По аудитории разлетелись смешки. Кей, шёпотом что-то раздражённо пробормотав, отбросил в сторону ручку. Его подбородок и губы теперь украшали чёрно-синие кляксы. Он без особого успеха вытирал их рукавом рубашки. Я негромко хихикнула, за что тут же получила неодобрительный взгляд тёмных глаз.
— Представьте себе, будто все страшные истории, что вы слышали и сами рассказывали в детстве, — правда, — продолжал преподаватель с ещё больше искривившей черты лица усмешкой на тонких губах. — Все сказки и легенды. Все порой до нелепости жуткие стихотворения, которые вы заучивали наизусть, чтобы пугать друзей и доводить до белого каления родственников, что вам, несомненно, превосходно удавалось.
Неизвестно, имел ли он в виду что-то похожее, но в моей памяти немедленно промелькнули детские «страшилки» и стишки, которые мне очень нравились в не столь уж далёкие годы. Помнится, я тогда отличалась хорошей памятью, а, может быть, все эти порождения народного творчества просто гораздо лучше запоминались, нежели стихи из школьной программы. Вот я и пересказывала их всем, кто хотел и не хотел слушать. Было весело. Иногда я жалела, что нельзя вернуться в те времена и, как прежде, сидя с компанией приятелей во дворе на лавочке, в сгущающейся темноте с замиранием сердца слушать и рассказывать все те бесконечные истории про гроб на колёсиках, красную руку и чёрный тюльпан.
Преподаватель продолжил читать лекцию, и я поняла, что говорит он примерно о том же самом, вот только его истории оказались ещё более страшными, чем те, о которых вспомнила я. Ещё и пространство аудитории менялось, пока он говорил. Чёрный дым, становясь всё гуще, опускался ниже, почти полностью заполняя собой помещение. Он не имел запаха, не мешал дышать, и всё же от него становилось как-то тревожно на душе. Скоро он сгустился настолько, что я почти не видела сидящего рядом Кея, лишь силуэт, который становился всё бледнее, размываясь и тая. Остальные студенты притихли или же дым скрывал ещё и звуки. Не мешал он только голосу, что свободно разносился по аудитории, рассказывая о людях без лица, отданных под залог душах и кошках, которые могут съесть своих хозяев, а затем принять их облик.
Никогда прежде я не слышала таких историй, не понимала, почему это считается детским фольклором, и уже почти не сомневалась, что они вполне могли быть чистой правдой. В этом месте всё казалось возможным. Самое диковинное, необычное и устрашающее становилось близким и реальным. Тем временем, дым продолжал окутывать аудиторию, и синие огоньки загорались и гасли в нём, как светлячки. Яркие и живые.
Я была уже на грани паники, когда вдруг почувствовала, как что-то коснулось моей руки.
— Тише, это я, — шепнул Кей. — Здорово, правда? Вот почему его лекции я никогда не пропускаю.
Я сжала его пальцы и, зажмурившись, продолжала слушать рассказ преподавателя. Жутких подробностей в нём становилось всё больше, от некоторых меня мутило, от других хотелось зажать уши. Но затем я, кажется, заразилась нескрываемым энтузиазмом Кея, потому что мне неожиданно стало интересно. Я слушала и слушала, пытаясь представить себе тот мир, что лежал за границами академии. Мир, где всё это становилось возможным.
Было даже немного жаль, когда, извещая о конце занятий, раздался звонок. Чёрный дым рассеялся, снова сконцентрировавшись наверху. Я смущённо выпустила ладонь Кея и поняла, что тетради с ручками на этой лекции были не нужны. Такое просто не законспектируешь. Да и ночным зрением я не обладала, а за дымом невозможно оказалось разглядеть белых листов.
— Кей! — задержал нас преподаватель, когда студенты начали расходиться. — Ты представишь меня новенькой? Кажется, мы ещё не встречались.
— Разумеется, — отозвался мой спутник. — Это Яна, а это доцент Крайм. Он ведёт несколько предметов, так что видеться будете часто.
— Так это вас профессор Андрих отстранил от экзаменов? — уточнил преподаватель. Я старалась не задерживаться взглядом на его обезображенном лице, поэтому старательно смотрела в сторону. Слишком старательно. От его внимания это, кажется, не ускользнуло. — Обоих? Разве можно начинать с этого занятия в академии? Ты плохо на неё влияешь, Кей.
— Я? — возмутился тот. — Да, если бы не я, она б и на эту лекцию не попала! Нашёл её в коридоре с Вауром!
— С Вауром, — понимающе хмыкнул доцент. — Тот своего не упустит. А тебе только бы найти повод с ним подраться.
— Они не дрались, — робко заметила я.
— Это пока. Можете идти. Удачи на новом месте, Яна!
Когда мы вышли в коридор, Кей замедлил шаг. Казалось, он размышлял, вести ли меня за собой и дальше или найти способ избавиться. В конце концов, у него могли найтись и свои дела.
— Что сделал бы Ваур, если б я согласилась с ним встретиться?
— Почему ты у меня-то спрашиваешь? У него и поинтересуйся. При следующей встрече, — пробурчал Кей. Он почти полностью оттёр с лица чернила, но над верхней губой всё ещё оставалась прерывистая полоска нарисованных усов. Я чуть было не рассмеялась, но вспомнила, как отчаянно цеплялась за его руку на лекции, и прикусила язык.
— А преподаватели знают, что он… ну… — замялась я.
— Само собой. Но они смотрят на его выходки сквозь пальцы. Учитывая происхождение нашего красавчика, — язвительно отозвался собеседник.
Я хотела уточнить, о чём он говорил, но тут перед нами появился предмет обсуждения собственной персоной.
Ваур стоял в небрежной позе, прислонившись к стене коридора. Выглядел он при этом так, будто позировал на фотосессии для модного журнала. Что-то вроде «Лучшие тенденции мужской моды этого сезона» или «Встречайте звезду популярных молодёжных сериалов».
На этой мысли я вдруг подумала, что, застряв здесь, могу даже не узнать, чем же всё-таки закончилась дорама. Стало как-то совсем не весело. Наверное, это было глупо — переживать из-за сериала, но что поделать, если их ежедневный просмотр успел стать неотъемлемой частью моей жизни? Такой же, как имбирный кофе по утрам и ромашковый чай перед сном, прогулки с подругами по набережной и приобретение блокнотов в красивых обложках, перед которыми я, сколько себя помню, никогда не могла устоять. Что-то мне подсказывало: здесь всего этого не будет. Как же другие попаданцы обходились без того, к чему привыкли? Пусть даже я оказалась не в Средневековье, это чужой мир, и всё, чего мне хотелось, поскорее вернуться домой.
— Опять ты, — поморщился Кей, увидев инкуба.
— Принёс доценту Крайму курсовую, — Ваур махнул зажатой в руке пачкой листов. Его взгляд скользнул по моему спутнику и остановился на мне. — Этот грубиян вам ещё не надоел?
Я опустила глаза, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. Магия это была или естественная природная способность молодого человека, действовал он на меня как-то странно. Так, что хотелось обо всём забыть и остаток жизни только и делать, что слушать его сладкозвучный голос. Но я не сомневалась, что делать этого ни в коем случае нельзя. Иначе я потеряю не только свой мир, но и себя саму.
