– Его дочь была блондинкой?
– Вот сейчас вы сказали, и я вспомнил – да. Но мне кажется, было бы натяжкой предположить, что он принял Стейси Кокер за дочь только потому, что у обеих светлые, как «солнечный свет», волосы. Роувэн в момент исчезновения было всего девять лет. Сейчас перевалило бы за тридцать.
– Не уверен, что Эдгар способен настолько здраво рассуждать. К тому же дело происходило в темноте, и первое, что он заметил, были светлые волосы. Не исключено, что этого оказалось достаточно, чтобы он вытащил Стейси из протоки и принес сюда.
Ланди снова порылся в кармане и достал пакетик с антацидом.
– Не исключено, но это вопрос для психиатров. Однако, согласитесь, если Эдгар принял Стейси Кокер за дочь, то, что здесь произошло, выглядит еще более гадким.
Невысказанная мысль еще некоторое время витала над нами.
– Вы сказали про целый клубок проблем, – наконец продолжал я. – Следовательно, имели в виду не только Роувэн Холлоуэй.
– Не только. – Ланди разгрыз пару таблеток антацида. – Люди начнут задавать вопросы, почему Холлоуэя оставили без присмотра. Социальным службам придется отвечать, ведь человека бросили на произвол судьбы. Встанет вопрос: может, он ответственен не только в исчезновении собственной дочери. Всплывет имя Эммы Дерби.
Господи. Я потер глаза, чувствуя, что от усталости неспособен ясно мыслить.
– Вы серьезно считаете, что он может иметь к этому отношение?
– Кто знает. Но мы должны обыскать каждый дюйм пространства в доме и рядом. – Инспектор покачал головой, вспомнив, сколько всякого хлама, подобно меткам, разбросано в заросшем саду. – Узнать, не закопаны ли здесь человеческие останки, можно только, если все тут перелопатить. С меня хватило собачьей могилы у Уиллерсов, а здесь целое звериное кладбище.
Я об этом не подумал, но Ланди был прав. Придется не только расчищать заросли кустов и шиповника, разлагающиеся трупы животных не позволят привлечь на поиски человеческих останков полицейскую собаку.
Но имя Эммы Дерби напомнило мне о другом.
– Рэйчел говорила о мотоцикле?
– Мне нет. Но я ее не видел с тех пор, как она поехала давать показания. Что за мотоцикл?
Я бы предпочел, чтобы инспектор все услышал от нее, но ему следовало знать. Я рассказал о фотографии сияющего «Харлей-Дэвидсона» и о возможном новом явлении прежнего приятеля Эммы.
– Постойте, – нахмурился Ланди. – Я должен четко понять: Рэйчел только теперь упомянула о форте?
– Она узнала мотоцикл, но считала, что фотография старая. Форт на ней почти не виден. Лишь сравнив с другими снимками у моря, можно догадаться, что перед вами.
Я говорил так, словно пытался защищаться. Инспектор вздохнул.
– Рэйчел не может сказать, когда был сделан снимок?
Я покачал головой, но он ничего другого не ждал. Только провел рукой по лицу.
– Отлично. Что еще она сказала об этом…
– Марке Чэпле. Только то, что ее сестра познакомилась с ним в Лондоне и что он занимался съемкой музыкальных клипов. Еще владел «Харлеем» вроде того, что изображен на фотографии.
– Вроде того или тем самым?
– Не знаю. Но я не хотел задавать слишком много вопросов. Рэйчел в курсе, что мы нашли второе тело, и могла сопоставить одно с другим.
– Сопоставить что с чем? – Ланди озадаченно на меня посмотрел. – Вы меня запутали.
– Мотоцикл на фотографии и мотоциклетную куртку с сапогами на теле из протоки.
Его лицо прояснилось.
– Какой же я несообразительный. Ладно, мне надо посмотреть на снимок самому. И выяснить, что можно узнать об этом Марке Чэпле. Может статься, ничего, но даже в этом случае нужно его исключить.
Он взглянул мимо меня и, явно стараясь избавиться от усталости, распрямился.
– Шеф.
Я обернулся и увидел идущую между полицейскими машинами Кларк. Не застегнутый на пуговицы светлый тренч распахивался на ветру. Но у нее нее был не столько усталый, растрепанный, сколько раздраженный вид.
– Фреарс еще в доме, – официально сообщил Ланди.
Она кивнула ему, но была ясно, что главный объект ее внимания – я.
– Доктор Хантер, можете мне объяснить, почему вошли в дом, прежде не вызвав нас?
– Потому что предполагал, что внутри может находиться нуждающаяся в помощи раненая девушка.
– Поэтому заключили, что в ваших силах предоставить ее на более высоком уровне, чем может кто-либо другой? Даже «Скорая помощь»?
– «Скорой помощи» поблизости не было, а я был.
– И на этом основании запятнали место преступления?
Мое терпение таяло. Я устал и последний час перебирал в голове, мог ли своими действиями предотвратить случившееся.
– Я не знал, что дом – это место преступления, пока в него не вошел. Шагал осторожно, ничего не касался и, как только понял, что случилось, тут же покинул. О своем поступке сожалею, однако далеко не так сильно, как если бы позволил умереть человеку, не попытавшись что-то предпринять.
Я понял, что повысил голос. Ланди нервно ерзал, Кларк холодно смотрела из-под рыжей шевелюры и блеклых ресниц. Сейчас начнется, подумал я.
Из дома послышался шум. В дверях появились носилки, на них черный блестящий мешок, отражавший, пока его несли к похоронному фургону, проблески синих маячков. Кларк мгновение смотрела на эту картину, затем вздохнула:
– Мне надо переговорить с Фреарсом.
Ланди, последовав за шефом, покосился на меня, и его взгляд мог означать и упрек, и предостережение. Полицейские удалились в сторону залитого светом дома, и в это время послышался стук закрываемой двери черного фургона. Врач захлопнул другую дверь, отсекая от посторонних взглядов внутренность машины и ее груз.
Меня отвезли в эллинг, но в постель я лег только после трех. Но даже тогда не мог заснуть. Возможно, играло мое воображение, но мне казалось, что я по-прежнему чувствую животный запах Эдгара Холлоуэя. И как только закрывал глаза, видел раздутое лицо Стейси Кокер, страшную неподвижность ее налитых кровью глаз. Я лежал без сна, когда яростно перелаивались тюлени, и потом, когда послышался предрассветный гомон чаек. Когда я наконец забылся беспокойным сном, небо уже светлело.
Проснувшись от трели будильника, я чувствовал себя так, будто вовсе не спал. Но после долгого душа и завтрака наспех ощутил себя немного больше человеком. Рэйчел на телефонный звонок не ответила, но она, как и я, легла очень поздно. Кто знает, когда она сможет подняться. И ей предстоит незавидное утро: рассказать печальные новости Джемми.
Надеясь, что с ней все в порядке, и оставив ей сообщение, я поехал в морг. Никто мне этого не запрещал, и, пока не запретят, я решил продолжать работу. Фреарса на месте не оказалось, но ему тоже пришлось возиться допоздна со вскрытием Стейси Кокер или готовиться к нему наутро.
