– Уговорили. Купили все, что было нужно?
– Да. Требовалось совсем немного. Кто-то съел все наши яйца и выпил все наше молоко.
– А я как раз все восполнил. – Я продемонстрировал ей пакеты с покупками.
Рэйчел рассмеялась.
– Будет мне уроком. А если серьезно, не стоило. Я искала предлог на час-другой выбраться из дома. Не большой грех, если человек немного расслабится.
Это было ее первое признание, что семья живет в напряжении, но скорее оговорка, чем сознательное намерение.
– Купили свечи?
– Купил. И у меня произошла любопытная встреча в ремонтной мастерской.
Лицо Рэйчел потухло.
– Что случилось?
Я рассказал ей, как пытался нанять Кокера отремонтировать машину, и про его враждебность.
– У меня сложилось впечатление, что у него с Траском не слишком теплые отношения.
– Можно сказать и так. – Рэйчел замолчала и улыбнулась подошедшей хозяйке кафе. – Спасибо, Дэбби. Выглядит убийственно.
Глядя на размеры кекса на тарелке, я засомневался, что способен его съесть. Когда женщина вернулась за прилавок, улыбка Рэйчел погасла, и она вздохнула.
– Я понятия не имела, что вы с ним пересекались, иначе посоветовала бы держаться подальше. У него что-то вроде вендетты с Траском и Джемми. Со всеми нами. Долгая история. Я никак не думала, что она вас тоже коснется.
– Вам нет необходимости объяснять. Я только надеюсь, что ничего не напортил.
Рэйчел мрачно улыбнулась.
– Если речь идет о Даррене Кокере, напортить ничего невозможно.
Я был другого мнения.
– Там также была его дочь.
– Стейси? – Рэйчел, позабыв о кофе, подняла на меня глаза. – Как вы с ней познакомились?
– Видел позавчера у вашего дома. Она узнала меня, и это не укрылась от ее отца.
– Господи, значит, она опять приезжала повидаться с Джемми!
У меня сложилось ощущение, что я погрузился в более мутную воду, чем рассчитывал.
– Я ничего не сказал, а девушка все отрицала, но я думаю, отец ей не поверил.
Рэйчел закрыла глаза и вздохнула.
– Не поверил. Вы, вероятно, догадались, что отношения Джемми и Стейси имеют свою историю. Неприятности возникли, когда они были еще детьми… и от этого возникли проблемы. Отец запретил дочери встречаться с Джемми, а он, положа руку на сердце, и не очень жаждал. Так продолжалось некоторое время, но Стейси не из тех, кто принимает ответ «нет».
– Я догадался.
Мое замечание заслужило улыбку Рэйчел, но очень напряженную. Она проколола пирожное вилкой.
– Я не сужу ее отца за то, что он бережет дочь. Она у него одна, а Эндрю, если выходит из себя, бывает не слишком деликатен. Однако Кокер хватил через край, превратив историю в эту смешную вечную вендетту. Как Монтекки и Капулетти, только в одностороннем порядке, при том, что Стейси не Джульетта.
Рэйчел удивилась, когда я рассмеялся.
– Понимаю, это звучит необъективно, но все случилось до того, как я здесь появилась, и не имеет ко мне никакого отношения. Сама узнала обо всем примерно через месяц, как приехала сюда, когда наткнулась в городе на Кокера. Я понятия не имела, кто он такой, но он прицепился и понес: мол, Эндрю повезло, что Эмма пропала, что она такая-разэтакая и того хуже. И это все человеку, которого совершенно не знал!
Рэйчел вспыхнула, но я не взялся бы утверждать, от обиды или от злости.
– Я сказала ему отвязаться! – новый тычок вилкой в пирожное. – Как будто подействовало.
Я постарался представить, как сидящая передо мной хрупкая женщина отшила громогласного хозяина автомастерской, и решил, что это вполне вероятно.
– Вы сообщили полиции?
– О чем? Полицейские, зная об отношениях его дочери с Джемми, сами допрашивали Кокера после того, как Эмма пропала. Но больше для проформы, чем почему-либо еще. Да, этот Кокер – подонок, но больше я ничего не могла ему предъявить. – Рэйчел указала подбородком на мою тарелку и улыбнулась. – Ешьте кекс.
Я понял намек и оставил тему. И мы продолжали болтать, избегая чего-либо личного. Рэйчел рассказала, как Кракхейвен некогда процветал: прибрежный город жил тем, что рядом находилось устричное хозяйство, и владел небольшим рыболовецким флотом. Положение изменили падение цен на морепродукты и загрязнение устья.
– Сначала никто не подозревал, что наносы ила – это такая серьезная проблема. – Рэйчел держала чашку с кофе над остатками пирожного. – Поскольку процесс шел длительное время, а не случился за одну ночь, на него не обращали внимания. Больше заботило хиреющее рыболовство. А когда осознали серьезность проблемы, было поздно.
– Разве нельзя вычистить ил?
– Можно. Но его стало настолько много, что стоимость операции взлетела до небес. Еще десяток лет, и вся эта местность превратится в то, что мы наблюдаем в Бэкуотерс, – приливную полосу и затопляемые водой солончаки. Что с точки зрения окружающей среды совсем не плохо, но для населения – медленно надвигающаяся катастрофа. В каком-то смысле страшнее наводнения. После наводнения можно заново отстроиться. Даже после такого, как наводнение в странах Северного моря. Слышали о нем?
Я не слышал. Мои познания в истории были и в лучшие времена отрывочными. Каждый год приносит печальные известия, что где-то кого-то затопило. Что же в этом нового?
– Настоящая катастрофа в середине пятидесятых годов двадцатого века, – продолжала Рэйчел, опуская чашку. – Штормовая волна накрыла здешние места и Северную Европу. На северном побережье погибли сотни людей, серьезно пострадало юго-восточное. Затопило остров Канвей, а Кракхейвен чуть не смыло с лица земли. Тогда город выжил, но сейчас другая история – без бухты ему не удастся возродиться.
– А развитие парусного спорта? Не посодействует его восстановлению? – уже сказав, я понял, что все, что связано с семейством Уиллерсов, – неудачная тема для разговора. Рэйчел фыркнула.
– Не заводите меня. Ладно, выскажусь. Если подойти к делу правильно, можно сократить ущерб. Я не ярая защитница окружающей среды, понимаю, нужно идти на компромиссы. Но то, что задумано, – убийственно для здешней местности, которую собираются, спрятав под бетоном и залив асфальтом, превратить в гламурный водный парк. Зная, что люди в отчаянии, перед их носом размахивают приманкой перспективы рабочих мест и процветания, отметая все протесты. Господи, каждый раз, когда я слышу фамилию Уиллерсов, могу…
Рэйчел осеклась и улыбнулась.
– Неважно. Нам надо возвращаться. Я обещала забрать Фэй, нехорошо заставлять ее ждать.
Она очень тепло относилась к дочери Траска. Не потому ли, что так долго жила в его семье? А я не заметил, как пролетело время, и теперь, взглянув на часы над прилавком, понял, что мы провели в кафе больше часа. Нехотя поднялся и, настояв, что за все заплачу, похвалил хозяйке ее кофе и кекс, хотя чувствовал, что все мои зубы облеплены сахаром.
