– Да я все понял, вы уже звонили полчаса назад. Транспорт наготове, и вообще…
«Вот и он, хронопарадокс, не задержался…» – подумал я, сообразив по ходу фразы, кто звонит.
Вселенная как будто не собиралась исчезать… Но лучше подстраховаться.
– Разрешите? – Я буквально выдернул смарт у Резника; не слишком вежливо, но я должен был это сделать.
Заговорил приказным тоном:
– Слушай внимательно, Дарк. И не задавай глупых вопросов. До взлета джампера почти два часа. Отправляйся на Новоизмайловский, в квартиру Импи. Там ее сестра. Поговори с ней, успокой. Но не принимай все, что она скажет, за чистую монету. Заодно потренируйся, подбери слова для убеждения Импи. И еще: пойди и возьми пистолет в сейфе. Может пригодиться. Успехов!
Дал отбой. Смарт тут же замяукал снова, я сбросил вызов и вернул собственность владельцу. Посоветовал:
– Отключите на время, я его знаю, не отстанет.
Резник посмотрел на меня с удивлением, причем не совсем дружелюбным. Но совету последовал.
А я не мог взять в толк, отчего в разговоре с собой-из-прошлого поднял вдруг тему пистолета. Вроде бы не возникало никаких намеков на его возможное применение… Наверное, какая-то подсознательная тревога… Ладно, лучше иметь и не нуждаться, чем наоборот.
– Где ваша машина? – спросил я.
– Машиной здесь пользоваться неудобно, дороги – смерть для подвески… У меня вертолет. Лету здесь по прямой на двадцать минут, со взлетом и посадкой максимум полчаса. А добираться по земле, в объезд, таежным бездорожьем – половину дня убили бы.
Его «Робинсон» стоял в отдалении – яркой бело-голубой расцветки, маленький и изящный, как стрекоза. На его фоне три институтские винтокрылые машины, мимо которых мы прошли, казались настоящими воздушными монстрами, огромными, могучими. Словно спецназовцы в камуфляже и полном боевом снаряжении рядом с девочкой-первоклассницей.
Пока шагали к вертолету, Резник рассказал: Импи появилась на базе сутки назад, предъявила институтское удостоверение, выдала легенду о том, что она квартирьер прибывающей экспедиции, вселилась в один из коттеджей, ближайший к озеру…
Вчера провела в воде несколько часов, но вернулась (я специально уточнил) с прежней, далекой от изящества фигурой. Сегодня на рассвете собиралась в воду снова…
Наглость, граничащая с глупостью? Может, и так, но все могло сработать, если бы не беспримерный полет «Небесного льва» в пространстве и времени. Даже если бы мы с боссом, не связываясь с перелетом, задействовали охрану объекта семнадцать – не смогли бы здешние охранники повязать русалку… Нырнула бы в озеро и поминай, как звали.
…Услугами пилота сибирский денди не пользовался. Сам уселся за штурвал – как был, в блейзере с вышитым золотым якорем…
Эх, хорошо будет после безумного рейса сквозь Миры мирно пролететь над предрассветной, просыпающейся тайгой, над байкальским берегом… Идиллия.
* * *
Ровный звук двигателя сменился пронзительным скрежетом, затем и тот смолк. Тишина, лишь воздух со свистом огибал замершие лопасти винта.
Вертолет начал стремительно терять высоту. А было ее, высоты, всего ничего, значительно меньше сотни метров, – «Робинсон» как раз переваливал через вершину прибрежной сопки.
Толком испугаться я не успел. Вокруг замелькали кроны сосен – сминаемые, ломаемые вертолетом, но замедляющие его падение.
Хрясь! Зубы клацнули, внутренности рванулись вниз, словно твердо решили покинуть брюшную полость и зажить самостоятельной жизнью.
И все закончилось.
– Что это было?! – прохрипел я, воюя с заклинившей пряжкой ремня.
– Жесткая посадка без человеческих жертв, – откликнулся Резник. – Справитесь или резать ремень?
Справился… Пряжка наконец поддалась усилиям, я выкатился из накренившейся кабины. Резник тоже не стал в ней задерживаться – разлившееся топливо плюс разорванная искрящая проводка могли запросто устроить нам процедуру кремации.
Отбежав подальше, мы какое-то время наблюдали за вертолетом. Обошлось, ни вспыхивать, ни взрываться он не собирался.
Вернулись… Я забрал из кабины свою сумку, впопыхах позабытую. Резник откинул крышку, прикрывавшую двигатель, заглянул внутрь, подсвечивая фонариком и вслух комментируя свои изыскания:
– Вообще-то «Робинсоны» машины надежные… Хотя бьются на них очень часто, такой вот парадокс… Однако почти все аварии из-за глупых ошибок пилотов-любителей. Но я-то глупых ошибок не делал, а машина недавно прошла ТО… Так, а это что… Ну надо же… Взгляните.
Я не удивился бы, обнаружь он следы сработавшего пироножа или надрезанные шланги… Или как там еще принято подстраивать аварии готовых к взлету вертолетов…
Но нет, наш полет прервался по более прозаической причине. У крыльчатки оторвалась лопасть и что-то там заклинила в двигателе. Резник продемонстрировал мне этот изжеванный кусок металла – на изломе виднелась раковина. Заводской брак, внешне никак не заметный. И проявившийся именно сейчас, не раньше и не позже. Случайность…
Этому я тоже не удивился. Совсем недавно пришлось столкнуться с куда более диким и непредставимым сцеплением случайностей.
* * *
Небо на востоке набухало красным все сильнее, рассвет близился.
– Опоздал… – уныло констатировал я. – Она уплывет в озеро.
– Можно пробежаться, – предложил Резник. – Наша база рядом, совсем чуть не долетели. Она вон за той горкой, на обратном склоне.
До «вон той» горки отсюда, с вершины, казалось рукой подать. Но предстояло пересечь обширную низину, тонущую в предрассветном полумраке.
– Пробегусь, – постановил я.
Лучше уж что-то делать, чем сидеть и тупо ждать у моря погоды. К тому же рассвет понятие растяжимое, – хорош я буду, если выяснится: пока сидел тут пнем, Импи уплыла в озеро не с первым лучом солнца, а подождав, когда как следует развиднеется и в воде появится приличная видимость…
– Ну тогда и я разомнусь, вспомню молодость… – сказал хранитель.
Тратить время на возражения я не стал. Уточнил еще раз направление и побежал. Пускай Резник разминается, все равно отстанет, форму я поддерживаю неплохую…
Он не отстал. Наоборот, сразу же вырвался вперед и начал задавать темп. Я этот темп выдерживал… Какое-то время. Потом еще какое-то время, но уже исключительно на морально-волевых.
Наверное, оно и к лучшему, что я бежал ведомым. Без компаса живо сбился бы с пути – внизу, в густо заросшей долине, все ориентиры пропали: и та горушка, где остался помятый вертолет, и та, что служила целью марш-броска.
Мы добежали до небольшой таежной речушки с кристально прозрачной водой (оказывается, она струилась по дну низины, невидимая за деревьями).
Дальше, на том берегу, бежать предстояло в гору, – и я решил: довольно, проиграл так проиграл.
