– Завеса в Адаманте и прежде была тонка. Опыт Фарамонда открыл демонам дорогу в наш мир. Они завладели людьми, жившими в крепости…
– И разорвали друг друга на части, – закончил за нее Лорд-Искатель.
Винн кивнула.
– А потом вселились в трупы.
Винн снова кивнула.
Лорд-Искатель не стал смотреть на Верховную Жрицу. Ему это и не требовалось.
– И что же сулит нам упомянутый тобой опыт? – спросила Верховная Жрица. – Случайно ли были устранены последствия Усмирения, или это может повториться?
Винн хотела ответить, но на сей раз ее опередил сам Фарамонд.
– Клянусь, я не стремился к тому, чтобы мной овладел демон, – заявил он. И, неловко откашлявшись, продолжил: – Я считаю, что этот процесс можно повторить более безопасным образом… то есть если ты, Святейшая, пожелаешь… – Эльф осекся и смолк.
– Но получил ли ты новые сведения о природе ритуала Усмирения?
– Да, разумеется.
– И ты уверен, что можно отыскать способ, благодаря которому ритуал будет ограничивать силу мага, не превращая его в Усмиренного?
Рис заметил, что на лбу Фарамонда заблестели крупные капли пота. Эльф беспомощно оглянулся на Винн, но та лишь кивнула, знаком веля ему отвечать. Тогда он вновь повернулся к Верховной Жрице, что-то пробормотал, запинаясь, но в итоге тихо и внятно выговорил:
– Нет. Я не думаю, что такое возможно.
Ответ повис в воздухе.
– Стало быть, больше нечего обсуждать, – объявил Лорд-Искатель. – Если все эти исследования показали только, что ритуал Усмирения можно обратить, я полагаю их провалом… и весьма опасным, Святейшая. Уже сейчас в Белом Шпиле хватает тех, кто считает, будто мы должны снова сделать всех Усмиренных магами!
Верховная Жрица задумалась над его словами и ничего не ответила. Впрочем, ей и не пришлось говорить, потому что вперед шагнула Адриан. Рис внутренне застонал при виде неприкрытой ярости на ее лице, еще влажном от недавних слез.
– И это так! – выкрикнула она. – Прежде всего вы не должны были их калечить!
Лорд-Искатель одарил Адриан уничтожающим взглядом, но откликнулся на ее слова не он, а Верховная Жрица:
– Дорогая моя, и как же, по-твоему, нам следовало поступить? Казнить их?
– Да! – Адриан огляделась по сторонам, но ошеломленные взгляды слушателей, похоже, лишь подхлестнули ее. – Да! Думаете, так милосерднее – превращать их в бездушных кукол, в покорных слуг? Если уж вы нас так боитесь – убейте нас! И не притворяйтесь, будто убить в человеке все человеческое не то же, что убить его самого!
Лорд-Искатель подал гневный знак стоявшим вдоль стены храмовникам, однако Верховная Жрица резко покачала головой. В бешенстве он уставился на Святейшую, но та будто и не заметила этого взгляда.
– Мне понятно твое отчаяние, – проговорила она, обращаясь к Адриан, – но и нам приходится нелегко.
– А станет еще труднее, Святейшая! – воскликнул Лорд-Искатель.
И вдруг он припал на одно колено перед троном, всем видом выражая столь искреннюю мольбу, что Рис опешил. Его чувства вполне разделяли сер Евангелина и рыжеволосая женщина, стоявшая сбоку от трона. Обе они смотрели на Лорда-Искателя с удивлением.
– Нельзя допустить, чтобы эти исследования продолжались, – проговорил тот. – Сам же эльф подтвердил, что они ведут в никуда. Мы должны приложить все силы к сохранению мира и порядка, пока весть о его открытии не стала достоянием гласности.
Еще удивительней было то, что его речь задела Верховную Жрицу. Она нахмурилась, отрешенно глядя вдаль, взвешивая все доводы «за» и «против». Рис почти надеялся, что Адриан не смолчит, но вскоре увидел, что та подавленно покачала головой, отказываясь от борьбы.
– Нет! – выкрикнул Рис, прежде чем успел сообразить, что делает.
Крик его прокатился по огромному залу, и все взоры тотчас обратились на него.
«Опять ты за свое! – выругал он себя. – И когда только ума наберешься?» Собравшись с духом, Рис направился к помосту и преклонил колено, так же как до него поступил Лорд-Искатель.
– Прости, Святейшая, но я должен высказаться.
Краешек ее губ дрогнул в затаенном веселье.
– Почему бы и нет? Похоже, сегодня все мы склонны отступать от церемоний. И кто же ты такой?
– Чародей Рис, Святейшая.
– А! – Верховная Жрица улыбнулась. – Сын чародейки Винн. Семейное сходство весьма заметно.
Рис оторопел сразу по двум причинам: во-первых, оттого, что Винн, очевидно, поведала Верховной Жрице об их родстве; во-вторых, потому, что Верховная Жрица обратила внимание на его внешность. К тому же он совсем не похож на Винн… Его минутным замешательством тотчас воспользовался Лорд-Искатель:
– Не слушай его, Святейшая. Этот человек подозревается в нескольких убийствах, и что бы он ни сказал, это будет всего лишь попыткой себя обелить.
Верховная Жрица засмеялась, опуская руки, и непринужденно откинулась на спинку трона.
– Все мы, Ламберт, не лишены недостатков. Раз уж ты позволил этому человеку принять участие в миссии Винн, то я, так и быть, готова его выслушать. – Она кивнула Рису. – Продолжай.
– Я считаю, – заговорил тот, – что прекращать исследования, начатые Фарамондом, было бы ошибкой. Все, что мы знаем о ритуале Усмирения – и даже о самой магии, – основывается на традиции и сведениях из третьих рук. Пускай его открытие и не послужит заменой ритуала – кто сказал, что такую замену нельзя отыскать?
– Ты-то откуда знаешь? – осведомился Лорд-Искатель.
– После отъезда из крепости я много беседовал с Фарамондом. Его высказывания показались мне в высшей степени поучительными.
Лорд-Искатель потрясенно уставился на него. И, мазнув испепеляющим взглядом Евангелину – та стояла с каменным лицом и не отвела глаз, – развернулся к Верховной Жрице:
– Что я говорил? Эта чума уже расползается! Теперь он станет нас убеждать, что для продолжения этой работы понадобятся демоны!
– Не демоны, а духи! – возразил Рис. И, видя ошеломленное выражение на лицах Лорда-Искателя и Верховной Жрицы, продолжил еще решительней: – Духи далеко не всегда злы. Мы используем их при лечении людей, и Церковь это одобряет, так как мы действуем на благо общества. То же и здесь – разницы никакой.
– Еще какая разница! – загремел Лорд-Искатель. – И пример тому – невинно убиенное население целой крепости!
– И ты допустишь, чтобы их гибель оказалась бессмысленной?
– Не я! Бессмысленной их гибель сделал себялюбивый поступок того, кто ценой их жизни обратил вспять незыблемое по закону! Это кощунство!
Рис горько рассмеялся:
– Кощунство? Дверь уже открыта. Можно ее захлопнуть, а можно узнать, что находится по ту сторону! За нею может найтись способ избежать мятежа, а уж то, что иначе мятеж неминуем, должно быть понятно даже тебе!
