– Думаю, мы с тобой уже достаточно наговорились. Если спросят, я скажу, что не видела тебя.
С этими словами Винн обогнула Адриан и вышла из комнаты. Рис смотрел ей вслед, и вдруг его охватило предчувствие, что больше она не придет. Внезапно он пожалел о том, что сказал. Негоже так говорить на прощание.
Хмурясь, он смотрел, как Адриан плюхнулась на край койки.
– Рис, она приехала! – яростно прошептала она, трепеща от возбуждения. – Верховная Чародейка!
– Да, я слышал.
– Нет, я имею в виду – она здесь, в башне!
– Откуда ты знаешь? И как ты вообще сюда добралась?
Адриан пренебрежительно отмахнулась:
– И это говорит мне человек, который сам недавно устраивал вылазки! Я всю неделю трудилась не покладая рук, постоянно общалась с либертарианцами, а ты чем занимался?
– Не высовывался.
– Ну так прекращай это занятие. Ты нам нужен. Верховная Чародейка собирается объявить новое голосование.
Рис ошеломленно выпрямился:
– Но это же безумие! Конклав собирается, чтобы обсудить открытие Фарамонда, а не вести разговоры о независимости. Лорд-Искатель будет следить за каждым нашим вздохом. Он этого ни за что не допустит.
Адриан ликовала. Рис видел, что ее глаза горят непреклонной решимостью. Казалось, близится то, чего она ждала всю свою жизнь… но что это будет? Война? Их всех убьют? Насколько далеко они решатся зайти?
– Не важно! – отрезала она. – Голосование – лишь политический жест, причем необходимый. На что бы ни решились храмовники, об этом тотчас станет известно всему Кругу магов.
Адриан схватила Риса за плечи и от возбуждения чуть ли не затрясла, как грушу.
– Только подумай, Рис! Мы будем там, в самом центре событий! На наших глазах будет твориться история!
– Адриан, – возразил он, – история пишется кровью.
Она резко отстранилась, и лицо ее тотчас приняло оскорбленное выражение. Помолчав с минуту, Адриан нахмурилась.
– Все дело в той храмовнице? – с подозрением спросила она. – Боишься, что она пострадает? Думаешь, если Лорд-Искатель пустит в ход силу, ей придется выступить на его стороне?
Рис тяжело вздохнул:
– Дело не в этом.
– Тогда в чем? – Адриан вскочила, взволнованно заходила по комнате, затем резко обернулась к Рису и сомкнула ладони почти в молитвенном жесте. – Скажи, Рис, – что изменилось? Когда-то мы вместе вступили в братство либертарианцев. Ночами мечтали о Круге под руководством магов, воображали, как помогали бы им управлять. Неужели ты больше этого не хочешь?
Рис провел рукой по волосам, стараясь обуздать раздражение. Адриан смотрела на него беспомощно и смятенно, и Рис жестом указал ей на постель.
– Сядь, Адриан, – велел он и, когда она замешкалась, с нажимом повторил: – Сядь.
Адриан повиновалась.
Рис взял ее руки в свои, чтобы наверняка заставить ее выслушать.
– Я хочу этого, – твердо сказал он. – Я только не желаю, чтобы кто-то пострадал. Ни Евангелина, ни ты, ни Коул – никто.
Адриан наморщила лоб:
– Кто такой Коул?
– Не важно. Мы должны быть осторожны, вот и все. Если мы изберем неверный путь, если станем действовать безрассудно – особенно если этого ждет Лорд-Искатель, – мы погубим все и всех.
Адриан вздохнула, печально покачав головой. Она смотрела на Риса так, словно он был наивным ребенком и она не знала, какими словами объяснить очевидное.
– Да, возможно, дело дойдет до кровопролития. Мы должны быть к этому готовы. И если это случится, нам придется действовать плечом к плечу.
Рис помрачнел, но не мог не признать, что Адриан права. В конце концов, он и сам уже размышлял о невозможности отыскать золотую середину.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он.
– Поговори с Винн.
– Я уже говорил с Винн. Она навещает меня почти каждый день.
– Многие эквитарианцы колеблются. На конклав прибудут Астебади из Антивы и Гвенаэль из Неварры. Верховная Чародейка сказала, что их можно будет без труда склонить к активным действиям. – Адриан выдержала театральную паузу. – Рис, это наш шанс! Грядут перемены. Если Винн встанет перед конклавом и выскажется за отделение от Церкви, к ней примкнет все братство эквитарианцев. Даже лоялисты могут ее поддержать.
– Она этого не сделает.
– Значит, ты должен ее убедить.
– У Винн есть собственный план, а также поддержка Верховной Жрицы. Я считаю, что ей надо по меньшей мере дать возможность осуществить задуманное.
– Ни за что! – Адриан отчаянно замотала головой, не желая даже думать об этом. – Нам разрешили собрать конклав, чтобы нас умиротворить. Что бы мы ни сказали об Усмирении, разве это хоть что-то изменит? Это наш единственный шанс дать открытый бой!
– Значит, нам придется обойтись без Винн.
– Нет! – с досадой отрезала она. И хотела было вскочить, но Рис удержал ее за руки. Зарычав от ярости, Адриан резко выдернула руки. – Заставь ее прислушаться! Рис, она твоя мать. Если кто и может ее убедить, так только ты.
Наверное, она была права. Рис даже мысленно представлял, как обратится к Винн. «Если я для тебя хоть что-то значу – помоги нам. Я никогда и ни о чем тебя не просил, но теперь прошу. Пожалуйста, Винн… сделай это. Ради меня».
И все равно так нельзя. Винн использовала его – и что же, он теперь должен отплатить ей тем же? Пустить в ход родственную связь, пускай и слабую, чтобы добиться своего?
– Адриан, я… не могу.
И Адриан сдалась. Она сидела на койке с убитым видом, и Рису на миг даже показалось, что она сейчас заплачет. Столько душевных сил вложила она в эту борьбу! Рис невольно подумал: что станется с Адриан, если она когда-нибудь достигнет желанной цели? Когда больше не с кем будет бороться? Да, в прошлом они не раз мечтали о свободном Круге – но осталось ли что-то от той наивной пылкой девочки? Год за годом Рис наблюдал за тем, как эта часть ее личности неумолимо растворяется в новой Адриан… а сам между тем оставался прежним. Безнадежно прежним.
Он уже подбирал слова для извинений, когда Адриан вдруг порывисто подалась к нему и поцеловала. Опешив, Рис схватил ее за плечи и отстранил от себя – быть может, резче, чем намеревался.
– Что… что ты делаешь?
– Я не хочу потерять тебя!
А вот теперь она действительно плакала. Слезы, вырвавшись на волю, текли ручьем, и лицо Адриан исказилось от горя.
– Все эти годы я твердила себе, что лучше оставаться твоим другом. Я считала, что мы всегда будем вместе и рука об руку сумеем свернуть горы. Но сейчас… сейчас я чувствую, что ты отдаляешься от меня!
