– Помолчи, Ролан, – сурово ответил капитан. – Ави мне ничего не говорил, хоть и должен был. Это Лис умудрился сделать из фучи свою невесту.
Зря он это так сказал. Ох зря. Авика это сразу поняла, впрочем, Натан тоже. Но сделать ничего не успел. В нужные момент Ролан отличался быстротой и силой. Вот и теперь, обычно спокойный боцман впервые выдал квартирмейстеру такой мощный удар, что тот в одну секунду свалился на пол без сознания.
`
Уже позже Снежку смогли все объяснить. Также смогли скрыть драку и поиски Ниар. Только попытки ее найти так и не увенчались успехом, Снежок так и не простил квартирмейстера, а Лис еще неделю после стычки мучился от тошноты, головной боли и попытки понять, связан он как-то с этой странной женщиной или нет.
Глава 19. Простое решение
Уже неделю «Бродяга» курсировал вдоль берегов Таршаина. Подойти ближе он не мог, как и нанести городу вред. Даже нацелить пушки не получалось – каждый раз, когда пушкари ставили оружие и готовились к команде «пли», пушки странным образом откатывались назад. Даже их укрепление на одном месте ничего не давало – заряжающие не могли подойти к ним ближе, чем на два шага.
Открылась еще одна неприятная особенность. Как только на «Изольде» начинали целиться в город, фрегат Натана, словно по собственному желанию, разворачивался и начинал атаковать корабль противника. И ни матросы, ни боцман, ни квартирмейстер, ни сам капитан ничего не могли с этим поделать.
Натан Виару грязно ругался, пытался сам ставить паруса, убирал Ворона от штурвала, занимал его место – ничего не менялось. И как только на палубе начинались крики и отборная брань, Авика знала, сейчас буря доберется до нее. Каждый раз она оказывалась права. Следом за неуспешными попытками напасть на Фаверхейм, капитан «Бродяги» спускался вниз, сбегая по трапу и громко стуча каблуками по деревянным ступеням. Тяжелым и быстрым шагом он подходил к каюте Ави, после чего с силой распахивал дверь и задавал один и тот же вопрос:
– Что у вас?
– Ничего, – обычно разводил руки в стороны Хас и придавал лицу такое огорченное выражение, что капитану нечем было крыть.
Тогда Натан Виару также громко захлопывал дверь и снова поднимался на палубу.
Хас не врал. У них действительно ничего не было. Авика хоть смогла собрать воедино несколько заклинаний отца и даже создать новый ритуал для уничтожения бессмертного. Но ей не хватало корня плачущего дуба, подводного трилистника и мертвеца, умершего от обескровливания в полнолуние. Последним капитан грозился обеспечить, если будет острая необходимость.
В дни, когда ветер был особенно сильным, «Бродяга» пытался пробиться сквозь непреодолимую магическую завесу. Капитан в такие моменты стоял возле поручней на юте, с жесткостью вглядываясь в воды Фаверхейма. Потом он переводил взгляд на корму, оглядывал палубу, внимательно следил за каждым движением команды и приказами боцмана. Корабль трещал и кренился от сильного ветра. Каждый парус работал, захватывая потоки воздуха и неся «Бродягу» вперед. Фрегат набирал скорость, разбивая гребни волн. Соленая морская вода брызгами летела от носа корабля, а за кормой оставался пенистый след.
Однако все попытки пробиться к Фаверхейму нещадно разбивались, раз за разом нанося «Бродяге» небольшой урон. Авика не сомневалась, что будь Дэвери сейчас на месте капитана, им бы еще долго пришлось таранить эту непреодолимую стену. Но Натан Виару довольно быстро увидел, что подобный подход не принесет никаких результатов.
В этот день Фаверхейм и его воды накрыли тучи и небольшой дождь. Он позволял нормально работать на палубе, но Натан разрешил команде отдыхать, оставив наверху только несколько вахтенных. Сам он стоял у борта и вглядывался в темное, и теперь неспокойное море.
– Капитан, – подошла к нему Авика, встав рядом, на что Натан не обратил никакого внимания. – Грэм подал еду. В кают-компании все собрались, ждут только вас.
– Нет желания, – быстро ответил он и выкинул в воду какой-то скомканный лист.
– Если вы будете морить себя голодом, то это нам не поможет.
Капитан молчал, продолжая в задумчивости смотреть на волны. И если судить по потухшему взгляду, то мысли его были далеки от приятных. Его волосы и распахнутый плащ небрежно трепал ветер, а по лицу и рукам скатывались капли дождя.
– Не думаю, что это имеет значения, – отозвался он. – Хасу разрезали горло, но он до сих пор жив. Дэвери вообще сто двадцать лет и я лично проткнул его сердце своим мечом, но он продолжает ходить, разговаривать и даже мыслить. Пусть и также нелепо, как и в первое наше знакомство. Могу поставить на кон свою честь и звание капитана, что нам нет нужды в еде. Скорее, мы просто отчаянно желаем остаться людьми, поэтому продолжаем испытывать голод, озноб, страх, желания, мечты и веру в лучшее. Убери все это и поймешь, что мы лишь пустая оболочка.
– Тогда это многое объясняет, сэр, – неуверенно ответила Авика.
– И что же?
– Хотя бы то, что вопреки договору вы все равно пытаетесь причинить вред лорду Ратусу. Он смог захватить корабль и даже привязать вас к этому кораблю, но захватить ваш разум ему так и не удалось. Видите, даже Дэвери за сто лет так и не смог стать бездушной куклой лорда. А вот с кем у Ратуса было раздолье, так это с ним, – она усмехнулась. – Уверен, хозяин Фаверхейма только спит и видит, как казнить его где-нибудь на главной площади. Даже пошел ради этого против магического сообщества. Но тут уже вы подкачали, капитан.
Натан задумался. В его взгляде снова появилась та самая искра безрассудства и предвкушения. Даже лицо изменилось. Совсем незаметно и нельзя было сказать, что точно поменялось. Но в капитана словно вдохнули новую жизнь.
– И все-таки ты лучший юнга, что у меня был, – воодушевленно сообщил он.
– Я уже штурман, сэр, – поправила Авика.
– Ты думаешь, я забыл о твоем назначении? Будешь еще корпеть над трудами в Таршаине.
– Это если вернемся.
– Вернемся, Ави, обязательно вернемся. И ты тоже. Но пока для тебя будет важное задание.
– Сэр?
– Мы принесем Дэвери в жертву, – Натан повернулся, его взгляд стал безумным, а на лице впервые за долгое время показалась улыбка.
– Капитан?
– Ави, для штурмана ты выдаешь хорошие идеи, но вот для мага ты какой-то слишком гуманный. Ты же сам сказал, что лорд Ратус искренне желает казнить Дэвери где-нибудь на главной площади. Что ж, мы дадим ему такую возможность, а за это будем просить сокращения срока с пятидесяти до двадцати пяти лет.
Авика смотрела на капитана как на призрака. Либо он потерял всю человечность, либо выжил из ума. Конечно, за бунт Дэвери надо было казнить. Повесить где-нибудь на рее или сбросить в воду с привязанным к ногам камнем. Вот только Натан его уже казнил. В тот самый раз, когда при абордаже проткнул мечом. Пусть правила и не писались для подобных случаев, но каждому было ясно: дважды подвергнуть смертной казни за одну провинность нельзя. Убил один раз, имей совесть не убивать второй. Или жди следующего бунта. Впрочем, может, для отдельных случаев были совсем другие указания. Никто же не знал, что казненный мертвец неожиданно встанет, отряхнется и скажет что-то вроде «мы квиты, а теперь я могу пойти пообедать?»
