На другом, в кювете из нержавеющей стали лежала отделенная от ноги ступня.
Настроение Кларк не улучшилось с тех пор, как я видел ее на набережной у устричной фабрики, но, возможно, такова была ее естественная манера.
– Спасибо, что прибыли, доктор Хантер.
– Все нормально. Хотя я до сих пор не понимаю, зачем я здесь.
Хотя кое-что в голове у меня зарождалось. Кларк повернулась к Фриарсу, предоставляя возможность объяснять ему. Тот подошел к столу со ступней.
– Узнаете?
– В прошлый раз, когда я ее видел, она была в обуви, но полагаю, что это ступня из устья.
– Не хотите сказать, что об этом думаете?
Озадаченный, я взял из раздатчика пару нетриловых перчаток, натянул на пластыри на руках и подошел к столу. Несмотря на прохладный воздух, в смотровой ощущался кисловатый привкус, подчеркнутый более острым запахом антисептика. Стопа была большой, раздутой и сморщенной – с так называемой «кожей прачки», характерной после пребывания под водой. Грязно-белый трупный жировоск приобрел легкий, почти фиалковый оттенок от краски яркого красного носка. Пальцы – словно бесцветные редиски с погруженными в них желтыми ногтями. Болезненно кривые – состояние, известное как молоткообразное искривление. Видимая поверхность голеностопного сустава – сплошная шишковатая мешанина костной и хрящевой ткани. Это было единственное место, подверженное воздействию окружающей среды и доступное падальщикам. Таранная кость – верхняя часть лодыжки, соединяющаяся с большой и малой берцовыми, обычно гладкая, оказалась изъедена и в ссадинах.
– Ну, как? – поторопил меня Фриарс.
– Не могу сказать ничего такого, что вы уже не знаете. Правая ступня десятого или одиннадцатого на глаз размера. Вероятно, взрослого мужчины, хотя не исключаю крупной женщины. Такого молоткообразного искривления пальцев у юношей, как правило, не встречается, поэтому остается допустить, что это был человек в годах. – Я помолчал, размышляя, что бы еще сказать, и пожал плечами. – Можно добавить, что количество накопленного жировоска и тот факт, что ступня отделилась от ноги, предполагают, что тело достаточно долго находилось в воде.
– Как долго? – спросила Кларк.
– Невозможно определить, просто взглянув. – Кроссовка защищала ступню, что, вероятно, ускоряло формирование жировоска. – Я бы сказал, не меньше четырех недель, но не исключено, что гораздо дольше.
– Продолжайте.
– Признаков травмы нет, только последствия влияния окружающей среды и активности падальщиков. Ничто не говорит о том, что ступню отрезали или отрубили. Остается сделать вывод, что она отделилась естественным образом. Можно взглянуть на рентгеновские снимки?
Фриарс кивнул.
– Только перед этим не сочтите за труд измерить голеностопный сустав.
Я удивленно посмотрел на него. Это же элементарные вещи.
– Разве вы еще не измеряли?
– Сделайте одолжение.
Патологоанатом больше не улыбался. И Кларк тоже. Они наблюдали, как я взял из второй кюветы раздвижной штангенциркуль.
– Надо бы сначала очистить кость от тканей…
– Меряйте, пожалуйста, так. Кость достаточно видна.
Ситуация начинала казаться странной. Я развел штангенциркуль, чтобы расстояние примерно соответствовало ширине таранной кости, свел рожки и прочитал на шкале показание.
– Получилось 4,96 сантиметра.
Я развел рожки шире, чтобы измерить длину кости.
– Не трудитесь, – остановил меня Фриарс и перешел к смотровому столу с телом. – Теперь, если не против, измерьте сустав большой и малой берцовых костей. Разумеется, правой ноги.
Если бы я и без того не догадался, огнестрельная рана в нижней части лица убедила бы меня, что передо мной тело из устья. Одежду с него сняли, и теперь оно лежало обнаженным. Как и ступню, которую я только что исследовал, его основательно вспучило, оно находилось в стадии разложения вспучивания, конечности лишились кистей и ступней. Подверженный воздействию атмосферы и хищников, череп превратился в белесую массу, но огнестрельная рана после того, как отмыли грязь из русла, стала еще заметнее. На груди и торсе имелся разрез патологоанатома, хотя я считал, что внутренние органы настолько разложились, что не могли сообщить дополнительной информации. На глубине в холодной воде их мог защитить трупный жировоск, но я сомневался, что это имело место в данном случае. Защищенные от насекомых и плотоядных одеждой гениталии более или менее сохранились, что облегчало определение биологического пола. Однако общее состояние трупа не позволяло надеяться, что вскрытие окажется информативным.
– Действуйте по готовности. – Фриарс слегка улыбнулся.
Оставив штангенциркуль на первом столе, я поменял перчатки, чтобы не перенести генетический материал со ступни на тело. Это было маловероятно, поскольку я касался только инструментов, но предпочитал не рисковать перекрестным заражением.
Особенно если все складывалось, как я думал.
Головки большой и малой берцовых костей были лишены какой-либо плоти, обнажая концы костей. Более крупная, так называемая большеберцовая кость опирается на верхнюю часть таранной, а более мелкая продолжается дальше. Взяв новый инструмент, позволяющий измерять внутренние поверхности, я проделал с суставами этих костей то же, что до этого с таранной костью. И чтобы не ошибиться, повторил измерения. Затем повернулся к Фриарсу.
– 4,97 сантиметра.
Тот в свою очередь повернулся к Кларк.
– Что я вам говорил? И цифра останется прежней, сколько раз ни меряй.
– Они не точно одинакового размера, – упрямо заметила старший следователь. – Лодыжка немного меньше.
Патологоанатом зажал ладонью рот и посмотрел на меня с таким видом, словно просил: «Попробуйте убедить ее вы!» Судя по всему, они уже успели поспорить на эту тему.
– Незначительные расхождения всегда возможны, – начал я. – Как в случае с левой и правой сторонами: они не идентичны. Если бы разница составляла несколько миллиметров, тогда – да – можно было бы считать, что ступня от другого тела. Но один миллиметр допустимо.
– То есть, по вашему мнению, ступня однозначно от этого тела?
– Я бы не говорил «однозначно» без дальнейших исследований. Но по тому, что я увидел, – весьма вероятно. – Даже если не исключать вероятность существования двух людей с одинаковой шириной суставов, возможность найти обоих мертвыми в одном и том же ручье, мягко говоря, проблематична. – Я посмотрел на ступню. – Полагаю, у вас есть причина считать, что эта ступня не Лео Уиллерса.
– Мы не располагаем точными величинами его тела, но он покупал обувь восьмого размера. В данном случае длина составляет около двадцати восьми сантиметров, что соответствует десятому размеру.
– Размеры обуви разнятся. – Я решил поиграть в «адвоката дьявола», хотя понимал, что проблем куда больше, чем несоответствие обувных размеров.
