– Поль, какое-то время, проведенное в карцере, поможет тебе акклиматизироваться? Тебе это нужно? – спросил Вольфганг.
– Если ты бросишь меня в карцер, кто починит РИН? – спросил Поль, чувствуя, что страх, в котором он жил с момента пробуждения, наконец сменяется гневом. Он удвоил усилия, потянулся к красной области и растопырил руку, пытаясь ее увеличить, чтобы понять, в чем загвоздка.
На корабле было два карцера; считалось, что из шести членов экипажа придется одновременно иметь дело не более чем с двумя возмутителями спокойствия. Карцеры были одинаковые, очень напоминали тюремную камеру, а в каждую стену было встроено по терминалу, позволявшему команде отправлять в карцер информацию. Воспользоваться терминалом узники не могли.
– Хочешь, чтобы Мария помогла тебе? – спросил Вольфганг более разумным тоном.
– Она не по этой части, – ответил Поль. – Ее дело – техобслуживание и уборка.
Он сморщил нос и добавил:
– И ей предстоит жуткая работа – привести в порядок секцию клонирования.
* * *
Вольфганг помог Джоанне разложить тела в медицинском отсеке. Он перенес их в отсек и уложил на койки на почтительном удалении от единственного члена экипажа, оставшегося в живых.
Вольфганг был силен даже для человека, родившегося на Луне, а низкое тяготение на этом ярусе корабля позволяло ему легко поднимать любые предметы, кроме самых тяжелых. Он принес тела, и Джоанна взяла образцы крови и других биожидкостей, срезала и сняла комбинезоны, бросила их в мусоросжигатель, а после вымыла тела в ванне. В отсеке все системы работали нормально.
Это еще одно помещение, которое трудно будет очистить. После пробуждения в баках они не спали, и Джоанна была благодарна, что инвалидное кресло не дает ей упасть от усталости. Ее удивляло, откуда у Вольфганга столько энергии. Она объехала вокруг коек, диктуя устные заметки переносному компьютеру.
«Мария Арена, офицер по техобслуживанию. Кожа очень бледная, губы синие. Анализ показал, что образцы рвоты из секции клонирования принадлежат ей. Глубокая рана в спине, перерезан позвоночник. Токсикология свидетельствует об отравлении веществами растительного происхождения, с 90-процентной вероятностью это цикута или ее разновидность. Это подтверждает анализ образца, полученного из пищевого принтера; принтер выведен из строя и производит только цикуту, когда запрашивается еда. В воде и «Жизни» токсины не обнаружены.
Возможно, остальные члены экипажа тоже были отравлены, но умерли от ран раньше, чем начал действовать яд. Анализ на присутствие в их телах яда еще предстоит провести.
Тело кажется шестидесятипятилетним».
Джоанна перешла к Хиро на койке рядом с Марией.
«Акихиро Сато, штурман и пилот, причина смерти – повешение за шею. На трупе нет одного ботинка. Возраст клона при визуальной оценке – двадцать лет».
Она подкатила к своему телу. С интересом осмотрела его и отметила, что мышцы верхней части тела развиты гораздо лучше, чем было в предыдущих жизнях.
«Мое собственное тело, Джоанна Гласс, также обнаруживает признаки старения и травм. Эта смерть также причинена кухонным ножом, ударом в горло. Тело обескровлено. Ран, которые объяснялись бы сопротивлением, нет. Либо она доверяла убийце, либо ее застали врасплох».
– Если он заколол тебя, то, конечно, застал врасплох, – сказал Вольфганг.
Джоанна бросила на него ледяной взгляд.
– Я серьезно. Мы не знаем, кто убийца, а ты уже усомнился в них!
Тело Вольфганга было до жизни бледным – намного бледнее обычного.
«Офицер службы безопасности Вольфганг, тоже постаревший на несколько десятилетий. Множественные глубокие колотые раны и защитные порезы на руках. Истек кровью в секции клонирования, тело почти полностью обескровлено».
Тут живой Вольфганг нахмурился. Он покинул терминал, возле которого ждал дополнительных токсикологических анализов, приблизился к телу и принялся разглядывать свое лицо. На его физиономии боролось несколько выражений: отвращение, страх, любопытство.
– Очевидно, меня врасплох не застали, – сказал он. – У кого из экипажа хватило сил одолеть меня?
– Есть много возможностей, – ответила Джоанна. – В том числе таких, о которых мы, вероятно, еще не подумали.
– Доктор, нам нужно знать, кто на это способен. Я знаю, что у тебя есть конфиденциальные истории членов экипажа. В интересах безопасности мне нужно с ними ознакомиться.
Джоанна застыла и выключила запись.
– Все записи стерты. У меня больше нет этих сведений.
– Но ты наверняка читала. И, конечно, кое-что помнишь.
– Нет. Их можно было открывать только в таких случаях.
Он сердито посмотрел на нее.
– Ты согласилась быть врачом на корабле с экипажем из осужденных преступников и даже не попыталась ознакомиться перед стартом с их прошлым? Трудно поверить.
– Думай, что хочешь, – сказала она. – Я знаю об экипаже не больше тебя. Мы закончили? Мне нужно продолжать осмотр.
Последнее тело принадлежало Полю. Лицо разбухшее, глаза выкачены. Джоанна включила запись, не обращая внимания на Вольфганга; тот что-то гневно бурчал, потом вышел.
«Старший механик Поль Сёра; его тело тоже на несколько десятилетий старше, чем мы помним, серьезных порезов нет, но есть огромный кровоподтек на очень опухшем лице. Кожа чуть синеватая. Предполагаемая причина смерти – асфиксия, предстоит провести анализ на яды».
Джоанна развела спутанные черные волосы у него на лбу.
«У Сёра шрам на лбу. Получен несколько лет назад. Сильный удар по голове».
Она повернула тело, увидела привычные веснушки и родинки, потом нашла одно большое темное пятно на верхней части бедра. Задумчиво провела по нему пальцем.
Никаких записей об этом пятне она не сделала.
Полное сканирование тела Сёра выявило серьезные рубцы на поверхности мозга: после той давней раны у него мог быть поврежден мозг.
Джоанна закончила просматривать сканы и начала печатать отчет для капитана, умолчав лишь о нескольких самых мелких подробностях.
Наконец она убрала нож в шкафчик и заперла его.
«Орудие убийства – поварской нож, найденный среди тел в секции клонирования. Нож, вероятно, принадлежит Марии Арене. У нас нет оборудования для сканирования отпечатков пальцев».
* * *
Мария ждала, когда придет Хиро и поможет ей с установкой нового принтера, а тем временем решила заварить чай.
В глубине одного из буфетов она нашла красную коробку, которую, как она помнила, спрятала там в первый день. И обрадовалась, что после стольких лет коробка еще здесь. Она достала этот длинный, глубокий деревянный ящичек, открыла его и достала две одинаковые коробки поменьше. При наличии принтера ничего этого не требовалось, но Мария любила быть готовой к неожиданностям.
