Но на пути к вожделенной короне Всеведу подстерегало множество проблем, главная из которых, как бы странно это ни звучало, вальяжно развалилась сейчас в кресле напротив. Главную проблему Всеведы звали Сдемир, и он, несмотря на юный возраст, претендовал и фактически заполучил титул барона домена Кузьминки.
Сдемир встал на сторону Ярги в одно время со Всеведой, был её верным помощником в кровавых событиях Июня, безжалостно расправился со всеми, кого заговорщики решили устранить, включая собственного отца, а став бароном, твёрдо заявил о поддержке Берегини. Но в последнее время Всеведе стало казаться, что Ярга особенно выделяет молодого люда, несмотря на то что мужчины Зелёного Дома не обладали магическими способностями, и это обстоятельство ставило жирный крест на их властных амбициях… Должно было ставить жирный крест, потому что глубокий ум и абсолютная беспринципность Сдемира, вкупе с поддержкой самого сильного мага планеты, могли в корне изменить ситуацию и сломать традиционный уклад Зелёного Дома.
Вот почему в последнее время Всеведа относилась к молодому барону с настороженностью и сейчас, внимательно слушая подробности событий в Южном Форте, держалась с ним весьма холодно.
– То есть ты заранее захватил с собой артефакт грузового портала? – уточнила Берегиня, глядя куда-то за плечо Сдемира.
– Я знал, что приедет грузовик, – пожал плечами тот. – А с грузовиком может случиться всё, что угодно… – Он позволил себе короткую усмешку. – И ведь случилось.
Ещё одна нехорошая деталь их взаимоотношений. Планируя грандиозное нападение вампиров на Тайный Город – к сожалению, столь же грандиозно провалившееся, – Ярга поручил Сдемиру особое задание. Особое и очень важное: принять и спрятать в Тайном Городе грузовик с его «костюмами» – телами всех генетических статусов, в которые мог вселяться первый князь. Это обстоятельство вызвало у Всеведы и ревность, и обиду, и настороженность. А самое неприятное заключалось в том, что свою часть операции молодой барон провёл на «отлично», ухитрившись отыскать и вернуть потерянный вампирами груз.
Все эти факты говорили о двух вещах: первое – князь переезжает в Тайный Город, второе – Сдемиру он доверяет больше. И если с первым фактом Всеведа ещё могла смириться, то второй её категорически не устраивал.
– Ты поступил предусмотрительно, – выдавила из себя Берегиня.
– Спасибо, – Сдемир чуть склонил голову.
– Но тебя могли засечь.
– Не засекли.
– Нет… – пришлось признать Всеведе. При этом ведьма отметила, что наглый юнец её почти перебил. – Где сейчас грузовик?
– В надёжном месте, – спокойно ответил барон.
– В твоём домене?
– Нет. Решил не рисковать.
– И правильно, – одобрила Берегиня, несмотря на то что Сдемир нарушил прямой приказ Ярги.
А затем вдруг осведомилась: – В грузовике действительно… в нём действительно «костюмы» первого князя?
– Почему ты спросила? – поднял брови юноша.
– Я их не видела, – пожала плечами Всеведа. – Как эти… – и снова на мгновение сбилась, – как эти «костюмы» выглядят?
И поймала себя на мысли, что ей и на самом деле интересно.
Барон кивнул, показывая, что понимает причину проявленного любопытства, и честно ответил:
– Выглядят они странно… и даже чуть страшновато. Они живы и мертвы одновременно, оболочки без души и разума… И знаешь, даже когда Ярга в него вселяется, «костюм» не становится живым… Во всяком случае, мне так кажется.
Чувствовалось, что вид оболочек произвёл на молодого люда сильнейшее впечатление.
– Ты видел, как Ярга вселяется?
– Один раз, – юноша вновь помолчал. – Он вошёл в комнату одним существом, а вышел другим. Я сразу понял, что передо мной заурд, его сила пробивается сквозь любую оболочку, но сам «костюм»… это был просто костюм, понимаешь? Здоровое тело, очень крепкое, красивое, но от него веяло одновременно и силой – Ярги, и пустотой. Как будто ведро, наполненное призраком воды.
– Поэтично, – улыбнулась Берегиня. Не усмехнулась, зло или с издёвкой, а улыбнулась задумчиво, и потому Сдемир не обиделся, а спокойно продолжил:
– Это плохая поэзия, Всеведа, и плохая магия. Нельзя так поступать с разумными.
– Ты оспариваешь решения заурда? – подняла брови женщина.
– Я не хотел бы стать «костюмом», – ровно отозвался барон. – А ты?
Она помолчала, обдумывая ответ и не доверяя собеседнику, после чего мрачно уточнила:
– Первый князь вселяется только в мужчин?
– Среди «костюмов» есть и женские… – Сдемир помолчал, подбирая нужное слово, и закончил: – «Платья», наверное.
И Берегиня вдруг представила себя плавающей в прозрачном цилиндре, в колбе, наполненной питательным раствором, в ожидании, когда Ярга выберет её, чтобы… ну, например, отправиться на бал.
«Нет, я ничего не буду ждать. Меня там вообще не будет, первый князь уничтожает предыдущую личность».
А тело оставляет. Превращает в «костюм», в оболочку без души и разума…
И Всеведа подумала, что напрасно смеялась над Сдемиром – это и на самом деле страшно. И ещё страшнее тот, кто создаёт эти оболочки, даже для неё, привыкшей к подлости, жестокости, предательству и лжи – страшнее, потому что они, все они, живут настоящим, куда более мягким миром, чем Первая Война, которая для Ярги случилась совсем недавно. Как будто вчера. А Первая Война велась так, что навы до сих пор звереют при упоминании асуров, которых они, как считается, истребили поголовно.
На мгновение Всеведе стало холодно, но через секунду она взяла себя в руки, откашлялась и спросила:
– В грузовике был какой-нибудь каталог или список?
– Зачем? – удивился Сдемир.
– Хотелось бы знать, кто заурд сейчас.
– Зачем? – повторил молодой люд.
– Затем, что впервые с начала противостояния с Яргой Сантьяга продемонстрировал реальную силу, – хладнокровно ответила Берегиня, не спуская глаз с собеседника. Она понимала, чем рискует, но тем не менее продолжила: – Сантьяга одним ударом уничтожил армию вампиров – такого никому не удавалось даже во времена Инквизиции, Сантьяга показал невероятно сильного союзника – Великана Крови, и Сантьяга… – Всеведа выдержала короткую паузу, – Сантьяга меня напугал. И всех, кто служит Ярге. Но первый князь не показывается.
– Думаю, у заурда есть причины таиться, – медленно и очень серьёзно ответил Сдемир. – А нам с тобой, Всеведа, прыгать с этого поезда поздно.
И сомневаться поздно. Мы с тобой можем только ехать, и только в одном направлении – вместе с Яргой.
– Это так.
Они помолчали, осознав, что впервые с самого начала встречи говорят, как союзники, после чего барон вздохнул:
