У меня появился шанс.
Я все крепче стискивал рукоятку газа, словно так можно было выжать из мотора больше скорости. Но лодка уже неслась с предельной быстротой, и к тому же ей помогало течение. А мне казалось, что она стоит на месте. Целую вечность вокруг нас не было ничего, кроме залитого водой пространства. Затем сквозь завесу ветвей показались огни дома Траска.
Как бы я хотел, чтобы лодка стремглав ринулась вперед, но она продолжала двигаться в своем спокойном темпе. Но огни постепенно росли, превращаясь в широкие прочерки окон от пола до потолка. Под ними в темноте светился желтый прямоугольник поменьше окна одной из спален. Я стал различать формы и цвета внутри. В течение томительной минуты дом скрывался за деревьями из-за поворота русла, затем появился опять.
Волны лизали бетонные опоры, но Крик-Хаус продолжал невозмутимо возвышаться над наводнением. В верхних окнах я видел освещенное пространство второго этажа. Рэйчел с Фэй на диване; девочка уютно свернулась рядом с ней, и Рэйчел читала ей книгу. В нижнем окне я различил Джемми – он сидел за столом и смотрел в экран компьютера.
Все спокойно.
Слава богу! Я сгорбился на сиденье, внезапно ослабев от чувства облегчения. Обрамленные темнотой светлые интерьеры в окнах напоминали немой фильм. Подплыв ближе, я заметил, как шевелятся губы читающей книгу Рэйчел. Под ними в мерцающем отсвете экрана Джемми опустил голову на руки.
Никто не глядел наружу. Двойное остекление заглушало шум мотора приближающейся лодки, и я понял, каким непроницаемым может быть ночью стекло. Как только включают свет, раздвижные ставни превращаются в гигантское зеркало: смотри, не смотри на улицу, увидишь только собственное изображение.
Но все это не имело значения – важно было другое – я успел вовремя. Направив лодку к плавучей пристани, я прикидывал, как начать объяснение. Пока Портер на свободе, на пространные рассказы времени не было. Первостепенная задача – как можно скорее вывести всех из дома. Все остальное подождет до того момента, когда мы окажемся в лодке и отплывем на безопасное расстояние.
Я был почти у причала, когда Рэйчел оторвалась от чтения и повернулась к лестнице. В тот же момент Джемми тоже поднял голову, и я похолодел, поняв, почему.
У двери стоял человек.
Что-то сказав Фэй, Рэйчел отложила книгу и начала подниматься на ноги. Внизу распрямился и что-то крикнул Джемми. Затем встал и ушел.
Открывать дверь.
– Нет! – Лодка качнулась, когда я вскочил со скамьи. – Рэйчел! Рэйчел!
Я безумно размахивал руками, но она не могла меня ни видеть, ни слышать. Я был невидимкой за темным зеркальным окном. Пока лодка преодолевала несколько последних ярдов, мне оставалось только наблюдать, что происходило в доме. Рэйчел прислушивалась к тому, что происходило внизу. Внезапно они с Фэй вздрогнули; Рэйчел вскочила и бросилась к лестнице, но спустилась лишь на несколько ступеней, когда столкнулась с бежавшим навстречу и упавшим перед ней Джемми.
За ним по пятам следовал Портер.
Заляпанный грязью шофер закричал и что-то показал ей рукой. Рэйчел растерянно мотала головой. Он нацелился ткнуть ее пальцем. Джемми, поднявшись с колен, бросился на обидчика, но рука Портера метнулась к его лицу, и он отлетел в сторону. Стекло заглушило крик Фэй, когда ее брат покатился с лестницы.
Портер снова повернулся к Рэйчел. Она загородила собой девочку и стояла с испуганным, но решительным выражением на лице.
– Портер! – закричал я. – Не трогай их! Я здесь!
Ветер отнес мои слова. Я увидел, как Рэйчел схватила лампу и метнула ему в голову. Портер пригнулся, и по стенам побежали причудливые тени, пока лампа летела, прежде чем беззвучно разбиться о стену. Рэйчел потянулась за вазой, но Портер схватил ее за руку, завернул за спину и ударил по лицу. Она упала на колено. Портер схватил ее за волосы.
– Нет! – закричал я.
В следующую секунду лодка подплыла под самое окно, и картина скрылась из вида. Но у причала я не стал замедлять ход, наоборот, прибавил газу, и винт, взбивая грязь, понес меня по затопленному берегу к дому. Преодолев еще несколько драгоценных ярдов, я почувствовал, что он зарылся в землю, и лодка, сбавив ход, встала. Выпрыгнул и по колено в воде кинулся к двери. В руке я сжимал взятый в эллинге нож, но, взбегая по ступеням, понятия не имел, как себя поведу. Дверь оказалась незакрытой, в коридоре темно, и я бросился к лестнице.
Был еще внизу, когда грянул ружейный выстрел. Я покачнулся, будто попали в меня. Взбегая наверх, твердил: нет, нет, нет! И, наконец, ворвавшись в комнату, замер.
В воздухе лениво плавал дым, на верхнем этаже пахло порохом и кровью. Рэйчел стояла на коленях перед Фэй и прижимала девочку к себе. Обе плакали, но кроме синевато-багровой царапины на лице Рэйчел других ран ни у кого не было.
Ружейный выстрел угодил Портеру между лопаток и швырнул в книжный шкаф, где он лежал среди раскиданных книг. Я хотел подойти осмотреть рану, но, увидев ее размеры, понял, что смысла нет.
Повернулся к стоящему неподалеку Джемми. У парня из носа струилась кровь, а загнанное выражение глаз было красноречивее любого признания. Он все еще прижимал к плечу ружье, но когда я его отнимал, не оказал сопротивления.
Присланная Ланди фотография не передавала всю прелесть «Мобри». Это было истинное произведение искусства: вертикальное расположение стволов, полированный приклад орехового дерева с украшенными орнаментом серебряными накладками. И на них выгравированные плавным шрифтом инициалы:
Л.У.
Глава 31
Через три недели после наводнения Рэйчел позвонила и сказала, что нам нужно поговорить. Не объяснила, почему, но по ее голосу я понял, что что-то не так. Голос звучал незнакомо. Сухо.
Мы встретились в кафе на Ковент-Гарден. Легкость, которую я испытывал, общаясь с ней, исчезла. Я смотрел, как она идет через зал: вместо поношенного свитера и джинсов на ней было облегающее платье. Ее густые темные волосы были убраны назад. Она выглядела чудесно.
– Возвращаюсь в Австралию, – сообщила она, глядя в чашку с кофе. – Хотела сказать вам лично, а не по телефону. Уж это-то вы заслужили.
Новость не стала для меня неожиданностью. Ударом – да, но не неожиданностью.
После моего возвращения в Лондон мы продолжали с Рэйчел общаться. Подолгу говорили по телефону, как-то вечером поужинали в Челмсфорде. Потом она приезжала в Лондон на выходные. Я боялся, может показаться странным встречаться с ней в другой обстановке, но как только она появлялась, всякая нервозность пропадала. Мы вели себя естественно, словно знали друг друга дольше тех нескольких реальных недель.
После мрачного ужаса последних дней в заводи выходные поучились тем волшебным временем, которое иногда нисходит на наши жизни, кажется, что будет продолжаться вечно, но очень быстро кончается. Весна спешила обернуться летом, и яркий солнечный свет будто обещал новое начало после суровых зимних месяцев. И если Рэйчел уезжала, подразумевалось, что она появится снова и надольше, чем в прошлый раз.
