– Почему?
– Я воняю бабкой.
– Ты приятно пахнешь, – возразил я.
– Убери от меня руки!
– Я и не собираюсь тебя трогать.
– Подкачался бы, что ль, – сказала сиротка ехидно. – Ручки тонкие.
– Нормальные руки…
После шабаша с битьём посуды непросто сразу переключиться на обсуждение собственной физической формы.
– Вот у него руки сильные, крепкие, – сиротка обхватила саму себя и мечтательно прикрыла глазки.
– У кого?
– У него, – с многозначительной назидательностью произнесла сиротка и отвернулась.
– Он тебе больше нравится?! – Я схватил её за плечи и повернул к себе.
Она смотрела на меня с вызовом, будто ждала удара и торжествовала от этого.
– Зачем ты к нам приезжаешь, если он тебе нравится больше?
– Ты сам ко мне приезжаешь. Ты и твоя жена. Вы привозите меня к себе, играете со мной, реализуете родительский инстинкт. Вы сами всё это затеяли!
7
Неправдоподобные слова для маленькой девочки.
Я и сам не верил своим ушам.
Не поверил, что слышу это.
Не поверил, что она это говорит.
– Я пахну бабкой! – зло улыбнулась сиротка.
Она понюхала себя и сморщила носик.
– Бабка! – крикнула она и сбросила кофточку. – Бабка! – Она стащила юбочку и осталась в колготках.
Я боялся, что она наступит на маленький, незамеченный мною осколок.
Я хотел, чтобы она порезалась и заплакала. Чтобы устроила истерику, а я бы ей ещё наподдал.
Она схватила чашку с остывшим чаем и вылила себе на голову.
◆
Она лежала и плакала, а я говорил ласковые слова.
Её блестящую мокрую спинку покрывали тёмные волосики. Волосики лежали витиеватым узором. Я вытер её полотенцем и волосики встали дыбом.
Глава 28
1
Мы с плотником вышли на крыльцо помочь выгрузить вещи дочери.
За нами последовали остальные – всем хочется проветриться.
◆
Кисонькино вмешательство коснулось не только устройства дома, но и окружающей местности.
Далёкий забор существенно придвинулся, превратившись из ладного и нового в старый и щелястый, как штрихкод.
Обширный газон с куртинами сменился заросшей полянкой.
На полянке…
◆
Работяг, которым я поручил выкопать яму под деревце, Кисонька пощадила. Всё это время они усердно трудились и погрузились в землю по плечи.
– Ребята, стоп! – торопливо кричу я, как будто пара лишних комков почвы может что-то изменить.
Со всеми утренними перипетиями забыл их вовремя остановить.
◆
Работяги послушно опёрлись о лопаты.
С волнением искоса смотрю на их лица.
Они тоже бедные, но честные?
С какими целями приехали в нашу сказочную страну?
◆
Разглядеть ничего не удаётся. Лица у работяг как у сувенирных фигурок – упрощённые и хитроватые.
2
Яма оказалась впору не хилому саженцу, а рослому крупномеру.
По краям комья глины вперемешку с пластами контрацептивов и бракованных резиновых игрушек.
◆
Спрыгиваю на дно.
Без этого вполне можно было обойтись.
Зачем лезть в яму, когда и так всё понятно?
Но нет, мужчина обязан испытать, пощупать, удостовериться.
Своими руками, на своём опыте.
Кроме того, я хочу проверить, нет ли там хода в подземелье с птицей и золотыми монетами.
3
Прыжок вышел неудачный – я подвернул ногу.
А может, не подвернул, но всё равно больно.
Услышав, как я непроизвольно охнул, сверху спросили: не вызвать ли врача? Я крикнул, что это пустяк и врач не требуется.
Изображая на лице беззаботную улыбку, я догадался, в чём дело.
Нет, не Кисонька.
Моя потускневшая физическая форма не её рук дело. Кисонька бы, наоборот, приписала мне какой-нибудь приятный физиологический пустячок.
Причина в другом.
Воскрешение.
Такие вещи без последствий не остаются.
Воскресив печника, я отказался от своего же решения его убить, а значит, отказался от себя.
От себя крепкого, лихо взбегающего по лестнице на верхушку крыши и бойко прыгающего в ямы.
Смотрю на свой живот. Так и есть: вместо мышц мягкое пузико.
Оглядел руки: вместо крепких – хилые.
На этом решил инспекцию тела прекратить, сплошное расстройство.
4
Потыкав ногой в глину, потоптав её и даже помяв в руке комок, словно земледелец, я никакого лаза не обнаружил.
Отовсюду торчат осколки человеческой жизнедеятельности.
Вот гнутый обрезок арматуры, вот фрагмент старинной мраморной сантехнической формы, вот ржавая четырёхпалая колючка.
Так называемый чеснок.
Давным-давно такие использовали против кавалерии.
Всё это вперемешку с мелким сором, грунтом и отходами резинового производства свозили отовсюду.
Засыпа́ли овраг мусором.
Засыпа́ли и засы́пали.
Вся русская история под нашей лужайкой.
Слой за слоем.
И призрачная армия марширует за поворотом.
5
– А зачем тут яма? – спросила Кисонька.
– Я дерево достал. Смотри. – Оглядываюсь по сторонам в поисках многострадального саженца.
– Ребят, вы дерево не видели? – спросил у работяг.
Они вертят головами, шарят в поисках ростка, который я для важности называю деревом.
◆
Обнаружили под ногами у Цыпочки. Она не заметила и наступила. Вид у деревца ещё более жалкий.
– Красивое растение, – сказала Кисонька, поправляя единственную надломанную веточку. – И яма в самый раз, на дно насыплем дренаж. Надо собрать разный мусор, бутылки, железки.
– Бутылки у меня есть, – сообщила дочь.
◆
Слова дочери пришлись весьма кстати, все повернулись к ней и никто не видел, с каким трудом я выбираюсь из ямы.
Глава 29
1
