– Там еще красный носок. – Рэйчел перегнулась мне через плечо. – Нет, это определенно не Лео Уиллерса.
Она была права. Хотя я самого начала знал, что поиски, скорее всего, не дадут мне в руки серьезной улики, крушение надежды лишило последних сил. Я уже собирался позволить кроссовке уплыть, но внезапно задался вопросом: если ее выбросили, каким образом в ней сохранился носок? И тут заметил кое-что еще.
Мокрые шнурки были по-прежнему завязаны.
– Может, лучше уйдете? – предложил я Рэйчел, но было поздно.
Пока я подталкивал кроссовку к берегу, она перевернулась в воде, и нашим глазам открылась ее внутренность.
Полускрытая ярким носком, в ней белела кость и хрящ лодыжки.
Глава 10
– Вам следовало вызвать меня. – Тон Ланди был скорее укоризненный, чем раздраженный.
Мы стояли в зоне кухни эллинга; на столе стыл в кружках нетронутый чай. Ланди был одет аккуратнее, чем в прошлый раз, и я подумал, что мой звонок нарушил его планы на выходные.
– Интересно, что бы вы мне ответили, – устало возразил я. – Я знал одно: передо мной была старая кроссовка. И пошел только для того, чтобы успокоиться. Да и времени, чтобы организовать поиски до следующего прилива, все равно не было.
Ланди недовольно фыркнул.
– Жалко, вам не пришло в голову все проверить, когда вы заметили ее вчера.
Да что ты говоришь? Как только я заметил, что находится в кроссовке, то встал перед трудным выбором. Мне совершенно не хотелось заниматься уликой – это дело сотрудников криминальной лаборатории. Но вода поднималась с угрожающей быстротой. Если не выловить кроссовку побыстрее, мы рисковали снова ее потерять.
Поэтому, сфотографировав, я воспользовался пакетом для мусора и, предварительно вывернув его, поместил кроссовку внутрь. Сигнал мобильной связи на протоке не ловился, и я сумел позвонить Ланди, лишь вернувшись в эллинг.
Инспектор удивился, услышав в трубке меня, особенно после того, как я сказал, где остановился на ночлег. Траск ему до этого не упомянул, куда меня поселил, но он от комментариев воздержался, только недовольно вздохнул. И велел никуда не отлучаться и ждать его на месте.
Я и не планировал никуда отлучаться. Поход через болота меня измотал, и к тому времени, когда мы с Рэйчел добрались до эллинга, я чувствовал себя совершенно выжатым. Пока она заваривала чай, я достал из заморозки пакет со льдом и опустил в сумку-холодильник со стопой. И только после этого рухнул на стул. Я видел, что Рэйчел хочет задать вопрос по поводу содержимого сумки, но сдерживается. И к лучшему: мне все равно нечего было ей ответить.
Сам задавался массой неразрешимых вопросов.
Ланди в сопровождении двух экспертов приехал раньше, чем я ожидал. Он остался со мной, а Рэйчел повела их туда, где мы обнаружили кроссовку. Я не предложил свою компанию – понимал, что и так затратил больше усилий, чем мог. Да и вода стояла так высоко, что отрезала путь вдоль протоки. Рэйчел сказала, что недалеко от места, где плавала кроссовка, есть мостик, куда он доедут на машине и оттуда пойдут пешком. Все трое ушли, при этом эксперты захватили с собой сумку-холодильник с содержимым. Ланди, едва дождавшись, чтобы дверь за ними закрылась, повернулся ко мне.
– Итак, доктор Хантер, – он сложил пухлые руки на груди, – извольте сказать, что происходит. – Он тяжело вздохнул. – Родные Эммы Дерби и без того много пережили, чтобы втягивать их в такую историю.
– Если бы я знал, что фамилия ее мужа Траск, – огрызнулся я, – то сумел бы как-нибудь выпутаться. Ладн, признаю, напортачил, но как еще я мог поступить?
Ланди сдвинул очки на лоб и потер переносицу.
– Что сделано, то сделано. Вы сказали, что фотографировали на том месте?
У меня не было времени перевести снимки на ноутбук, и я нашел их в фотоаппарате.
– Перешлите по почте, – попросил инспектор, разглядывая изображения на маленьком экране. – Не похоже, что отсечена.
– По-моему, нет.
Не лучший метод – изучать улику в таком мелком масштабе, но у меня было больше возможностей разглядеть предмет вживую: из грязного красного носка торчал изгиб таранной кости. Рыбы, крабы и морские птицы объели мякоть, но несколько мелких клочков еще держались на лодыжке. Кость гладкая – никаких следов острия ножа, – лишь оставленный падальщиками небольшой рубец. Из того небольшого, что мне удалось увидеть, напрашивался уверенный вывод, что ступня отделилась естественным образом, когда разрушились связующие ткани.
Это единственное, в чем я не сомневался.
– Для женской слишком велика, – заметил Ланди, переходя к следующему снимку. – Полагаю, вы ее не измеряли?
– Нет, счел за лучшее выловить и сразу поместить в сумку. Навскидку десятый размер, но это не точно.
Если это что-нибудь для него значило, он не подал виду.
– Есть соображения, сколько времени ступня проплавала в воде?
– Только самые очевидные: столько, сколько потребовалось, чтобы отделиться от ноги: в это время года, скажем, несколько недель. Больше без детального анализа ничего сказать не могу.
– То есть приблизительно столько, сколько найденное вчера тело.
– Стопу защищала кроссовка, так что период мог быть больше. Но, вероятно, да.
– А второй поблизости не было? – Я поднял на инспектора глаза, и он вздохнул. – Признаю, идиотский вопрос.
Если бы была, я бы о этом сообщил. Но стопы и кисти не отделяются одновременно. Обнаружить их в одном месте было бы невероятной удачей.
Ланди пролистал фотографии к той, на которой была кроссовка целиком, и пожевал губами.
– Сами скажете или сказать мне? – спросил я.
– Что сказать? – улыбнулся он.
– По тому, что я слышал о Лео Уиллерсе, это не та обувь, которую он стал бы носить.
– Что вовсе не означает, что не носил. Случается, что люди прячут в своем гардеробе совершенно неожиданные вещи.
– Например, красные носки.
– Уверяю, это не тот вид одежды, который, по-моему, выбрал бы Уиллерс, но иногда бывает то, чего мы никак не ожидаем. Мы продолжаем убеждать отца Лео показать нам медицинскую карту сына, и пока не добились своего, я могу предположить, что парень был дальтоником. Никто не знает, что на нем было, когда он пропал. Нам не разрешают обыскать его дом, и мы не знаем, что там хранится.
– Вам не разрешают обыскать дом? – удивился я. Препятствовать ознакомиться с медицинской картой человека до того, как он официально признан мертвым, – одно дело. Но я не понимал, как можно не разрешить провести в доме обыск, кто бы в нем ни жил. – А в том момент, когда исчезла Эмма Дерби?
– У нас оказалось недостаточно улик, чтобы получить ордер. – Вспоминая обстоятельства дела, Ланди поморщился. – Адвокаты отца Лео встали стеной. Мы провели беглый осмотр, когда Лео пропал, чтобы убедиться, что в свободной комнате или где-нибудь еще нет его трупа. Этого нам запретить не могли. Но к тому времени там уже кто-то побывал. Экономка утверждает, что убиралась в доме до того, как поняла, что хозяин куда-то делся. Вычистила все сверху донизу.
