Не все демоны злые
Но не всегда словом «демон» Филострат обозначал злого духа. Мать Аполлония была извещена о том, что у нее родится сын, Протеем в виде египетского Демона. Дамис начал считать самого Аполлония демоном и поклоняться ему как демону после того, как философ признался ему в том, что понимает не только все человеческие языки, но и те вещи, о которых люди предпочитают молчать. В письме к Евфрату Аполлоний утверждал, что премудрых пифагорейцев надо относить к разряду демонов. Когда Домициан впервые увидел Аполлония, он сказал, что философ очень похож на демона, на что тот ответил, что император не умеет отличать людей от демонов.
Вера Филострата в демонов
Филострат привел свое доказательство существования демонов, хотя его нельзя назвать очень убедительным. Рассказав историю о сатире, он пишет, что не надо проявлять неверие в существование демонов и сомневаться в том, что они могут заниматься любовью. Читатели должны верить в то, что подтверждено опытом и словами Филострата. Он знавал в Лемносе юношу, одного с ним возраста, о матери которого ходили слухи, будто бы ее посещает сатир; так оно, вероятно, и было, поскольку он надевал на себя шкуру фавна, обвязывая его передними лапами свою шею.
Призрак Ахилла
Аполлоний беседовал с призраком Ахилла, а это свидетельствует о том, что он занимался еще и некромантией. Он отослал своих спутников на корабль, а сам провел ночь на могиле героя. Но он никому не рассказывал, что он там видел, пока любопытный Дамис не начал задавать ему вопросы. Тогда Аполлоний признался, что его способ вызывать мертвых не был похож на метод Одиссея. Он молился на могиле героя точно также, как молятся своим героям индусы. В ответ на его молитвы земля затряслась, и пред ним появился Ахилл. Сначала его рост был равен пяти локтям, но потом постепенно увеличился до 12 локтей. Когда утром прокричал петух, Ахилл мгновенно исчез.
Излечение больных и воскрешение мертвых
Аполлоний, как и брамины, умел лечить некоторые болезни. Один раз ему попался мальчик, которого укусила бешеная собака, и который стал вести себя так, будто сам превратился в собаку: лаял, рычал и ходил на четвереньках. Аполлоний сначала отыскал и успокоил покусавшего мальчика пса, а потом дал ему полизать рану. Это гомеопатическое лечение помогло мальчику выздороветь. Оставалось теперь вылечить собаку, и философ добился этого, помолившись у ближайшей реки и заставив пса ее переплыть. «Ибо, — заключает Филострат, — глоток воды излечивает бешеную собаку, если вам, конечно, удастся заставить ее пить».
Современный читатель, конечно, уже догадался, что собака не была бешеной и что Аполлоний вылечил мальчика с помощью той же силы, которая и вызвала его болезнь — силы самовнушения. Аполлонию однажды удалось оживить девушку, которую уже принесли на кладбище. Он дотронулся до нее и что-то сказал, но Филострат честно признается, что не знает, действительно ли эта девушка была мертва. Скорее всего, Аполлоний заметил в ней признаки жизни, которые укрылись от глаз других.
Другие чудеса
Когда Аполлоний предстал перед Тигеллином, свиток, на котором были записаны пункты выдвинутых против него обвинений, вдруг сделался совершенно чистым. Развернув его, Тигеллин был поражен. В тот и в другой раз, когда Аполлоний представал перед Домицианом, он признался, что его невозможно связать или убить против его воли. Первое он продемонстрировал Дамису, когда тот навестил его в тюрьме — Аполлоний неожиданно высвободил ногу из пут, а потом снова вернул ее туда. Дамис приписал это божественному чуду, поскольку учитель продемонстрировал этот трюк без каких-либо магических ритуалов или заклинаний.
Позже, когда философа заточили в тюрьму на Крите, он бежал оттуда около полуночи, сбросив с себя оковы. Филострат утверждал, что он сумел чудесным образом исчезнуть из комнаты Домициана, а иногда перемещался из одного места в другое за невероятно короткое время.
Когда Аполлоний умер, Дамис стал сомневаться, а действительно ли он скончался? Однако мы видели, что, по свидетельству Дамиса и Филострата, многие из чудес и предсказаний Аполлония не были «безыскусными», а строились на достижениях тогдашней медицины и естествознания, на искусстве прорицания, на применении приемов, очень похожих на магические, а также на использовании сил и материалов, которые были ему недоступны: оккультных свойств природы, а также заклинаний, ритуалов и церемоний.
Золотые вертишейки или иунксы
Но достаточно об Аполлонии и его магии. В «Жизни» содержатся интересные сведения об иунксе или вертишейке, которые проливают свет, как эта птица использовалась в греческой магии. О ней упоминали слишком редко и не всегда правильно толковали ее роль
[64].
Вертишейка пользовалась у греческих магов такой большой популярностью, о чем свидетельствуют упоминания о ней в книгах Пиндара и Теокрита, что слово «иункс» иногда употребляли как синоним заклинаний или наведения чар в целом, или же применяли его в переносном смысле, говоря об этих процедурах. Филострат тоже применяет его в этом смысле, утверждая, что гимнософисты обвиняли браминов «в воздействии на толпу с помощью различных чар (или иунксов)».
Однако, в другом месте он давал понять, что вертишейку до сих пор используют как магическую птицу. Описывая царский дворец в Вавилоне, он говорит, что маги развесили под потолком судебного зала фигурки четырех золотых вертишеек. Они сами настроили их и назвали языками богов. Эти птицы должны были напоминать царю о том, что существует божественный суд, и о том, чтобы он не ставил себя выше других людей.
Золотые вертишейки висели также в храме Пифии в Дельфах, поскольку, по мнению некоторых, они обладали некоторыми свойствами Сирен или, как перевел эту фразу А. Б. Кук, «должны были стать эхом убедительных ноток в голосах Сирен». Эти два отрывка свидетельствуют о том, что маги применяли механических птиц из золота, которые пели и двигались, словно по волшебству. Греческий математик Герон, в разделе, посвященном механическим устройствам, которые применялись в храмах, рассказывает, как, с помощью колеса, заставить птицу поворачиваться вокруг своей оси и свистеть.
Почему эту птицу назвали иунксом?
Именно это и делает вертишейка — «чудесным образом поворачивает голову и шею» и издает шипящие звуки. Песенка этой птицы «кью, кью, кью» повторяется много раз, сначала быстро, а потом все медленней и медленней, пока, наконец, совсем не умолкнет. Поэтому предполагается, что английское и русское название этой птички произошло от ее умения поворачивать голову назад, а греческое (по мнению автора этой книги) — от звуков, которые она издает. Звуки «кью» и «инке», повторенные много раз очень быстро, могут звучать одинаково.
Аполлоний в Средние века
