– Встань и иди.
Едва слова слетели с моих губ, как Цыпочка свалилась со стула.
Бедняжка снова потеряла сознание.
На этот раз оттого, что печник зашевелился.
2
Лестно! Не каждый умеет за столь краткий отрезок времени довести девушку до обморока, вернуть в сознание и снова отключить.
◆
Разлепляя заплывшие от моего кровожадного усердия веки, печник приподнял голову. Из-за раны в горле голова держалась плохо.
Да и головой-то это нельзя было назвать в полной мере: нос свернут набок, глаза едва видны, вместо бороды – изгвазданная тёмными сгустками мочалка.
Скользя ладонями в собственной крови, печник сел.
◆
Собака лает, гости смотрят почтительно.
◆
– Шею перевяжи, а то менты заберут, – посоветовала богиня, оставила сердце в раковине и протянула печнику переброшенную через спинку кресла шаль.
Печник неловко взял шаль обеими руками, не понимая, что следует делать.
Увидев такую неспособность управляться с собственными конечностями, богиня сама повязала ему шаль, отчего печник стал похож на франта.
◆
Глядя на шаль, Кисонька стала теребить пальцы – шаль принадлежит ей, шаль почти новая, непонятно, с какой стати богиня взялась шалью распоряжаться. Сама вспорола бедняге горло, а теперь ещё и шаль извела.
◆
Заботливая гостья кое-как утёрла воскрешённому бороду и лицо. На прощание нахлобучила на него бейсболку и тёмные очки.
Что под руку попались.
На этот раз из моего гардероба.
3
Опираясь на руку богини, печник поднялся на ноги, из полураскрытого рта свисала слюна.
– Иди, – сказала ему Кисонька и повторила со вздохом: – Иди.
Непонятно, от чего она вздыхает больше: от утраты печника или шали?
◆
Печник послушно пошёл.
Но не туда.
Опять в нашу спальню завернул.
Такой шок пережил, фактически умер, а инстинкты остались.
Я его поймал за шкирку и перенаправил.
– Иди к жене и домашней коптильне, – раздельно произнёс я, и печник пошёл к жене и домашней коптильне.
Под ногой его хрустнула улитка.
Глава 23
1
Вслед за жировиком тощая бабка избавилась от кисты.
Выгуливая сиротку, мы чередовались с состоятельными конкурентами.
Нам с Кисонькой начали звонить с неизвестных номеров и молчать в трубку. В редакцию стали поступать танственные запросы о моём расписании. Вспомнив слова бабки о «серьёзом» настроении наших соперников, я стал озираться на тёмных улицах.
Сиротка смеялась всё громче, истерики её сделались громогласнее.
Её словарный запас обогатился словом «ёба», и не я её этому научил.
Кисонька предложила бабкам пообщаться с детским психологом.
2
Детский психолог принимал в детской библиотеке.
Обсудив все насущные дела за половину отведённого нам времени, остаток сеанса детский психолог посвятил рассказу о своей приёмной дочери, девочке-подростке.
– Такие дети страдают дефицитом внимания и постоянно вас проверяют, – сказал психолог. – Моя, например, лежит под одеялом, а ножки наружу торчат.
Мы слушали молча. Кисонька старалась сосредоточиться на ножках приёмной дочери психолога. Это давалось ей непросто.
– Я подхожу и ножки её укутываю, – продолжил психолог, показывая руками, как именно он укутывает голые ножки своей приёмной дочери-подростка. – А недавно она с уроками не могла справиться, – вспомнил психолог. – Я-то знаю, что могла, это она моё внимание хотела привлечь.
Психолог хитро улыбнулся.
– Разбросала тетрадки, сидит, плачет. Я подошёл, спросил, что случилось, она ревёт. Я тетрадки собрал, положил с ней рядом, встал на колени и слёзы ей утираю. Это она специально плакала, чтобы моё внимание привлечь. Хотите?
Психолог предложил Кисоньке лимонад, она отказалась. Кисонька старается избегать напитков, включающих в себя консерванты группы Е и всякую химию.
– Или на днях выходит из душа вся мокрая, волосы, всё мокрое, и садится чай пить, а у нас на кухне окно открыто. Я побежал за полотенцем и хорошенько её вытер. Она специально мокрая, чтобы моё внимание привлечь.
За тройную почасовую оплату психолог согласился нанести старушкам визит.
3
В квартире происходили сборы – дом подлежал сносу по программе реновации, близилась дата переезда.
Диван был завален тюками, психолога посадили на кровать сиротки, обе старушки устроились перед ним на табуретках.
– Ребёнку вредно раздвоение внимания, – сказал психолог. – У неё не сформируется навык привязанности.
– А как же страховка? – спросила бабка-блогер. – Нельзя складывать яйца в одну корзину.
– У нас тендер, – вставила родная бабка. Ей явно нравилось это слово.
Сама сиротка в это время была со мной на детской площадке во дворе и не услышала, что является предметом тендера.
Она устроилась на железной карусели и потребовала крутить её как можно быстрее.
◆
Услышав про тендер, психолог поводил ступнями в тапках, скрестил их, захотел завести под кровать, но ему помешал какой-то предмет, лежащий под этой самой кроватью.
– Моя дочь иногда спрашивает про маму. Где её мама, почему она от неё отказалась, – завёл психолог про свою приёмную. – Я честно рассказываю, что у мамы проблемы с алкоголем, что органы опеки решили забрать дочь, чтобы не подвергать её опасности. Ваша внучка знает про свою маму?
– Мы ей не говорили, – ответила родная бабка, а бабка-блогер ничего не смогла сказать, из её глаз потекли слёзы.
– Мне страшно ей это сказать, – сглотнув, пояснила бабка. – Мне кажется, если я ей скажу, то это будет уже окончательно. Моя дочь, её мама, уже точно будет… мёртвой. Когда я навещаю её, читаю её имя на камне… – бабка всхипнула, – …протираю портрет, я не воспринимаю это как факт. А если я ей скажу, то всё.
◆
Пятки психолога опять стали тыкаться под кровать, и снова что-то помешало им.
– Девочке опасно такое раздвоение. – Психолог не знал, куда деть ноги. – Она всю жизнь будет метаться, ей всегда будет трудно сделать выбор. Вы должны позаботиться о её будущем.
– Разве мы не заботимся? – возразила бабка-блогер. – Мы специально придерживаем две семейные пары, чтобы всегда были варианты.
– Вы нас поймите, – вмешалась родная бабка. – Мы уже немолодые, с нами вдруг что случится, а одна пара вильнёт в сторону, откажется, тогда другая подстрахует.
