– Зачем ты меня спас? – спросила девушка, усевшись и прислонившись спиной к стене. И натянув простыню до подбородка.
– А что мне оставалось делать?
– Мог бы уйти.
– Значит, не смог.
– Почему не смог? Ты же убийца.
– Ты тоже.
– Поэтому не понимаю твой поступок.
– Никого в жизни не приходилось спасать?
Дагни промолчала.
– Значит, на мой счёт ты ошиблась, – размеренно продолжил Артём. – И тот факт, что мне приходится убивать, не делает меня убийцей.
– Ты убиваешь за деньги, – заметила девушка.
– Мы никогда не берёмся за грязные дела.
– Этим ты утешаешься?
– Я не считаю, что должен чем-то утешаться, но если бы ты меня спасла, у меня не возник бы вопрос: зачем?
– А что бы ты спросил? – заинтересовалась Дагни.
– Я бы сказал тебе спасибо.
Девушка закусила губу и отвернулась.
– Ты пьёшь кофе?
– Чёрный, с молоком и без сахара.
– Никуда не уходи.
Наёмник вернулся с кухни меньше чем через пять минут, и отметил, что Дагни осталась в той же позе, в какой он её оставил: закутанной в простыню, подобравшей колени к груди, облокотившейся на стену. Не развязно облокотившись, не уверенно, а съёжившись, прижавшись так, чтобы не ударили сзади.
Маленькая девушка, очнувшаяся в чужом доме.
Растерянная.
Артём протянул ей кружку с горячим кофе, вернулся в кресло и продолжил разговор:
– Кто хотел тебя убить?
– Ты знаешь, кто я? – вопросом на вопрос ответила Дагни, отхлебнув кофе.
– Догадываюсь, – кивнул наёмник, хотя мало что понял из путаного рассказа Птиция. Но не мог признаться в некомпетентности.
– А раз догадываешься, то почему спрашиваешь? Многие хотят меня убить.
– Но не у всех это получается, – хмыкнул Артём.
– До сих пор – ни у кого. – Девушка улыбнулась ему в ответ, и наёмник поздравил себя с первой по-настоящему удачной репликой.
– Откуда ты взялась?
– Это долгая история.
– Торопишься?
– Меня ищут.
– Квартира надёжно замаскирована, – сообщил Артём. – Даже наблюдатели Великих Домов сочтут её пустой.
– То есть я могу убить тебя и никто ни о чём не узнает?
– Моё тело найдут дня через два, когда сообразят, что я слишком долго не выхожу на связь, – легко ответил наёмник.
– Ты действительно меня не боишься? – без всякой шутливости спросила Дагни. – Или думаешь, что я считаю себя чем-то тебе обязанной?
– Хотела бы убить – убила бы сразу, – ровно ответил Артём.
– Ты ждал моего пробуждения в кресле. – Девушка дёрнула рукой и едва не пролила кофе на простыню. – Безоружный!
Ответом стало молчание. И ещё – спокойный взгляд. Очень спокойный. Артём прекрасно понимал, что идёт по лезвию, но показывал Дагни, что сознательно выбрал этот путь и не собирается с него сворачивать.
– Надо было тебя убить, – пробормотала девушка, возвращая на место соскользнувшую простыню.
– Никогда не жалей о несделанном.
– У меня ещё есть возможность, – улыбнулась Дагни. – И квартира не так уж безопасна: твой приятель наверняка донёс о случившемся.
– Птиций? – Наёмник покачал головой. – Он не станет этого делать.
– Он действительно хотел предложить мне ангажемент? – поинтересовалась девушка. – Или ты выдумал, чтобы сбить меня с толку?
– Действительно хотел, – подтвердил Артём.
– Идиот.
– В целом согласен, но ведь благодаря его идиотизму мы узнали друг друга.
– Тебе нужно держаться от меня подальше.
– Теперь поздно.
– Да, теперь поздно.
Маленькая рыжая девушка произнесла фразу тоном опытной, многое повидавшей женщины. Тоном, который абсолютно не сочетался с её внешностью.
Дагни, казалось, застыла между юностью и молодостью, не решаясь или не желая подчиниться законам времени. Наполовину женщина, наполовину девочка… Фигура хрупкая, ломкая, но при этом – неожиданно большая, развитая грудь. Маленькое лицо, на котором она с лёгкостью создавала по-детски наивное выражение, и усталый взгляд глаз, которые слишком многое видели.
И украшения…
Как выяснилось, Дагни носила множество колец, соединенных тончайшей золотой цепочкой. Простых колец, без камней, зато покрытых чернёной арабской вязью. Кольца блестели на всех пальцах девушки, в обоих ушах – по три в каждом, в правой ноздре и в левом соске. Золотые кольца и цепь опутали рыжую загадочной сетью, и наёмник понимал, что видит не украшения, а артефакт. Красивый артефакт, вживлённый в тело девушки.
– Ты не смог бы их снять, – тихо сказала Дагни, перехватив взгляд Артёма. – Кольца останутся на мне до самой смерти.
– Это был твой выбор?
– Какая теперь разница?
– Огромная.
– Всё в прошлом.
– Прошлое создаёт будущее, – жёстко произнес Артём. И повторил: – Это был твой выбор?
– У меня никогда не было выбора, – взорвалась девушка и на этот раз всё-таки расплескала кофе. Сначала расплескала, а затем и вовсе швырнула кружку на пол. – У меня не было выбора с того самого момента, как я родилась… С того самого момента, как меня зачали, у меня не было выбора! Мне его не дали! Не дали! Мое будущее было определено в тот миг, когда я родилась такой, какая есть. С этого момента всё было предопределено, и я ждала, когда ко мне придут и скажут: «Пора». Я не понимала этого, но жила лишь до этого момента, а дальше… Дальше всё рухнуло, и теперь я называю жизнью совсем другое существование, не то, о котором мечтала… Ты спрашивал, доводилось ли мне кого-нибудь спасать? Нет. НЕТ! Постоянно, день за днём, неделя за неделей, я только и делаю, что убиваю. Если я кому-то оставляю жизнь, то лишь потому, что мне это выгодно, а потом всё равно её забираю. И ты – первый… Ты первый… Ты… – Дагни уткнулась в колени, спряталась за сложенными руками и всхлипнула: – Я не знаю, что делать?.. Не знаю…
У Артёма было два варианта дальнейших действий. Первый: перебраться на диван, положить руку на вздрагивающие плечи девушки и попытаться её успокоить. Но, зная себя, наёмник догадывался, к чему это может привести. Поэтому он вздохнул, поднял брошенную кружку и вышел на кухню, предоставляя Дагни возможность успокоиться самостоятельно.
Постоял у окна, бездумно разглядывая соседние дома, затем достал телефон и набрал номер напарника.
– Наконец-то, – проворчал Кортес. – А то я уже начал волноваться.
