихли в душе. Пусть все остается как есть.
– Речь о другом, – покачала головой Ряжская. – Не пора ли, друг мой, переходить на другой уровень? Ты можешь многое, есть люди, которые за это готовы платить, так чего ради зарывать талант?
– Жутко не хочется говорить банальности, – поморщился я. – Потому буду честен. Не надо, Ольга Михайловна, даже не начинайте этот разговор по новой. Вы мне очень нравитесь, в благопристойном смысле этого слова, разумеется, и потому не хочется опять расстраивать вас отказом.
– Хорошо сплел фразу, – одобрила моя собеседница. – И уважение показал, и «нет» сказал. Но только твое «нет» для меня ничего не значит.
И эта туда же. Так сказать – «стопами Вагнеров».
– Ты сейчас подумал обо мне плохо. – Ряжская затушила сигарету в пепельнице. – Ведь верно?
Я изогнул бровь, как бы говоря: «Есть немного».
– Нет-нет, никаких агрессивных заходов в стиле нашей общей знакомой не будет, – заверила она меня. – Зачем? Я уважаю тебя и твой талант… Даже не так. Чего ради из славного мальчика, который мне симпатичен во всех отношениях, делать своего врага? Только потому, что он пока не видит леса за деревьями и не желает принять то, что ему суждено? Не хочешь – не надо. Я подожду. Я буду делать то, что задумала, буду присматривать за тобой и даже иногда отводить от тебя беду. Раньше или позже все равно пасьянс сложится. Ты этого не понимаешь, но я все ответы знаю точно, потому что заглянула в конец учебника.
– Все-все? – засомневался я.
– Ну не совсем все, – рассмеялась женщина. – Но многие. Всё обо всём мы узнаем только тогда, когда покинем этот мир.
– Не факт, – без улыбки сообщил ей я. – Там тоже все ответы на вопросы ждать не стоит, можете мне поверить. А если говорить о возможностях, то их даже меньше, чем тут. Не стоит верить кино и книгам. Все не то, чем кажется.
– А что – там? – жадно спросила Ряжская. – Ты же знаешь, да?
– Если окажусь по ту сторону раньше вас, непременно наведаюсь и расскажу в деталях, – пообещал я ей. – В первую же ночь.
Как видно, в моем голосе было нечто такое, что женщина вздрогнула и поежилась.
– Не стану обещать того же, – помолчав, произнесла она.
– И зря, – я растянул губы в улыбке. – Почем вы знаете, что вам там понадобится? Может, как раз моя помощь? Если что – найдите меня. Вы мне на самом деле нравитесь, и я окажу вам кое-какую услугу, без которой вам там не обойтись. Она будет последней, но очень для вас важной, уж поверьте. И клятвенно обещаю в этом случае не придуриваться и не уводить разговор в сторону.
– Ты меня сейчас напугал, – очень тихо и очень серьезно сообщила Ряжская.
– Может, потому что вы не все про меня знаете? – предположил я. – И не видите за деревьями леса?
– Может, и не вижу, – признала женщина. – Но только теперь я от тебя точно не отстану.
– Мне неизвестен рецепт эликсира вечной жизни, – предупредил Ряжскую я. – Излечивать безнадежных больных я тоже не могу. И свинец в золото превращать не умею. Да и шансов, что научусь подобное делать маловато.
– И не надо, – покладисто согласилась Ольга Михайловна. – Про эликсир, жалко, конечно, хорошая штука-то. Слушай, а как насчет эликсира молодости? Я бы лет пятнадцать с радостью сбросила. Морщинки бы убрала.
– Побойтесь бога! – замахал руками я как мельница. – Какие морщинки? Где они? Я их не вижу вовсе!
– Льстец. – Ряжская перегнулась через стол и потрепала меня по голове. – Негодник какой! Все еще думаешь забраться в мою постель?
– Почему нет? – внутренне перекрестившись, бодро заявил я. – И уверен, что после этого я ни на одну женщину смотреть больше не буду. Просто не будет смысла, ибо лучшее из того, что возможно в интимной сфере, со мной уже случится.
