И остановился.
Шофер терпеливо стоял у открытой дверцы машины, и по его непокрытой голове текла вода. Веснушчатое лицо было в похожих на порезы во время бритья отметинах. Я заметил черные кожаные перчатки и стильные броуги все в пятнах и грязи. Городская обувь – у таких ботинок каблуки обычно не рифленые.
Как на следе в крови Ланди, который я видел в морском форте.
– Доктор Хантер. – Портер по-прежнему стоял у открытой дверцы автомобиля.
Ко мне вернулся голос:
– Мне казалось, сэр Стивен не любит, если вы курите.
Его вежливая улыбка не исчезла.
– Не сомневаюсь, мне сделают замечание. А сейчас, если не возражаете…
Я не видел, что творится на заднем сиденье машины. Дверца была открыта в мою сторону, и сильно затемненные стекла скрывали все, что находилось в салоне. Я поднял глаза на эллинг. Дверь была приоткрыла, замок расщепил раму. Дождь не прекращался, и мы с Портером не сводили друг с друга глаз. Он с треском захлопнул дверцу лимузина.
– Стоило попробовать.
Мое сердце гулко колотилось. Я не знал, почему он здесь, но догадывался, что задумал. Усталость разом слетела с меня, и я не сомневался, что раз он попался мне на глаза, то не даст уйти. Как не дал Стейси Кокер.
Или Ланди.
Портер презрительно хмыкнул, заметив, что я покосился на мою машину.
– Смелее. Идите открывайте, а я подожду здесь.
Я сразу отказался от этой мысли: мимо него не проскочить. И, притворяясь таким же равнодушным, как он, кивнул на кровавые крапинки на его веснушчатых щеках:
– Кто же стреляет в стальную дверь? Вам еще повезло – могли остаться без глаза.
– Повезло. Я везучий.
Он посмотрел мимо меня на спускающуюся к причалу лестницу, словно хотел убедиться, что никого не пропустил. И почти рассеянно сжал кулаки, теснее прижимая друг к другу затянутые в кожу пальцы.
– Где это?
– Где что?
– Послушайте, у меня выдался дерьмовый день, я не в настроении. Скажите, где это, и покончим.
Мне показалось, что я оказался в сюрреалистическом кошмаре.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
Улыбка исчезла с его лица.
– Хватит крутить. Где деньги?
– Какие деньги? Я не знаю…
– Я даю тебе шанс, болван, – прошипел Портер. – Пятьсот штук Уиллерса были спрятаны в шкафу в доме Холлоуэя. Где они?
Это прозвучало для меня бессмыслицей. Пятьсот тысяч – это именно та сумма, которую Эмма Дерби и Марк Чэпл потребовали за фотографии. Но, по словам Кларк, Лео Уиллерс не стал платить шантажистам.
С этим разберемся потом.
– Дом сгорел…
– Я в курсе, что сгорел, но, когда начался пожар, денег там уже не было. Холлоуэю они ни к чему, он не сумел бы ими воспользоваться, даже если бы знал, что это такое. Единственно, кто туда приходил до полиции, это ты и сестра Дерби. Поэтому повторяю вопрос: где чертовы деньги?
– Полиция обыскивала дом и, должно быть…
– До того, как в дом прибыла полиция, там побывал я, – объяснил Портер с подчеркнутым терпеньем. – Если бы они что-нибудь нашли, старик бы слышал, а значит, слышал бы и я. У тебя еще одна попытка.
Потрясение стало проходить, и в голове из кусочков стала складываться общая картина. Старик, это, должно быть, сэр Стивен. Я не знал, откуда взялись деньги, но Портер их прятал в доме Эдгара. Я понятия не имел, кто их похитил, но понимал, что вместо денег обнаружил в доме Портер.
– Стоило ли убивать из-за этого Стейси Кокер?
Если у меня и оставались какие-то сомнения, то его реакция их рассеяла. Лицо исказилось, словно ему стало стыдно. Но лишь на мгновение.
– Я задал вопрос.
– Она тебя на самом деле видела или ты бы ее задушил в любом случае?
– Последний шанс. Ты мне скажешь?
Никаких следов угрызения совести. Я снова сказал, что понятия не имею, где деньги. Но Портер, даже если и поверил мне, в живых меня не оставит, чтобы я никому о нем не рассказал.
Я видел воочию, что он сотворил с Марком Чэплом, а тот был моложе, сильнее и увлекался искусством единоборства. У меня не было иллюзий по поводу моих шансов в схватке с Портером. Оставался единственный возможный вариант.
Портер пожал плечами и сделал шаг вперед.
– Хорошо, если таков твой выбор.
– В багажнике машины.
Он внимательно наблюдал, как я, порывшись в кармане и достав ключи, высоко их поднял, чтобы он видел.
– Вот.
Я швырнул их сильнее, чем нужно, надеясь, что он не поймает, но его рука выстрелила в сторону и перехватила в воздухе. Он обжег меня взглядом.
– Все там, – сказал я.
– Хорошо, если так.
Когда Портер шел к моей машине, я чувствовал, как дрожу от адреналина. Не сводя с меня глаз, он нажал на кнопку на брелке. Я принудил себя выдержать его взгляд, когда щелкнул замок. Все так же глядя на меня, он потянулся к багажнику. Я стоял. Он открыл крышку и заглянул внутрь.
Я бросился бежать. Ругаясь, он погнался за мной. Я прогрохотал по лестнице на причал. Считал, что лодка – мой самый верный шанс. Но, посмотрев туда, где оставил ее, понял, что ошибся. Рассчитывал, что у меня хватит времени спрыгнуть в нее и отвалить до того, как меня догонит Портер. Даже если я не успею завести мотор, течение подхватит суденышко, и я окажусь в безопасности, как только отвяжу причальный линь.
Но я забыл про слабину, которую оставил, чтобы вода, поднимаясь, не потопила лодку. Прилив отогнал ее в сторону, и лодка, как зверек на поводке, качалась в добрых двух ярдах от затопленного причала.
Мне не хватит времени подтянуть ее обратно.
Портер уже топал по берегу, когда я, оказавшись на омываемом волнами настиле, понял, что мой единственный шанс – броситься в воду и довериться судьбе. Оставались последние ступени, когда я заметил сбоку какое-то движение. Освободившись от веревки, крышка люка хлопала от ветра, открывая взгляду темное нутро дока. Я принял решение и нырнул в отверстие.
Плюхнулся в черноту и холодную, бурлящую воду. Судорожно втягивая воздух, вцепился в крышку и попытался захлопнуть. Но она подскочила, когда подбежавший Портер сунул под нее руку. Вода плескала мне в лицо, а я пытался вытолкнуть из-под крышки руку, и настил на глубине протестующе стонал и трещал под моим весом. Что-то неподалеку плюхнулось, и в тусклом свете из люка я узнал давешнее весло. Навалившись всем весом на деревянную крышку, ткнул зазубренным концом в перчатку, ткал раз за разом, пока Портер, зарычав, не отдернул руку.
Крышка со стуком захлопнулась. Но через секунду дернулась, когда человек по другую сторону пнул ее ногой. Но теперь у меня было преимущество. Уперевшись плечом в неструганые доски, я сдерживал удары, пока они не прекратились.
