Утирая слезы, Винн оттолкнула руку Риса.
– Тебе это даром не пройдет! – хрипло выкрикнула она.
– Что именно? Поимка преступника? Изничтожение на корню нового мятежа? То, что здесь сегодня творится, – дело, угодное Создателю, только и всего.
С этими словами Лорд-Искатель шагнул вперед, и обсидиановый меч начал наполняться силой. Прочие храмовники окружили беглецов.
Евангелина с непреклонным видом подняла клинок. Винн крепче стиснула посох и тоже приготовилась к бою. Рис не мог этого допустить. Он зачерпнул ману из самых глубин своего существа – оттуда, куда прежде не осмеливался дотянуться. А затем с неистовым криком вскинул посох и выпустил на волю магический смерч.
Волна силы, кольцом растекшаяся от него, расшвыряла храмовников, точно сухие листья. Содрогнулась вся башня… и на краткий миг Рис ощутил ликование. Никогда еще он не управлял такой непомерной мощью. Она струилась по жилам, заполняла все его существо.
Так просто было бы пойти дальше. Завеса непрочна, и он уже чует демонов, которые рыщут по ту сторону, стремясь проникнуть в мир. Стоит только воззвать – и он, Рис, обретет нужное могущество. Погибая, он заберет с собой столько храмовников, что его последний бой навсегда запечатлеется в памяти ордена.
Запретная мощь трепетала у самых кончиков его пальцев, искушала, манила.
Исторгнув мучительный крик, Рис решительно отступил от края бездны. И обернулся к Винн и Евангелине. В глазах его ослепительно пылала сила.
– Бегите! – крикнул он.
Обе женщины потрясенно смотрели на него, но даже не шелохнулись.
– БЕГИТЕ! – проревел Рис.
И, не дожидаясь ответа, развернулся к храмовникам. Искрящаяся стена чистой силы отсекла их от Риса, и они безуспешно молотили по ней мечами, не в состоянии продвинуться дальше. Подняв посох, Рис призвал бурю, и та смешалась с крутящимся смерчем. Если понадобится, он разнесет по камню весь зал.
И тогда к сверкающей стене двинулся Лорд-Искатель. Призвав собственную мощь, он обрушил на стену обсидиановый меч и одним ударом разбил ее вдребезги. Жгучая боль пронзила Риса. Он швырял в Лорда-Искателя огненные шары. Тот легко отражал их один за другим, но это хотя бы давало Рису краткую передышку. Он сдвинул брови, из последних сил стараясь пробить защиту врага.
И тут на затылок обрушился страшный удар. В глазах у Риса помутилось. Он ответил заклинанием, и невидимого противника подбросило к потолку с такой силой, что наверняка сокрушило кости. Тут же по боку Риса полоснула острая сталь. Даже не оглянувшись, он метнул в ту сторону другое заклинание.
А потом увидел перед собой Лорда-Искателя. Глаза его горели безудержной ненавистью.
– Да направит Андрасте мой клинок! – выдохнул Ламберт и со всей силы нанес удар.
Волна отбросила Риса прочь. Все завертелось перед глазами, и он повалился навзничь. Несколько храмовников тут же набросились на него, стали избивать рукоятями мечей и кулаками в латных перчатках. От боли чернело в глазах, но Рис не сопротивлялся.
Когда мир вокруг начал блекнуть, он из последних сил огляделся. Лорд-Искатель стоял над ним, с ледяным безучастием наблюдая за избиением… но Винн и Евангелины нигде не было видно. Они успели бежать.
«Отлично. Наконец-то я хоть что-то сделал как надо».
А потом пришла тьма и накрыла его с головой.
Глава 19
Евангелина и Винн пробирались через катакомбы – по колено в воде настолько вонючей, что Евангелине даже гадать не хотелось, что в ней плавало. Изначально эти туннели были обустроены на случай осады – чтобы по ним подвозить припасы, минуя вражеские порядки, а иногда и укрывать от опасности жителей города. Годы, минувшие с тех пор, обошлись с катакомбами немилостиво, и сейчас обветшавшие, давно заброшенные туннели служили приютом для всяческого рода отбросов.
В том числе и рода человеческого. Тут и там виднелись свидетельства того, что здесь, под землей, тоже обитают люди, – ветхие шалаши, выстывшие кострища, клочки нищенского тряпья и даже оружие. В недрах города жили беднейшие из бедняков, кого наверху называли «су де жан» – «голодранцы», но сейчас в туннелях не было ни души. Вне сомнения, шайки вербовщиков еще несколько недель назад прочесали катакомбы, отлавливая всех, кто мог сгодиться для армейской службы, какой бы он ни был хворый. Впрочем, многие обитатели катакомб наверняка с радостью ухватились за такую возможность – ради сытной кормежки. Пожалуй, Евангелине и Винн несказанно повезло, что их подземное путешествие обходилось без непрошеных свидетелей.
Под землей царил пронизывающий холод. Решетки, закрывавшие выходы наружу, густо обросли инеем; кое-где снег лежал сугробами в несколько футов толщиной. Мутная вода леденила ноги Евангелины даже сквозь доспехи. Винн приходилось еще хуже: на ней была только мантия, теперь почти до пояса заляпанная грязью.
Но старая чародейка не жаловалась. С тех самых пор, как они ускользнули от преследователя и спустились под землю, Винн не произнесла ни слова. Она шла быстро, на лице ее застыла гримаса холодной ярости, и было неясно, сознает ли она вообще, что за ней идет Евангелина, а если и сознает – имеет ли это для нее хоть какое-то значение. Если не считать гулкого плеска воды, их окружала полная тишина. Евангелина не имела ни малейшего понятия, куда они направляются.
В начале бегства именно она вела за собой Винн, точнее, волокла силой, сколько та ни кричала, что они должны вернуться и спасти Риса. Ничего не поделать, он был прав. Кто-то должен был задержать храмовников, иначе бы схватили их всех. Однако от этого Евангелине было не легче бросить его на произвол судьбы, а Винн – простить ее за то, что они его покинули.
Евангелина прекрасно ее понимала. Ей и самой сейчас отчаянно хотелось повернуть назад и пробраться в Белый Шпиль. Что, если Рис еще жив? Что намерены делать другие маги Белого Шпиля? Они наверняка услышали взрывы. Евангелина подозревала, что Лорд-Искатель разобрался с этой проблемой еще до того, как явился на конклав, – загнал всех магов в спальни и держал под неусыпным надзором. Таким образом, им оставалось лишь трястись от страха и строить догадки, что же произошло. Знали они только, что всех магов, которых не было с ними в заточении, сделали Усмиренными, а они, вполне вероятно, могут оказаться следующими.
Лорд-Искатель явно спланировал все это заранее – быть может, сразу после аудиенции в Великом Соборе. Храмовники объявят, что произошел новый мятеж, и воспользуются им как предлогом ужесточить порядки в башне. При мысли об этом Евангелину передернуло от отвращения. Эти люди не успокоятся, пока не лишат магов даже возможности дышать, и будут при этом свято уверены в своей правоте.
Время шло, а они все брели по старинным туннелям. Винн шла первой, и дорогу им освещал только посох, слабо светившийся в ее руке. То и дело они проходили мимо сточных решеток, и то, что сквозь те не пробивался солнечный свет, говорило Евангелине, что снаружи наступил вечер. Стало быть, они в бегах уже целый день. Что-то принесет утро? Придется ли им и вовсе покинуть Вал Руайо?
