— Хватит, Ритка, как мы с тобой домой пойдём?
— Не пойдём, а поедем, — заплетающимся языком поправила Рита и вызывающе засмеялась. — У меня всё давно договорено. Коленька нас прокатит. Правда, Коленька?
— Конечно! — отозвался тот. — Вас увезу хоть на Марс!
— А шо? Не уехать ли нам сейчас потихоньку? — интригующе сверкнула глазами в темноте охмелевшая девица. Пока все здесь танцуют, мы прокатимся! Ах, как хочется по ночным улицам прокатиться! С ветерком, так, чтобы всё мелькало! Поехали, Валя?
Вале нравится предложение, но разум отрезвляет:
— Домой надо, время позднее...
— Что нам время? — настаивает Рита. — Молодость дороже. Хочешь золотые годы на печке просидеть?
— Мы вас потом домой увезём, — с улыбкой наклонил голову Коля. — Правда, Лёха? — И, как бы случайно напомнил Вале: — Надо когда-то часы заводить...
Лёша Авдеев уже стоит рядом. И когда только успел подойти? Осторожно положил руку ей на спину, приглашая в машину:
— Давайте от всех убежим!
Валя отстранилась от нежданного спутника, однако от предложения Коли ей сделалось весело. Она вспомнила, как он утопил в воде свои «Командирские» часы, как сказал ей, что между ними есть небольшой секрет. Девушка улыбнулась: «Поехали!»
Плавно катится машина. Бесшумно работает двигатель. Высокая скорость волнует. Яркий свет фар далеко разбивает непроглядную негу клубящихся снежинок. Мягкая подвеска бережно выравнивает ухабы зимней дороги, создавая ощущение душезахватывающего полёта. Из мощных колонок выбиваются ритмы зарубежной эстрады.
Коля аккуратно ведёт послушную «карину» по узкой дороге. Рита сидит рядом, на переднем сиденье, законно считая водителя своим парнем. Вале ничего не осталось, как занять место с Лёшей. Она несколько обескуражена подобным обстоятельством, ей не хочется быть рядом с ним.
Рита командует: «Поехали туда», «Поворачивай налево», «Давай быстрее». Коля послушно выполняет её приказы. Вале это не нравится, она нервничает, хотя и не подает виду. В какой-то момент, заметив на своем плече тяжёлую руку соседа, она резко увернулась от ненужного внимания. Желая замять конфуз, Лёха остановил водителя:
— Никола, тормози! Надо постоять, продолжить банкетик!
— Ой, как это романтично! Пикник на дороге, это реально! — пьяненько лопочет Рита. — А что у нас есть?
— У нас всегда всё есть! — гордо ответил Лёша, доставая из-под сиденья банки «джин-тоника». — Мало будет, ещё скатаемся в ночной.
— Я не буду, — скромно отказалась Валя.
— Что так? — повернул голову назад Коля.
— А она банки открывать не умеет, — хихикая, ответила за подругу Рита. — Валюшка у нас сестра археоптерикса.
— Вот ещё! Просто домой надо. Сколько времени? — Валя посмотрела на часы. — Скоро одиннадцать. Поедем, Коля, подвезёшь нас...
— Ты шо, подруга? Всё только начинается! Стой, Коля, никуда не поедем, — противится Рита и, повернувшись назад, попросила: — Давай ещё полчасика посидим, а после нас до калитки доставят...
Девушка с большой неохотой согласилась. Может, всё было бы по-другому, если бы она сидела на переднем сиденье, рядом с Колей, а ещё лучше — вдвоём с ним. Тогда свидание удалось бы продлить на несколько часов. Но Коля там, за высокой спинкой водительского кресла, склонившись, что-то весело, негромко рассказывает Рите. Та заливисто хохочет, тем самым порождая в душе Вали новые волны ревности.
Лёша подал Вале открытую банку с тоником, начал рассказывать ей какой-то анекдот. Сам конечно же всё ближе наваливается на её плечо. Девушка отодвигается от него, но мешает заблокированная дверь. Она ждёт, что будет дальше, не понимая, почему Коля так поступает.
Вале всё время казалось, что их случайная встреча в подсобке не прошла даром. Зачем он тогда говорил ей такие незабываемые слова? Называл её «кареглазая», «красивая», придумал секрет с остановившимися часами. Удивил, очаровал, заинтересовал, заставил биться нетронутое сердечко. А сам так поступает... У неё на глазах флиртует с Ритой! Может, это для него в порядке вещей и он воспринимает её как свою очередную попутчицу, которую завлёк прокатиться в автомобиль? Или он пригласил её для своего друга?
Сознание заполонила глубокая обида. Надо уйти, поскорее добраться домой, а там уткнуться головой в подушку, проплакать свою несостоявшуюся любовь. Только вот где они сейчас находятся? В темноте ночи, при ярком свете фар, Валя никак не могла сориентироваться, куда они ехали и где остановились. Да и как открыть дверь, если она в «карину» села впервые?
А Лёха наглеет, прижимается, что-то шепчет на ухо. Вот попытался поцеловать в щёку. Одна рука обнимает за плечо, вторая проворно мечется по курточке, выискивая металлическую молнию.
— Руки убери! — сурово приказала Ваяя.
— А то что? — усмехнулся Лёха и, нагло добравшись до горячей груди, удивлённо выдохнул: — Ух, они какие у тебя... Сбитые... Как камень. Ты что, ещё...
Не договорил Лёха. Что было силы девушка ударила его кулаком по лицу. В полумраке, при матовом освещении лампочки видно, как от неожиданности парень выронил банку с коктейлем и закрылся ладонями:
— Дура! Она мне по зубам!..
Коля и Рита, повернувшись, замерли в удивлении. Валя яростно пыталась открыть дверь:
— Выпустите меня отсюда!
Коля нажал кнопку блокировки, замок, открываясь, щёлкнул. Валя выскочила из машины, побежала назад. За ней вылез Коля, пытался догнать, но недолго.
Остановившись на некотором расстоянии, испуганная школьница слышала, как чертыхался Лёха, смеялся Коля, тихо оправдывалась Рита:
— Она вот такая у меня, недотрога... Да не обращайте внимания. Не хочет быть... Пусть ходит пешком.
Жизнь, как она есть
С утра напившись чаю, дед Еремей вышел на улицу. Не может старый таёжник спать на рассвете. Закрепленная жизнью страсть к воле, как лесной зверь, кормящийся в густых сумерках приходящего утра, шепчет: «Не спи, Еремей, новый день начинается. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт!» Можно бы ещё прикорнуть часок-другой, да надпочечники адреналин в кровь выкидывают, надо куда-то идти, что-то делать.
Во времена, когда был юн да горяч, всё на Осиновую гору бегал солнце встречать. Как стал старше, всегда за поскотину корову гонял. Теперь же так себе: по хозяйству управиться, снег откидать, бабке дров, воды принести, печь затопить — вот и вся забота. Не может старик на гору подняться, хотя до сегодняшнего дня считает себя молодым. Давно нет коровы, уже нет сил у Акулины вымя выдоить. Да и кому она нужна теперь, корова?
Снега за ночь выпало немного, так себе, от силы, сантиметров десять. Дед взял в руки деревянную лопату, стал отгребать тропинку к дороге. Несколько взмахов — небольшой отдых, чтобы отдышаться. Начал старый таёжник замечать, что в последнее время духу на работу не хватает. Что ни делает, силы быстро покидают тело. На что грешить — не знает. Усугублять бражки меньше стал, спать рано ложиться, чтобы сон был хороший. Потом Акулина надоумила: годы подошли. Подумал Еремей, а может, и правда, сколько можно глухарем токовать?
