– Что будем делать? – тревожно спросила она.
– Драться. Это демон, который держит здесь Коула.
Дверца рывком распахнулась. За ней стоял мужчина с бочкообразной грудью и венчиком седых волос, окружавших лысину, в нижней рубахе, покрытой пятнами свежей крови. На ткани отчетливо виднелся отпечаток ладони. Лицо у него было бледное и одутловатое, кожа свисала с черепа, как с трупа, едва начавшего разлагаться.
– Выходи и умри как мужчина! – прокричал он, брызжа слюной. – Знаешь ведь, что заслужил наказание!
Евангелина осторожно двинулась на него. Некоторые демоны владеют магией, и если она сумеет разрушить его заклятия, демон не получит преимущества над ними.
– Уходи, – угрожающе бросила она. – Нам нужен только Коул.
Демон оглядел ее с головы до ног.
– Жалкое дрянцо! – глумливо процедил он. – Надо было утопить тебя, еще когда родился! Ты порочен, мальчишка, это у тебя от мамаши! Ну да ты за это заплатишь, как заплатила она!
Евангелина бросилась на него с мечом, направляя в клинок всю силу, какую только решилась потратить, и… застыла на середине взмаха. Острие меча замерло перед самым лицом демона. Храмовница не могла шевельнуть даже пальцем.
Демон придвинулся к ней вплотную, зловонно дыша в лицо:
– Что я говорил, а?
– Не тронь ее! – взревел Рис. И, проскочив мимо Евангелины, ударил посохом.
Едва шар в навершии коснулся кожи демона, полыхнул слепящий свет – и демон пронзительно завопил от боли. Он отпрянул, бессильно размахивая руками, и скатился бы кубарем с лестницы, но чудом успел вцепиться в дверной косяк.
– Создатель побери тебя и твою вонючую магию!
Демон широко разинул рот, достав нижней губой до груди, и исторгнул бурлящий поток льда. Заряд ледяных игл хлестнул по лицу Евангелины, и она закричала бы от боли, если б только могла кричать. Рис пошатнулся, но все же успел выставить защитный барьер, который принял на себя основной удар.
Маг проворно обхватил Евангелину за талию и оттащил, словно статую, в кухню. Там он опустил ношу на пол и, тяжело дыша, коснулся ладонью ее лба. Евангелина ощутила, как магия Риса ворвалась в нее, сметая узы паралича.
Она жадно, судорожно вдохнула… и воскликнула:
– Берегись!
Пронзительно визжа, демон прыгнул на Риса сзади. Он сбил мага с ног и, повалившись вместе с ним на пол, вонзил зубы в его плечо. Брызнула кровь, и Рис закричал от боли. Он извивался всем телом, пытаясь стряхнуть со спины демона, но тщетно.
Евангелина вскочила. Обеими руками она высоко занесла меч и со всей силы обрушила его на демона. Клинок глубоко вошел в спину твари, и сила, которой напитала свой меч храмовница, разнесла в клочья демоническую магию.
Тот выпустил Риса, вскочил, истекая синеватой кровью. Взгляд налитых злобой глаз впился в Евангелину.
– Ничему-то ты не учишься, треклятое дурачье!
– Создатель побери твое зло! – прорычала она и, взмахнув мечом, обезглавила демона.
Отсеченная голова распалась в прах прежде, чем коснулась пола. Тело демона, слепо хватая руками воздух, повалилось навзничь, и из кровоточившего обрубка с диким ревом ударил вверх поток черной энергии. А затем безголовое тело начало распадаться, расползаться лужей омерзительной слизи… и наконец исчезло бесследно.
Евангелина тяжело дышала, сердце ее билось так, что едва не выпрыгивало из груди. Рис, который сидел на полу, бережно обхватив прокушенное плечо, уставился на нее во все глаза.
– Я… думаю, с ним покончено, – выдавил он.
– Будем надеяться.
– Кстати… неплохой приемчик.
Комната менялась на глазах. Отступил лютый холод, исчезла лужа крови на полу… но мрак остался. Они были одни в пустом и темном доме, давно заброшенном людьми… не осталось ни единого признака, что здесь когда-то свершилось нечто ужасное, но Евангелина по-прежнему чуяла присутствие зла, пропитавшего половицы.
Она огляделась, на всякий случай не убирая меч.
– Почему все не исчезло? Ты ведь, кажется, говорил, что это создал демон.
– Демон держал здесь Коула, но сам кошмар принадлежит Коулу. – Рис принялся выплетать заклинание. Целительный голубой свет проникал в плечо, заживляя истерзанную зубами плоть. – Теперь нам остается только найти его… покуда сюда не явился другой демон. Они ревностно следят за охотничьими угодьями друг друга.
Это известие Евангелину ничуть не порадовало. В глубине души она надеялась, что демон, с которым они расправились, – тот самый, из лаборатории Фарамонда, но, судя по всему, это было не так. Тот демон, вне сомнения, сейчас там, где находится сам Фарамонд. Евангелине с трудом верилось, что демон способен быть одновременно в двух местах… но, с другой стороны, разве с ней не случилось то же самое? Тело ее осталось в реальном мире, а все прочее – здесь, в Тени.
Покуда Рис занимался лечением, Евангелина искала Коула. Сперва она решила осмотреть погреб. Именно оттуда поднялся в дом демон, и ей подумалось, что именно в таком месте демон – и, само собой, безжалостный отец – держал бы свою жертву.
Однако, открыв дверь, она обнаружила, что лестница уводит в непроглядную тьму. Там, внизу, колыхался страх в первозданном виде, порождение детских страданий и долгих часов, проведенных в безнадежной тьме. Евангелина поспешно, с бьющимся сердцем захлопнула дверь и мысленно выругала себя за глупость. Она же воин, а не ребенок. Отец поднимал на нее руку, только когда она и впрямь заслуживала наказания. Этот страх не имеет к ней ни малейшего отношения.
А затем ей в голову пришла другая мысль. Почему демон искал Коула, если тот уже был в погребе? Смутное подозрение терзало Евангелину… и наконец она вспомнила, что слышала в кухне хныканье.
– Что-то не так? – спросил Рис, когда она вернулась в кухню.
Ничего не ответив, Евангелина напряженно вслушалась. Тишина. Тогда она принялась медленно, один за другим открывать кухонные шкафы. Везде было пусто – только пыль.
– Что ты ищешь? – Рис уже раздражался.
Евангелина распахнула дверцу последнего шкафа. Внутри его скорчился мальчик лет двенадцати с виду – чумазый, со спутанными светлыми волосами, которые свисали на глаза. На лице его был написан неприкрытый ужас, в глазах давно просохли слезы, оставшиеся грязными дорожками на щеках… но самое страшное – вместе с ним в шкафу находилась девочка лет шести. Одной рукой мальчик крепко прижимал ее к себе, а другой затыкал ей рот, опасаясь, что она закричит.
Вот только девочка была мертва.
Мальчик затрясся всем телом, борясь с подступающими рыданиями.
– Не говори ему! – дрожащим шепотом взмолился он. – Мама велела нам спрятаться. Мы должны.
– Коул?
Рис, стоявший позади Евангелины, с ужасом смотрел на мальчика.
