Евангелина нисколько не доверяла этой тишине. Маги, само собой, ничего не замечали. Сперва они напивались тихо, причем Рис держал покрытую пылью бутылку бережно, словно это было бесценное сокровище, а Винн и Адриан были увлечены своим поединком. Обе до бровей накачались густым черным пойлом – лишь бы доказать друг дружке, сколь мало на них действует выпивка. Винн побеждала: вид у нее оставался все такой же невозмутимый, и Адриан это удручало.
Евангелина не понимала, как они вообще могут пить эту гадость. Гномий эль по большому счету и элем-то не был – настойка из каких-то грибов, по крайней мере так говорили. Одни только гномы и могли пить его без того, чтобы сразу стошнило. Оставалось узнать, чем кончится дело на сей раз.
– Это был дракон, – настойчиво говорила Винн. Хмель уже брал свое, и язык у старой чародейки слегка заплетался. – Мы сошлись с ним на крыше форта Драккон, куда его вынудили приземлиться. Последняя битва, которая должна была положить конец Мору… и одного удара хвостом этой твари хватило бы, чтобы пришибить нас всех до смерти.
Она опрокинула в рот последний глоток эля из своего кубка – для ровного счета – и рассеянно махнула рукой служанке, подавая знак принести еще.
– Дракон! – возбужденно воскликнула Адриан.
Она сидела, уткнув подбородок в сжатые кулаки, и неотрывно глядела на Винн осоловелыми, полными благоговейного трепета глазами. Рыжие кудри ее, просохнув, торчали смешной копной спутанных прядей. В отличие от Винн, Адриан выглядела упившейся в стельку.
– Самый-самый настоящий-пренастоящий дракон?
– Адриан без ума от драконов, – весело пояснил Рис.
– Это был архидемон, – сказала Винн, – дракон, изуродованный скверной, превращенный в создание зла, и во всем Тедасе никто не мог ему противостоять. – Она не сумела сдержать едва заметной горделивой улыбки. – Разумеется, кроме Стража.
– Стража? Героя Ферелдена?
– Да.
Несколько мгновений Адриан беспорядочно жестикулировала и лишь затем сообразила, что не в силах облечь свое возбуждение в слова. И уставилась на Винн так, будто только сейчас осознала нечто совершенно невероятное.
– И тебя для всего этого выпустили из башни?!
– Не совсем. Ферелденский Круг магов был… выведен из строя.
– Я слышала об этом, – заметила Евангелина.
– Большинство магов угодило во власть демонов, – продолжала Винн. – Нас осталась жалкая горстка, когда прибыл Страж.
– Он спас тебя и остальных?
– Совершенно верно.
– И забрал тебя из башни!
– Ему нужна была моя помощь.
– Везучая.
Адриан поднесла к губам кубок и вновь разочаровалась, обнаружив, что он пуст. Она огляделась в поисках служанки и, не увидев ее, попробовала встать. Попытка закончилась тем, что Адриан едва не опрокинула стул и в итоге неуклюже плюхнулась на него.
– Осторожней, Адри! – воскликнул Рис, безопасности ради придержав ее за плечо.
Рыжеволосая женщина воззрилась на него с изумлением и хмельной нежностью:
– О-о! Ты не называл меня так с тех пор, как мы…
Рис попытался принять равнодушный вид, но не слишком в этом преуспел.
– Ты пьяна, – пробормотал он.
Адриан накрыла ладонью его щеку, и на лице ее отразилось вдруг столь проникновенное чувство, что Евангелина смутилась, ощутив себя лишней. Рис покраснел и, виновато ухмыльнувшись, осторожно отвел руку Адриан.
– Я и не знала, что вы были… – Винн оборвала фразу, не зная, как ее закончить.
Рис мельком глянул на мать, и в глазах его вспыхнуло раздражение.
– Между нами ничего нет.
– Все, что я вижу, свидетельствует об обратном.
– Я же сказал – между нами ничего нет. – Рис выпрямился на стуле, с сосредоточенным видом подливая в кубок вино, вернее, как заметила Евангелина, его остатки. – А если бы и было, тебя это ничуть не касается.
– А я разве сказала, что касается? – игриво хохотнула Винн. – Для меня, знаешь ли, не новость, что маги в башне занимаются не только учеными изысканиями. Как, по-твоему, ты появился на свет?
В глазах Риса промелькнуло беспокойство.
– Я… я вообще не хочу об этом думать.
Винн пренебрежительно отмахнулась:
– Ты же взрослый человек, мужчина. Полагаю, ты в силах перенести тот факт, что некая едва знакомая тебе женщина сорок лет тому назад переспала с храмовником… даже если эта женщина – твоя мать.
С этими словами старая чародейка лихо опрокинула в рот остатки эля, а у Риса от потрясения округлились глаза. Он неуклюже склонил голову к плечу с таким видом, словно был не в состоянии переварить услышанное. У Адриан таких трудностей не возникло. Она грохнула кулаком по столу и так громко взвизгнула от восторга, что привлекла внимание всех посетителей таверны.
– Ты спала с храмовником?!
Винн прикусила язык, лишь сейчас осознав, что проболталась.
– Ну-у, – промямлила она наконец, – это было, да, но очень давно.
Она беспомощно взглянула на Евангелину и неслышно вздохнула, когда храмовница демонстративно отвернулась. Нет уж, ее в этот разговор никто не втянет. Ни за какие коврижки.
– Какая прелесть! – ликовала Адриан.
– А вот я так не думаю, – пробормотал Рис. Вид у него был подавленный.
Винн одарила его снисходительной улыбкой:
– Можешь считать всех храмовников исчадиями зла, но на самом деле они обычные люди. И мужчины к тому же. – Уголок ее рта дернулся в попытке изобразить лукавую усмешку. Та удалась. – Уж я-то знаю, – со смехом добавила чародейка.
Рис застонал, а Адриан расхохоталась так оглушительно, что ей пришлось постучать кулаком по столу, чтобы подчеркнуть, насколько ей пришлась по душе эта реплика.
– Гляжу я, вы, юбочники, шибко собой довольны.
В буйное веселье встрял чужой грубый голос. Адриан оборвала смех, и глаза ее округлились. Развернувшись на стуле, Евангелина обнаружила, что над их столом навис дюжий мужик. Борода его топорщилась, точно поросль черных кустов, мощные руки смахивали на бревна. Незнакомец – очевидно, местный фригольдер или же батрак – был словно вытесан из дерева. В глазах его пылал непримиримый гнев.
Адриан, казалось, готова была огрызнуться, но ее опередил Рис.
– Мы просто путники, пришли сюда, спасаясь от дождя, – дружелюбно проговорил он. – Может, нам угостить тебя – в благодарность за местное гостеприимство?
– И за что будем пить? – прорычал здоровяк. – За то, что вы, маги, пытались убить ее святейшество?
– Мы здесь ни при чем.
Великан грохнул кулаком по столу с такой силой, что пустая бутылка и кубки покатились на пол. В зале воцарилась мертвая тишина.
