Хуммель неодобрительно покачал головой… Он всегда считал, что связываться с Силами, тем более пытаться противостоять им, – занятие глупое, бесплодное и опасное. В чем-то он прав: нас в нашей реальности очень многое защищает от проникновения посланцев Сил – это и возводимые с незапамятных времен до наших дней охранные сооружения, и деятельность современных организаций, вроде нашего Института. Астральное же эго Хуммеля, странствующего по Мирам, не охраняет никто.
– Думаешь, твой Икс здесь, на конгрессе? – спросил ЛБ, знавший детали разговора, состоявшегося на берегу таежной речки.
– Думаю, что да. Где ему еще быть? Все остальное, чем он занимался, служило для отвлечения внимания… К тому же этот пижон намекал, что мы можем вскоре встретиться.
– Но при этом пообещал, что изменит внешность, – напомнил босс.
– Надеюсь, что опознаю… И кое-кто еще у нас с ним сталкивался, тоже сможет помочь, – сказал я, внимательно глядя на Ихти с Импи.
Сестрички сделали вид, что к ним эти слова отношения не имеют, а босс сделал еще одну пометку в планшете.
Но вот что будет после того, как я расшифрую Икса, – непонятно. Что мне он не по зубам, выяснилось еще на Байкале. ЛБ позже растолковал, что Силы существуют не в трех измерениях, и даже не в четырех, и могут произвольно и мгновенно менять матрицу локального пространства, в котором существуют их креатуры… Проще говоря, я стрелял в проекцию Икса, в трехмерную проекцию, но одно измерение из трех было не нашим…
Ладно, обнаружу и доложу, а там видно будет… Есть в Институте специалисты, куда лучше разбирающиеся в таких проблемах. Хотя, конечно, обидно. Хотелось бы самому «вогнать иголку под ноготь».
От мыслей об измерениях, проекциях и матрицах пространств меня вдруг посетила безумная идея. И я ее немедленно озвучил.
– А что, если наш крабоид, – двухмерный? Не всегда, лишь в какие-то моменты, – но двухмерный?
Четыре человека и две русалки уставились на меня, будто на идиота.
– Это как? – спросил Соколов. – Что это значит?
– Двухмерный он и есть двухмерный… Длину имеет, ширину тоже, а высота – отсутствует. Если он повернется к тебе вот так (я продемонстрировал ладонью, как именно), ты его не увидишь и никаким иным способом не обнаружишь… И налетишь на него, и превратишься в две половинки с ровненькими срезами.
Властимир, любивший теоретизировать, немедленно подключился к обсуждению гипотезы:
– Если клешня крабоида действительно имеет нулевую высоту, она ничего не повредит в организме, пройдя сквозь него. – Разрез, имеющий нулевое расстояние между краями, не нарушит целостность тканей.
– Возможно, – согласился я. – Но если направление движения клешни чуть изменить, когда она будет внутри? Немного, всего на градус? Так сказать, произвести удар с доворотом?
– Хм… Пожалуй, тогда может сработать…
– Смелая версия, – подвел итог босс. – Но нуждается в доказательствах. Они, Дарк, у тебя есть?
Доказательств у меня не нашлось. Лишь основанная на интуиции догадка.
* * *
– Как вас записать на бейдже? – уточнила девушка.
Я вспомнил, что под именами и фамилиями здесь выступать не принято, и сказал:
– Напишите просто: Дарк.
– Дарк… Дарк… Знаете, у нас тут есть уже один Дарксайд… Вас-то путать не будут, а у меня компьютер ищет гостя по четырем первым буквам, и если…
Она не договорила, изобразив мимикой: если я не сменю псевдоним, произойдет нечто ужасное. Например, меня придется вручную отыскивать в списке гостей.
– Хорошо, напишите так: Капитан Дарк, – сказал я, решив, что девушка симпатичная и не надо доставлять ей лишние проблемы, пусть и мелкие.
– Капитан… Капитан… Капитанов у нас нет! А во второй строке что добавить? Это необязательно, но обычно пишут род занятий, или сферу деятельности, или братство, к которому принадлежите…
Выдавать себя за какого-нибудь розенкрейцера нельзя, живо спалюсь…
– Напишите: неоанубист.
Интересно, есть в списочном составе неоанубистов кто-то еще, кроме меня? Но я-то самый настоящий, не подкопаешься, даже документ в ОСВОДе валяется, с печатью и с подписью Заблудовского.
Неоанубизм возражений у девушки не вызвал, она пробежалась пальцами по клавишам и объявила:
– Сейчас бейдж будет готов. А вы пока заберите остальное.
Разговор наш происходил в номере, занимаемом оргкомитетом ИБК. Сюда я попал в целях регистрации без проживания: тусоваться среди оккультистов, как Соколов, размахивая казенным удостоверением, мне не хотелось. Ротмистру с его корочками на прямые вопросы, касающиеся смерти Грача, ответят, но в остальном будут держать рот на замке, лишнего не сболтнут. Неоанубист Капитан Дарк, надеюсь, вызовет меньше настороженности.
Забрав «остальное», я стал владельцем большого пластикового пакета с логотипом ИБК. Там лежали разные необходимые конгрессному тусовщику предметы. Пригласительный билет на финальный банкет, программка с перечнем мероприятий, бланки для голосования по присуждаемым на конгрессе премиям, книжонка в мягкой обложке (изданный к конгрессу сборник статей окукультной направленности).
Еще там лежала футболка, украшенная изображением башни. Как выяснилось, нынешний конгресс оказался юбилейным, двадцать первым (годы неомасоны считали не как нормальные люди, а семилетиями). И башня была сложена из кирпичей, или же каменных блоков, пронумерованных годами проведения прежних ИБК.
В общем-то, вполне ожидаемая от вольных каменщиков символика, да только художник, работавший над дизайном футболки, мог бы вызвать большую профессиональную заинтересованность покойного дедушки Фрейда. Здание получилось не просто фаллообразное… Фаллическое. Нет уж, футболку эту носить не стану даже под страхом отлучения от неоанубизма и недопущения на финальный банкет.
Пока я изучал обретенное, мой бейдж распечатали, заламинировали и вручили мне. Став полноправным тусовщиком, неоанубист Капитан Дарк немедленно отправился тусоваться.
* * *
На доклад Властимира народ не ломился. Ожидаемо, если учесть, как мощно отпраздновали оккультисты начало своего сборища.
Послушать о «Новых методах компьютерной расшифровки древних рукописей» собралась аудитория в количестве всего семи персон, не считая меня. Остальные либо предпочли другие доклады и семинары (мероприятия конгресса, если верить программке, проходили параллельно), либо, что вероятнее, еще спали, а проснувшиеся – общались сейчас с холодным пивом.
К тому же Властимир лишен популяризаторского дара. Ему бы поучиться у старика Лернейского, вот уж кто умеет излагать заумные истины легко и доходчиво.
Пока Властимир бубнил что-то об алгоритмизации лексико-семантического ряда «Рукописи Войнича», я изучал собравшихся. Икс, разумеется, если прибыл на ИБК, то не для того, чтобы пить виски и поправляться потом пивом. И «Рукопись Войнича» (официально до сих пор не расшифрованная) едва ли содержит тайны, неизвестные фальшивому Резнику и его хозяину. А вот полюбопытствовать, чем займутся прибывшие на конгресс сотрудники Института, – Икс, по моему разумению, был обязан.
