Он вытащил из его рта кляп. Паша с жадностью хватанул воздух. И тут же топором пошел на дно. Руки были примотаны к телу, камень держался крепко – шансов на спасение не было. А воздуха надолго не хватит.
Паша представил, как его труп будет стоять на дне – рыбам на корм и на потеху. Алик же в это время будет насиловать Катю. Которую он обещал защитить.
Но едва он опустился на дно, как ног кто-то коснулся. Неужели русалки? Но чем русалка может обрезать веревки? Плавником?
Камень остался на дне, а сам Паша поплавком выскочил на поверхность. И увидел бритоголового, который лыбился, перебирая ногами под водой. Правую руку он держал поднятой, в ней сжимал нож, направленный острием к небу.
– Не хочешь на Ирке жениться? – спросил он. – Ну и осел! Я бы женился!
– Не твое дело! – буркнул Паша, с трудом восстанавливая дыхание.
– Женись. А мы тебе поможем. Дом построим, детей нарожаем.
Пашу никто не держал, он выбрался на берег. Алик нависал над ним, в глазах насмешка и уверенность хозяина жизни.
– Умереть легко, – сказал он, качая головой. – А я хочу, чтобы ты тяжело жил. И мучился. В говне и гармонии. Тебя будут драть на зоне, а я буду драть Катю здесь.
Паша взвыл от отчаяния, бросился на Алика, но тот был начеку. И встретил его сокрушительным ударом в челюсть.
Паша упал, попробовал подняться, но сильное головокружение вернуло его на землю.
– Завтра жду тебя в ЗАГСе. В одиннадцать, – сказал Алик, поворачиваясь спиной. И уже на ходу бросил: – И не вздумай сбежать. Домой уже не вернешься.
Паша обессиленно закрыл глаза. Действительно, а почему бы ему не сбежать? Уж лучше мучиться на воле, чем под венцом с Иркой. Да и какой брак может быть в его годы? Разве что с Катей…
* * *
Камушек ударил в окно тихонько, Катя подумала, что это отвалился обломок стекла. Отец собирался застеклить разбитое окно завтра, на ночь осталось все как есть. А ночью звякнуло стекло. Катя выглянула в окно и в темноте за воротами с трудом разглядела человека, который махал ей рукой. Это мог быть Паша.
Родители, сестра – все спали без задних ног, даже Мухтар не смог разбудить их. Катя вышла во двор, человек из темноты шагнул к ней. Только тогда она подумала, что это мог быть Алик. И ее охватила паника. Она же заявила на него в милицию, там пообещали во всем разобраться и спасти Пашу. Алик мог узнать и отомстить.
Но за руку ее взял Паша. Катя прильнула к нему, он крепко ее обнял. Целоваться не стали: не до того.
– Я в милиции была, заявление написала.
– Зачем? – всполошился он.
– Сама же я не могла тебя спасти.
– А кто может? Милиция? – усмехнулся Паша. – У Алика там все схвачено.
– Ну, сказать можно все что угодно.
– Если ты заявила, должны были бы ко мне домой заехать, узнать.
– Не заезжали?
– Я же говорю, у Алика все схвачено… И в ЗАГСе тоже.
– В ЗАГСе?
– У Ирки совсем крыша поехала – или завтра в ЗАГС, или на зону.
– Не надо в ЗАГС! – Катя крепко вцепилась в Пашу.
Не отдаст она его Ирке. Никому не отдаст.
– Тогда нам нужно уехать.
– Куда?
– Бабушка у меня под Рязанью живет. Двоюродная. У нее нас точно искать не будут. А у них там село большое, райцентр, школа есть.
– Школа, – усмехнулась Катя.
Об институте уже думать пора. Но сначала школу надо окончить. А как это сделать? С директором нужно договариваться, документы забрать, иначе к экзаменам на новом месте не допустят. А как это сделать, если Алик над ними – как дамоклов меч над головой. И все очень серьезно.
– Не поедешь?
– Почему не поеду? Школу потом как-нибудь окончим.
Война на то и война, чтобы ломать мирные планы. А с Аликом у них война, никаких в том сомнений.
Катя приняла решение, вернулась домой, тихонько, чтобы не разбудить родных, собрала вещи. И, уходя, оставила записку. Искать ее не надо, все будет хорошо, о себе она знать даст сама и очень скоро.
Паша остановил частника, он вывез их на шоссе за автовокзалом. Ночь, половина первого, но Паша надеялся остановить междугородний «Икарус», следующий в попутном направлении. На легковые машины и грузовики они не реагировали, останавливать выходили только автобусы. Но «Волга», которую они так боялись, остановилась сама. Из нее вышел Алик и его дружки.
– Этого не может быть, – сказал Паша, закрывая собой Катю.
Они оба понимали, что им не убежать.
– И куда мы собрались? – спросил Алик.
Мимо проезжающая машина брызнула на него светом фар. Как будто адский огонь дьявола осветил.
– Я была в милиции! – Катя вышла из-за Пашиной спины. – Тебя уже ищут!
Но Паша не захотел прятаться за ее спиной, встал лицом к лицу с Аликом.
– Да, подъезжали, спрашивали, – ухмыльнулся тот. – Проблема решена. Паша возвращается домой. И готовится к свадьбе. Да, Паша?
– Нет!
– Молодой еще, глупый, – обращаясь к Кате, сказал Алик.
И ударил Пашу кулаком в живот. Но Паша отбил руку и сам врезал Алику. Тот попятился, рукавом провел по губам, сплюнул. И шагнул к Паше. Но удар нанес бритоголовый. И Паша оказался на земле.
Катя бросилась к нему, но Алик схватил ее сзади, крепко прижал к себе. Одной рукой он держал ее за живот, а другой за грудь. Катя в ужасе замерла. Решила, что лучше не брыкаться, иначе его рука может опуститься еще ниже, под самый живот.
Пашу снова затолкали в багажник.
– Костян! – Алик подозвал к себе бритоголового.
Он убрал руку с груди, переместил ее в свой карман, вынул оттуда ключи и протянул их своему дружку.
– Отвезешь этого… – Алик взял паузу.
– Куда?
– Да вот думаю… Можно к русалкам…
– Нормально, – осклабился Костян. – Гирю мы взяли. Чтобы не всплыл.
– Сволочи! – встрепенулась Катя.
Паша рассказывал, как эти сволочи отправляли его на дно речное. Им ничего не стоило повторить пытку, превратив ее в самую настоящую казнь.
– А можно к Ирке, под юбку… – в раздумье сказал Алик. – Пусть живет себе… Или нет?
Он с силой тряхнул Катю, больно надавив на живот.
– Пусть живет, – кивнула она.
– С Иркой? – Алик вернул ключи на место.
– Пусть живет.
– Ну, если ты благословляешь, пусть живет. С Иркой. Так ему и скажем… Или сама скажешь?
– Отстань от нас, ну пожалуйста! – захныкала Катя.
