– Вы считаете, что он может находиться где-нибудь в округе?
Ланди снова принялся отламывать кусочки от кружки.
– Сомневаюсь, но такое возможно. Мы попросили Национальное криминальное агентство проверить, не выехал ли он за границу. Но запросов на его паспорт не было. Если он покинул страну, то не через один из контрольных пунктов. И в любом случае, не под своим именем.
Это необязательно что-нибудь значило. Человек с деньгами и возможностями Лео Уиллерса легко изменит личность, а на побережье есть много укромных дельт и заводей, куда войдет незамеченным судно.
Но меня волновало нечто иное.
– Если Уиллерс все подстроил, чтобы изобразить собственное самоубийство, он сильно рисковал, – сказал я. – Он не мог знать, когда найдут труп и найдут ли вообще. Тело могло прибить к берегу в первые несколько дней, когда можно было получить отпечатки пальцев и ступни еще не отвалились. Мы бы точно определили, что это не он.
– Определили бы. – Ланди, соглашаясь, задумчиво кивнул. – Но мы мало знаем об обстоятельствах дела. Не исключено, что Уиллерс был в помрачении. Так часто случается после убийства.
Инспектор говорил правду – мне самому приходилось наблюдать нечто подобное. Немногие убийцы сохраняют здравый смысл, не говоря о четком плане дальнейших действий. В состоянии крайнего возбуждения и выброса адреналина можно упустить даже очевидные детали.
Не уверен, что это касалось данного случая. Хотя мне претит понятие «инстинкта», я согласен, что опыт создает некую мускульную память. Наш мозг постоянно обрабатывает информацию, о которой мы даже не подозреваем. И хотя того не сознаем, впитываем на уровне подсознания. Теперь я это чувствовал. Не мог объяснить, почему, но мне казалось, что что-то не так.
– Вы в самом деле так думаете? – спросил я.
– Я? Что я думаю, совершенно неважно. Я всего лишь полицейский инспектор. – Ланди смял остатки чашки и поднялся на ноги. – Но полагаю, мы коснулись только самой поверхности.
Когда я в конце дня вышел из морга, накрапывал дождь. На обратном пути заглянул в супермаркет и провел больше времени, чем рассчитывал, выбирая, какое купить вино. Рэйчел не сказала, что она планирует приготовить, поэтому в итоге я купил и белое, и красное, надеясь, что она не заподозрит, что я решил ее напоить.
Когда я добрался до Бэкуотерса, дождь усилился и с моря подул резкий ветер. Ровная местность не чинила ему преград, и он мел по дюнам и болотам, немилосердно пригибая к земле высокую траву. Поставив машину возле дома, я забрал пакеты и поспешил внутрь. Принял душ и переоделся, всеми силами стараясь не обращать внимания на охватившее меня беспокойство. Придвинув маленький столик к окну и обнаружив, что в эллинге нет бокалов, засобирался в магазин покупать. Но вовремя себя остановил. Расслабься! Можно пить и из стаканов.
На время успокоился, но нервозность стала снова нарастать. Надо было проверить, приедет ли Рэйчел. Новость об исчезновении Стейси Кокер их, несомненно, потрясла. Полиция наверняка спрашивала у Джемми об их ссоре с девушкой, а у Траска – насчет учиненного Кокером накануне вечером скандала. Но я решил не звонить – не беспокоить людей, рассудив, что, если бы Рэйчел передумала, она бы предупредила меня.
Но сейчас не был в этом уверен. Дал себе еще десять минут, но тут услышал звук подъезжающей машины. И открыл дверь как раз вовремя, чтобы заметить, как Рэйчел выскочила из белого «Лендровера» Джемми и с пакетами в одной руке, натянув другой на голову от дождя куртку, поспешила в дом. Я дождался ее на пороге.
– Привет! Извините, опоздала. – Прежде чем войти и закрыть за собой дверь, она стряхнула на улице куртку. На ней были снова джинсы, но новее, не такие выцветшие. В треугольном вырезе футболки блеснула на коже золотая цепочка. Я уловил легкий тонкий запах ее духов.
– Не стоит извинений. – Я принял у нее куртку.
– Прежде чем уехать, я хотела убедиться, что с Фэй все в порядке. И Эндрю… Все заняло больше времени, чем я рассчитывала.
Вешая ее куртку, я гадал, что она не договорила о Траске.
– Как все ваши?
– Вы имеете в виду из-за Стейси? – Рэйчел вздохнула. – Если честно, по-прежнему в шоке. Приезжали полицейские снять показания с Джемми. Он винит себя, что совершенно бессмысленно. Но что еще скажешь, когда случается подобное?
– Ничего позитивного. Я знал это по собственному опыту.
– Хотите вина? Есть красное «Пино нуар» и белое «Совиньон блан».
– Пожалуйста, «Совиньон». – Ее улыбка была усталой и благодарной. Она принялась открывать пакеты. – Я испекла пирожки с крабами. Надеюсь, вам нравятся ракообразные. На десерт только «собачий пудинг». Больше со всеми событиями приготовить ничего не успела. Вчера вы не попробовали, так что есть шанс оценить сегодня.
– Жду не дождусь.
Ее смех был хоть напряженным, но показался мне искренним.
– Если так, вам вовсе не обязательно давиться моей стряпней.
– Я сказал правду, – запротестовал я, открывая вино.
– Рассказывайте. – Рэйчел приняла стакан и сделала глоток. Ее плечи немного обмякли. – Господи, это то, что требовалось.
Напряжение в ней ушло не совсем, и я решил, что его вызвала не только история с дочерью Кокера. Но знал, что давить нельзя: если захочет, в свое время все расскажет. Или не расскажет. Что бы ее ни тревожило, она пыталась выкинуть это из головы, когда готовила то, что принесла с собой. В окно барабанил дождь, мы ели за маленьким столом, и эллинг в теплом отсвете лампы казался уютным и защищенным от непогоды. Мы говорили о пустяках, не столько избегая обсуждения событий со Стейси, сестрой Рэйчел и моментов расследования, сколько откладывая необходимость касаться темы. Рэйчел еще рассказала о прежних днях – о солнце, о том, как жила на открытом воздухе, о дайвинге на Большом Барьерном рифе. Невольно коснулась того, как порвала со своим морским биологом, когда тот переспал с молодой выпускницей.
– Оглядываясь назад, это кажется почти смешным. После утренней ссоры мы упустили подводную камеру на камни на глубине сорок футов. Он так стремился увильнуть от меня, что вызвался за ней нырнуть, хотя незадолго до этого мы заметили неподалеку тигровую акулу. – Рэйчел усмехнулась, согревая в ладонях вино. – В другой ситуации мы бы переждали, но теперь встречу с акулой он, видимо, посчитал меньшим злом, чем пребывание на судне со мной.
– Вы такая страшная?
– Бываю моментами. И жутко на него разозлилась. Когда он готовился перелезть через борт, вынесла на палубу корзину с рыбьими потрохами и заявила, что, пока он будет находиться на глубине, стану бросать их в воду в качестве приманки.
– Жестоко. – Я, поколебавшись, спросил: – Но вы этого не сделали?
– Не сделала. Но видели бы вы, какая у него стала кислая физиономия.
Мы убрали тарелки, и пока Рэчер распаковывала десерт, я заварил кофе. Получив кусок «собачьего пудинга», я взглянул на него и спросил:
