Ирка вскочила как ужаленная.
– Ни с кем я не трахалась!
– Да мне все равно. Можешь трахаться дальше. Только ко мне не лезь.
– Не буду я ни с кем!
Паша скривил губы в язвительной усмешке. Судя по тому, как одевалась Ирка, по мужикам она больше не ходила. Если только ее хахаль не любитель колхозной клубнички. Жизнь, она нынче такая: чем дальше в лес, тем больше извращений. Голубые, розовые, некрофилы, садо-, мазо-, зоо-…
– Вот когда не будешь, тогда и поговорим.
– Не была я ни с кем! И не буду! – Планы на будущее Ирка озвучила куда более уверенно, чем воспоминания о прошлом.
– Можешь и дальше. Но без меня.
– Разведешься?
– А кто мне помешает?
– Алик! – Ирка присела на левую ногу, чтобы топнуть правой.
– И как он это сделает?
– А как он раньше делал?
– Как раньше уже не будет, – Паша покачал головой, угнетающе глядя на нее.
– Ну, это мы еще посмотрим.
– На кладбище будешь смотреть.
– Что?
– Кто-то туда отправится. Или я, или Алик. Или мы вместе…
Паша сомневался в своих способностях. Да, он воевал и убивал, много чего знал и умел. Но супергероем точно не стал. И в одиночку с тем же Аликом ему не справиться. Там целая система – жестокая и опасная, сломать ее одним махом нереально. А на второй замах Паше времени не дадут. Но если Алик снова попытается его унизить, Паша даст ему бой. Он практически не сомневался в этом.
– Ты изменился, – сказала Ирка, внимательно глядя на него.
– А ты не знаешь, где я был?
– Ты такой колючий… Такой жесткий… – Ирка снова подсела к нему, положила руку ему на живот. – И я так тебя хочу!
– Справка из кожвена, и я рассмотрю твое предложение, – усмехнулся он.
– Но это же несерьезно! – Ее пальцы полезли под верхний срез брюк.
Паша крепко взял ее за руку.
– В том-то и дело, что очень серьезно.
– А развод?
– Это еще серьезней, – кивнул он.
– А как же Василиса? Она уже спрашивает, где папа.
– Не трави душу.
– А мы уже переехали в новый дом. Там так просторно. А какая там банька! Нам там будет так горячо! А потом мы будем пить холодное пиво…
Паша усмехнулся. Новый дом с банькой – это, конечно, здорово. Но лучше в шалаше и на свободе… А там, где свобода, там и банька. С кем попариться, Паша найдет.
– Тебе нельзя пиво.
– Почему?
– И так жирная.
– Э-э… – Ирка хотела возмутиться, но поняла, что это глупо. – Я похудею.
– Ну да.
Паша подумал о том, как может выглядеть сейчас Катя. Уж она-то наверняка худенькая и стройная. Интересно, как она там живет в Москве? Может, им нужно встретиться? Может, еще тлеет огонек в ее душе? Он-то вспыхнет за пять минут, никаких сомнений.
– О ком ты сейчас думаешь? – Ирка смотрела с обидой и подозрением.
– Я не обязан перед тобой отчитываться.
– Катьке-то, конечно, худеть не надо, – язвительно фыркнула она. – С нее жирок быстро стряхивают. Страхивают. На Тверской. Алик часто в Москве бывает, каждый раз к ней заезжает. У нее там свои апартаменты.
– Что ты несешь? – скривился Паша.
– Несут ей. Пятьдесят долларов за час. Раньше, Алик говорит, ей пять сотен за час несли. А сейчас уже нет. Товарный вид потеряла. Наркота до добра не доводит.
– Какая еще наркота? – Паша поднялся, пересадил Ирку на соседнюю полку подальше от себя и вернулся на место.
– Так все проститутки на героине сидят. И она сидела… Алик над ней шефство взял. В божеский вид приводит. Квартиру хочет ей купить. Только сам будет ее трахать. Типа персональная проститутка.
– Хватит!
– Если не веришь, у Алика спроси. Может, он разрешит тебе к ней съездить. Ну, пока ее еще пользуют…
– Заглохни!
– Скоро лавочка закроется. Скоро Катьку только Алик будет…
Паша схватил стоящую на столе бутылку с водой. Ирка поняла его правильно.
– Все, все, молчу!
– Вот возьму и съезжу, – пригрозил он.
Надо было себя не уважать, чтобы поверить Ирке. Уж кто-кто, а она соврет – не перекрестится.
– Я разрешаю! Нет, я настаиваю! – Голос ее затвердел. – Я настаиваю, чтобы ты съездил и посмотрел на Катьку. Чтобы ты больше не мечтал о ней!
– Съезжу.
– Можешь даже трахнуть ее… Разок! А то ты, наверное, думаешь, что я вру.
– Думаю.
– И про чеченцев тоже вру?
– При чем здесь чеченцы?
– А то, что Катька с одним там таскалась. Первый на Москве авторитет, гостиницы, рынки… На его деньги потом вас в Чечне убивали. Катька с ним и скурвилась. Только ты ее об этом не спрашивай, она все равно не расскажет. Она и Алику не рассказывала, Алик сам узнал.
Паша пожал плечами. Не хотелось ему верить, но Катя действительно могла скурвиться. Все началось с Алика, потом по нисходящей… Ирка не дура, чтобы сводить его с той Катей, которую он знал. Но, видимо, на Кате клеймо некуда ставить, потому Ирка и отправляет его в Москву. Даже настаивает. Он, конечно, съездит… А если Катя действительно тусовалась с чеченцами? Там у них, в Москве, реальная мафия. Может, она помогала им зарабатывать деньги, на которые Дудаев создавал свою армию? Если так, то Катя еще та сука…
Нет, он обязательно съездит в Москву. И посмотрит Кате в глаза. Но это будет потом. А сейчас спать. У него действительно чувство, будто он возвращается с передовой. Потому и навалилась на него смертельная усталость войны.
А на Катю, возможно, наваливался сейчас потный грязный мужик. Если так, то ее, конечно, надо спасать. Но если Алик занимается этим, то зачем ему мешать? Тем более что ему и без нее придется выяснять отношения с этим уродом… Да, сначала Паша должен отстоять свою независимость, а потом уже заниматься Катей. Если, конечно, она достойна этого.
Паша уже засыпал, когда Ирка снова подсела к нему. Ее рука оказалась у него под футболкой, но Паша не хотел этого замечать. Он лежал с закрытыми глазами, никак не реагируя.
– Я буду хорошей, – прошептала она. – И обязательно похудею.
– У тебя всего месяц, – сказал он, поворачиваясь к ней спиной. – Не похудеешь, разведусь.
За месяц можно похудеть только в армии. Курс молодого бойца в помощь. А на гражданке, когда мир полон соблазнов, сбросить полтора-два пуда нереально. Так что Ирка обречена. И через месяц Паша уйдет от нее на законных основаниях. Через месяц он отправится в Москву. Возможно, Катя действительно нуждается в его помощи.
