С опаской Авика перевела взгляд на лицо капитана. Если и был тот момент, когда можно все объяснить и забыть – то это он. Последняя секунда. Точка невозврата. И видно, что Натан Виару это прекрасно знал. В его глазах можно было прочесть непонимание, недоверие, выбор, даже опасение. Но желание затуманило его разум, впрочем, как и разум Ави.
Натан схватил ее запястье одной рукой. Другой крепко прижал юнгу к собственному телу и коснулся губ Ави в поцелуе. Страстном и жарком, который уже сложно будет назвать ошибкой. И что самое страшное, Авика ему ответила. Чувствуя легкий вкус дорогого вина Батисты от губ капитана и запах мяты напитка, который он так тщательно готовил. Было ли это простой страстью. Или желанием хоть с кем-то сблизиться. Она уверяла себя, что все именно так.
– Натан, я… – Авика отстранилась всего на секунду, желая сказать правду.
Но в этот же момент капитан тяжело выдохнул и резко убрал руки.
– Молчи, – произнес он. – Только молчи, прошу тебя.
– Но я…
– Замолчи, я сказал! – крикнул Натан и оперся на стол двумя руками, сжимая деревянную столешницу так сильно, что костяшки пальцев побелели. По его лицу сложно было сказать, собирается он убить своего юнгу или забудется в вине до конца дня. А потом Натан продолжил, намного тише, стараясь говорить спокойно и не смотреть не Ави: – Я поступил неправильно. Мерзко и необдуманно.
– Капитан… – снова попыталась оправдаться Авика, хотя если раньше она готова была признаться, то сейчас не имела ни малейшего понятия, что говорить.
Впрочем, говорить ей не пришлось, Натан снова остановил своего навигатора:
– Помолчи, прошу тебя. Я не отказываюсь от своих слов, ты мне как сын, не больше, поверь. Когда мы вернемся домой, я дам тебе достаточно денег для безбедной жизни. Обеспечу твою будущую семью. Если нужен дом, то найду и его. Конечно, ни о каком проживании в Таршаине и речи быть не может. Но, поверь мне, фаво… – он запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, – приближенные таких людей как я живут очень хорошо, если сами этого желают. Я клянусь, что у меня никогда и в мыслях не было совратить тебя или склонить к подобному. Никогда в жизни у меня не было желания делить постель с мужчиной. И клянусь тебе, я никогда даже не думал, что такое желание может появиться к мальчишке. Твою мать, – он протяжно выдохнул, только сейчас понимая, что натворил. Его бросило в жар, на лбу появилась испарина. – Я виноват. Сейчас я виноват перед тобой как никто. Но обещаю, этого больше не повторится. Я не стану оскорблять тебя просьбой держать все в тайне, – он впервые посмотрел в сторону Ави, и в его взгляде было столько сожаления. – Я клянусь, я не прикоснусь к тебе и не сделаю ничего, что может тебе навредить. А теперь прошу, оставь меня сейчас.
– Мне идти на грота-марс? – рассматривая пол, спросила Авика.
– Да. Разбираться, как находиться на одном корабле дальше, – он безумно усмехнулся и потел глаза, – и как мне вообще жить после того, как я пытался совратить ребенка… черт.
– За вами слишком много людей, капитан, – отозвалась она.
– Да… да… ты прав. Во всем прав. У нас другие задачи. Прошу, выйди.
Авика молча кивнула и тихо как мышь вышла из каюты капитана. Невероятным везением было, что никто в этот момент не шел к опердеку с оружием или к столам.
Закрыв дверь, она прислонилась спиной к дверному косяку, протяжно выдохнув и запрокинув голову. Мыслей не было, подходящих слов – тоже. Только чувство неправильности всего происходящего. «Вот так, герцог, – с горечью отметила она, – теперь у нас с вами еще одна тайна на двоих. Надо было сказать, вот дура, надо было сказать».
В каюте послышалась отборнейшая ругань и сильнейший грохот от падения чего-то тяжелого.
«Глупость, какая же глупость, – думала Авика. – О чем он только думал? А о чем думала я?» Самое неприятное, что эти мысли упорно перебивались другими. О том, что Натан Виару обязательно ссадит ее с корабля. После боя или до – это не имеет значения. Важно другое, без корабля и без карты она не сможет проследовать по следам отца, как и не сможет добраться до сокровищ лерков. И, тем не менее, она не видела, как можно дальше продолжать вместе находиться на корабле после случившегося. Как ей теперь играть роль юнги? Как общаться с капитаном?
Впрочем, был единственный выход. Когда в каюте все успокоилось, и больше не слышались ни шаги, ни брань, ни грохот и звон предметов, она решилась вернуться и рассказать всю правду. Лучше так.
Конечно, о визите в замок она умолчит. Скроет подробности о смерти Норгала. Не будет говорить, что Лис все это время знал. Опустит, что она была на балу. Не станет рассказывать, что Батиста тоже в сговоре… Подумав обо всем этом, решительность Авики резко уменьшилась. А еще всплыли в памяти слова квартирмейстера о том, что Натан никогда не простит. И доверительные разговоры с самим герцогом Виару. Ситуация выходила патовой.
Окончательно желание раскрыть правду испортил тихий и противный скрежет в темноте опердека. Авика не сразу поняла, что происходит и откуда раздается этот странный звук.
– Ай! – вскрикнула она, почувствовав легкий укус за ногу.
Внизу развалился фучи, самозабвенно пожевывая ее ботинок. То, что игрушку забрали, животному не понравилось, и он на брюхе переполз ближе к ноге жертвы, снова принимаясь за старое.
– Ты что творишь? – возмутилась Авика и наклонилась к зверю, чтобы взять на руки.
Тот не сопротивлялся, только обиженно смотрел на удаляющийся пол.
– Ты откуда здесь вообще взялся? Где твой хозяин?
Зверь не сказал ни слова.
– Молчишь, значит. Ну пойдем, отнесу тебя наместо. И как Снежка вообще угораздило тебя взять? Ему же говорили, что нельзя. А ты? – шептала она, перехватив удобнее фучи и быстро двигаясь в сторону боцманской каюты. Уже войдя внутрь и отпустив животное, с интересом добавила: – Я слышала, что ты говорил. Это был ты, я точно знаю. Так поговори со мной. Прошу!
Пушистик молчал. Каюта была небольшой, но фучи умудрился так долго и важно шествовать в ее центр, что Авика нервно вздохнула. А когда все-таки дошел до намеченного места, то с гордостью уселся. И всем своим видом дал понять, что говорить не намерен.
– Послушай, у меня и без тебя сейчас проблем достаточно, – Авика сжала кулаки. – Ты говорил, я это точно знаю! И говорил о бое с Дэвери. Пушистик, тебе же нравится Ролан? Он же кормит тебя, ухаживает. Вот сюда зачем-то притащил. Ты же не хочешь, чтобы он погиб. Ну давай же, маленький, ну скажи, что произойдет!
Зверь продолжал молчать, с интересом разглядывая юнгу. Авике на секунду показалось в этом взгляде, что животное даже посмеивается.
– Да что ж ты будешь делать, – грудным голосом прорычала она. – Слушай, меня может вообще выгонят с этого корабля. Гарпии показали, как я убью собственного отца. Дай мне хотя бы спасти этих людей!
– Недодраконы, – раздался низкий, но очень странный голосок.
