– Это совсем другое дело, – сказала она, продолжая помешивать. Воспоминания стали ярче, тетя смотрела на нее и помешивала. Это были воспоминания не о вкусной еде, не о любви, а о яростной защите от явной опасности. Пока тетя Лусия помешивала, за окном кухни появилась обширная пустыня с чернильно-черными небесами и сияющей белой пылью. В небе висела Земля, голубая и белая.
Тетя Лусия никогда не бывала на Луне. В ее время колонию на Луне только основывали, и полеты с Земли на Луну были невероятно дороги.
«Моя Мария, – сказала женщина в ее воспоминании. Тетя Лусия почти не говорила по-английски, а теперь в ее словах слышался американский акцент. – Тебе грозит опасность. Они берут тебя и используют. Используют твое прекрасное мастерство, чтобы вредить другим. А потом избавляются от тебя. Они снова придут, когда ты им понадобишься. Ты должна получить защиту».
С этими словами тетя Лусия подняла цепную пилу.
Будь сильной.
Это был один из тех снов, в которых она видела тетю Лусию и знала, что это она, хотя тетя походила на миссис Перкинс из фильма ужасов, который она так любила в детстве.
Она потрясенно очнулась. Она не спала, и это был не сон.
– Ты действительно здесь? – спросила она, постучав себя по лбу.
Перед глазами все поплыло, и она увидела миссис Перкинс, сидящую в кресле-качалке на своем крыльце. Цепная пила лежала на полу возле кресла, ее мотор негромко работал. Миссис Перкинс пила ледяную воду из стакана. На стекле каплями собирался конденсат, хотя они все еще оставались снаружи Лунного купола. Сейчас они уже должны были задыхаться, получить инфаркт.
«Я то, чем ты меня сделала, моя Мария, – сказала миссис Перкинс. – Ты поместила меня сюда, чтобы я тебя предупредила».
Мария сосредоточилась и оказалась на крыльце рядом со старой женщиной из своего сознания.
– Я тебя сделала? Когда это у меня был доступ к такому мощному компьютеру?
– Когда они забрали тебя в последний раз. Они заставили тебя делать для них работу, грязную работу.
На фоне неба появились сообщения об убийстве японского дипломата, занимавшегося правами клонов. Рядом возник снимок молодого японца, главного подозреваемого.
Цепная пила перестала урчать. Она превратилась в топор; нет, рукоять была слишком короткой. На крыльце лежал окровавленный мясницкий нож.
– О черт! – сказала Мария, откидываясь в кресле-качалке. – Значит, я поместила тебя в свою карту мозга? Должно быть, не от хорошей жизни.
Тонкие белые брови старой женщины поднялись, и она сказала:
– Они забрали тебя. Они причиняли тебе боль, когда ты не подчинялась. Они сделают это снова. Поэтому ты создала меня. Чтобы я тебя предупредила.
– Потому что я не смогла снять карту мозга раньше, чем они меня убили. Но смогла взломать ту, которая у меня была, – сказала Мария, и от ужаса у нее по коже побежали мурашки. Она порадовалась, что не помнит того, что с ней делали.
– Мне надо поговорить с Салли, – сказала Мария.
– Вероятно. Ей я бы тоже не доверяла.
Миссис Перкинс ласково посмотрела на лунный пейзаж.
– Как? Я велела тебе сказать это?
– Нет, но она очень влиятельна. Тебя похищают очень влиятельные люди. Люди, обладающие властью, всегда опасны.
– Интересный логический вывод для ИИ, – задумчиво сказала Мария. – Я буду осторожна, но ты сама сказала – мне нужна защита.
Они немного покачались на крыльце, Мария размышляла и, как ни странно, наслаждалась присутствием ИИ, которого сама создала. Ей хотелось задать ему множество вопросов, но не знала, с какого начать.
– Ты должна еще что-то сказать мне? – спросила она.
– Милостивый Боже, дитя, – сказала миссис Перкинс, переставая качаться в кресле. – Ты меня не слушала? Тебя и дальше будут похищать и заставлять делать неописуемые вещи. Защитись. Не верь никому из тех, кто, как ты считаешь, не желает тебе зла.
Она снова начала качаться, прикрыв глаза, словно сидела на теплом солнечном крыльце.
– Да, и, может быть, тебе стоит подумать о другой карьере. Хакерство опасно. Попробуй что-нибудь приятное, вроде кулинарии.
* * *
Мария пришла в себя; в голове ее бушевала буря удивления и страха. Молоко и сахар превратились в массу вроде напалма, и она спешно столкнула кастрюльку с горячего нагревательного элемента.
Она сделала то, чего никто еще никогда не делал. И сделала это с собственным сознанием. Она создала ядокари, к которому у нее был доступ.
Никто ей не поверит. Если поверят, так используют это, чтобы причинить людям еще больше вреда, чем сейчас хакерством. Мария вздохнула и направилась к компьютеру. Следовало посмотреть на свою карту мозга и понять, что она там записала.
Преступники
Та Мария, что больше не скрывала своих способностей, пленяла Джоанну. Когда Мария начала свой рассказ, Джоанна сидела на кровати в своей каюте, сжимая и разжимая руки. Теперь они начали составлять План А. Сидя в тюремных камерах.
Джоанна полагала, что им не помешает поддержка всемогущего ИИ.
– Так что тебе нужно знать о медицинском отсеке? – спросила она.
– Вы с Вольфгангом просканировали тела, верно? – спросила Мария.
Голос ее звучал энергично, как будто она расхаживала по камере, готовая вырваться оттуда. Джоанне хотелось спать.
– Да.
– Хорошо. Э… РИН, можешь показать видео через терминал в моей камере?
В обеих камерах были терминалы для связи и срочного вызова, но заключенные не могли ими управлять.
– Конечно, – ответил РИН. – Тебе медицинский отсек?
– Да, пожалуйста.
– Что ты задумала? – спросила Джоанна.
На экране появился медицинский отсек, со спорящими Хиро и капитаном. Джоанна смотрела, чувствуя смутную неловкость, словно вдруг стала вуайеристом.
– Здорово. А можно посмотреть сканы из сканера врача?
– Да, какие именно?
– Минутку, – сказала Джоанна, – у тебя не должно быть к ним доступа!
– Сейчас у меня гораздо больше свободы, – сказал РИН.
– Тебе неэтично туда заглядывать, в этих файлах – конфиденциальная информация, – настаивала Джоанна.
– Хорошо, тогда покажи только скан моего тела, – попросила Мария. На экране появились данные, снятые Джоанной с ее прошлого клона. – Можешь изменить кое-что?
– Ты собираешься взломать мой сканер? – спросила Джоанна.
– Это противоречило бы моей нынешней цели. У тебя ведь есть образцы моей крови, взятые у последнего клона?
– Да, эти данные в моем… – начала Джоанна.
