– Я знаю, – подтвердил помощник комиссара.
– Баррага заинтересовался, и больше я ничего не знаю.
– Но…
– Нет, пожалуй, знаю, – перебил Ортегу шас. – Три месяца назад мы случайно встретились, и Баррага сказал, что я свёл его с шарлатаном. Но после этого – всё.
– Назови мне полное имя чела, – велел нав.
– Я знал, что ты спросишь, и уже отправил тебе всю информацию о нём.
– Спасибо, – протянул Ортега, проверяя почту. – Кроме того…
И замер, рассеянно глядя на контрабандиста.
– Что случилось? – едва слышно осведомился тот. Шасы славились феноменальным чутьём, и Тархан догадался, что грядут неприятности. А судя по беспокойству нава – крупные неприятности. – Ответь, я волнуюсь!
Ортега выставил вверх указательный палец, призывая собеседника к тишине, помолчал и шёпотом спросил:
– Кого-то ждёшь?
– Нет, – Хамзи шумно сглотнул. – Но ведь здесь никого нет.
И машинально посмотрел на входную дверь.
– У меня возникло предчувствие.
– И что оно тебе говорит?
– Что нам осталось…
– Сколько? – На глазах шаса выступили слёзы.
– Три…
Тархан понял, что дело плохо, и потянулся за «Дыркой жизни», артефактом, автоматически отправляющим своего обладателя в приёмную Московской обители.
– Искажающее заклинание, – прошептал заметивший его движение нав. – Нам не уйти.
– Это и есть твое предчувствие?
– Один.
Шас резко повернулся к двери, в которую… Нет! Не в которую, а сквозь которую!
– Нет!
– Проклятье!
– Как же он это сделал?
Сквозь входную дверь магазина прошла красная фигура. Пылающая, словно сотканная из пламени. Впрочем, она и была соткана из пламени.
– Джинн? – изумлённо протянул нав.
– Убей его! – завопил Тархан. – Он пришёл за мной! Убей!
Но Ортега был слишком опытным воином, чтобы торопиться.
Нав достал оружие – не очень длинный кинжал чёрной навской стали, но пускать его в ход не спешил. Сделал шаг, закрыв собой шаса, и замер, оценивая обстановку. И джинн остановился, почувствовав грозящую ему опасность… Точнее, это перепуганный Тархан подумал, что джинн остановился из-за грозного нава, но через секунду шас понял, что крепко ошибся.
– Ты мне не нужен, – бесстрастно произнёс джинн, глядя на Ортегу. – Можешь спасаться.
Хамзи сообразил, по чью душу явился безжалостный убийца, и тихонько завыл. Но поторопился, поскольку бросать его нав не собирался.
– Я говорю с хозяином? – спокойно спросил Ортега, не выходя из боевой стойки.
Джинн помолчал, после чего кивнул:
– Да.
– Ты убил нава и ответишь за это, – холодно произнёс тёмный. – Ты это знаешь, Заклинатель?
Хозяин джинна вновь взял паузу, после которой осведомился:
– Мы сможем договориться?
– Хочешь купить свою жизнь?
– Готов обдумать эту возможность.
– Чем ты можешь заплатить? – спросил нав, хотя все они, включая слегка успокоившегося шаса, знали ответ.
– Я знаю, чем дышат джинны, – произнёс сотканный из языков пламени воин.
– Я передам твоё предложение, но не думаю, что оно равноценно навской крови.
– Без компромисса начнётся война, – предупредил Заклинатель.
– Ты её начал, – пожал плечами Ортега.
– Я не ожидал, что Муса привёдет меня к тёмному.
– Но не остановился.
– Я предлагал Барраге компромисс. И мне действительно жаль, что он его не принял.
– Сделанного не воротишь, – сухо проронил помощник комиссара. – А сейчас ты явился за шасом, хотя знал, что он под нашей защитой.
– Да, я под защитой. – Тархан окончательно приободрился. – И поосторожнее с огнём, чучело, не хватало ещё устроить пожар!
Несколько секунд нав и джинн без восторга разглядывали подавшего голос шаса, после чего Заклинатель продолжил:
– Я готов проявить добрую волю, тёмный, скажи своим, что мне жаль.
– В чём будет заключаться добрая воля?
– Сейчас она будет заключаться в том, что я тебя не убью, тёмный. И его тоже.
– Звучит самонадеянно.
– Звучит так, как должно звучать.
И Ортега ударил.
Во время разговора нав постарался вспомнить всё, что знал о джиннах, и действовал точно по схеме, разработанной несколько веков назад. Разработанной, но ни разу не опробованной в реальном бою. Первый выпад – магический, мощное воздействие на ткани голема в попытке сделать их плотными. Следом, а точнее, одновременно, Ортега бросил в джинна заклинание «заморозки» – с той же целью. Причём магические арканы не мешали друг другу, а были плотно сплетены в единый удар, что, по мнению советников Тёмного Двора, должно было лишить джинна неуязвимости. И ещё через мгновение нав взмахнул кинжалом, намереваясь отсечь удивительному созданию голову, но…
Не получилось. Схема не сработала, и клинок прошёл сквозь мерцающую перед Ортегой фигуру, не причинив ей никакого вреда.
– Я проявляю добрую волю, – повторил джинн и вылетел прочь.
– Спящий кредитующий, это не легенда, – пробормотал ошарашенный Тархан. – Их нельзя убить.
– Можно! – Ортега распахнул дверь, выскочил на Никольскую и огляделся.
Но столкнулся лишь со взглядами туристов, испуганно отшатнувшихся от разъярённого мужчины в элегантном чёрном костюме.
Джинн исчез.
* * *
Москва, Измайловский парк,
6 июля, среда, 23:24
«Ящеррица» располагалась в Измайловском парке, однако не на краю, как можно было ожидать, а чуть в глубине, на первый взгляд – нарушая природоохранные законы, но в действительности – в точном соответствии с их требованиями, поскольку при проведении очередного кадастра неожиданно выяснилось, что именно этот клочок земли был давным-давно, ещё при прежнем государственном строе, выведен из ведения паркового хозяйства как ничтожный для экологии столицы и передан в ведение гостиничного треста, у которого и был благополучно выкуплен в самом начале перестройки. Куплен некой частной компанией, за которой стояла легкомысленная, но знающая толк в недвижимости семья концев. Участок передали Птицию, и тот выстроил на нём замечательный комплекс: основное здание, несколько вспомогательных, искусственный пруд, парковку и две дороги, короткую, очень удобную, и длинную, петляющую по краю парка. И именно по ней, длинной, Артём повёз бубнящего управляющего на работу, разумно рассудив, что в половине двенадцатого ночи эта дорога окажется абсолютно пустой, а значит, подходящей для нападения.
