Капитан Мюр сам помог своим пассажирам разместиться в крохотных каютках. Он был невысок ростом, плотно сбит, лицо его, загорелое до черноты, было усеяно веснушками и изрыто оспой. Глаза капитана Мюра, поразительно светлые на загорелом лице, смотрели с открытым, славным выражением: в них плясали лукавые черти, и это в старом шотландце располагало с первого взгляда.
– Прикажите сниматься с якоря, капитан Линч? – спросил он у капитана. – Ветер попутный, вот-вот начнётся отлив.
– Можете сниматься, капитан Мюр. Командуйте, я всего лишь ваш пассажир, – весело отозвался капитан, которому явно доставляла удовольствие вся эта ситуация.
Капитан Мюр пошёл на палубу. Джентльмены немного посидели в своих каютах, потом постепенно, один за другим, вышли на палубу: они понимали, что будут мешать, но сидеть в духоте кают было невыносимо.
Капитан поднялся на кокпит, где стояли рулевой и капитан Мюр. Опытным взглядом он окинул палубу, потом поднял голову и посмотрел на мачту. Её венчал изящный шток, на котором был поднят на рейке длинный трёхцветный капитанский вымпел. Капитан улыбнулся: этот бот ему определённо нравился.
– Мне кажется, что ваш бот хорошо управляется, капитан Мюр, – сказал капитан, которому явно хотелось поговорить со старым шотландцем.
Капитан Мюр охотно откликнулся.
– Он управляется отлично, хотя, конечно, во время шторма к штурвалу приходится ставить двоих рулевых, – сказал он и вдруг выпалил: – Но освежуйте меня от носа до кормы, если я променяю свой «Нептун» на шхуну или бриг!.. Клянусь овсяной лепёшкой!
Тут старый шотландец запнулся и смущённо выговорил:
– Не в обиду будь вам сказано, капитан Линч.
– О, зовите меня просто Дэниэл, капитан Мюр, – смеясь, отозвался тот.
Капитан Мюр кивнул и охотно продолжил:
– И не сосчитать, Дэниэл, сколько раз случалось мне стоять на вахте где-нибудь в Южном океане, когда ночь озарена звезда́ми… Стоишь себе, значит, и определяешься по пеленгам в рассуждении своей жизни. И до того дорассуждаешься, что кажется, что ничего на белом свете краше нет, чем ходить на маленьком боте вдоль одного берега. Вам, молодым, этого не понять… Клянусь овсяной лепёшкой!
– Ну, от чего же, – пробормотал капитан невнятно, потому что просто не знал, что на это сказать.
Капитан Мюр словно бы уловил эту неопределённость.
– Да? А вот скажите, чьё положение безопаснее в штормовую погоду – у бота или у большого парусного корабля? – спросил он напористо.
– Ну, конечно, у бота, капитан Мюр, что тут говорить, – согласился капитан.
– Вот, то-то. Большие волны не в силах справиться с ботом. Они, шипя, прокатываются мимо, а ты только крякаешь от удивления, – сказал старый капитан довольно.
– И давно вы плаваете в здешних водах, капитан Мюр? – спросил капитан, улыбаясь.
– Да, почитай, годков пятнадцать будет, – капитан Мюр словно был рад сменить тему. – И надо вам сказать, что только на борту «Нептуна» я не опасаюсь за свою шевелюру и благодарю Господа, что кровожадные индейские дикари не знают искусства большого кораблестроения… На всём побережье Атлантического океана от Йорка до Бостона не сыскать, поди, человека, не опасающегося за целость своего скальпа. Вот так вечером ляжешь спать, а утром, глядь – проснёшься без своих волос!
К беседующим капитанам подошли мистер Трелони и доктор. И мистер Трелони, который живого индейца ещё не видел ни одного, спросил любезно:
– И что, капитан Мюр? Неужели все индейцы так безжалостны? И у них, правда, красная кожа?
Капитан Мюр весело засмеялся: светлые глаза его сузились, заискрились лукаво, и, глядя на него, рассмеялись и наши мужчины – так это у него заразительно получилось.
– Да нет! К снятию скальпов, говорят, их пристрастили первые колонисты – голландцы и, не во гнев вам будет сказано, вы, англичане… А красная кожа – это у них мазь, краска такая. Они ею обмазываются от солнца да от насекомых, а ещё в торжественные моменты. А вообще-то кожа у них самая что ни на есть жёлто-коричневая. Да вы сами в Йорке увидите!
Тут капитан сказал:
– Нам надо увидеть местное побережье, как можно ближе к береговой линии… Мы ищем две скалы и небольшой водопад поблизости от Нью-Йорка.
– Э, такого добра, как скалы, тут нет вовсе, да и водопада я что-то не припомню, если только подальше, в лесах, – ответил капитан Мюр. – Местность тут в основном низменная, ровная. Но мы поищем, поищем… И надо посмотреть на севере острова Лонг-Айленд – там что-то есть похожее на камни, а вот на юге острова, как и везде на побережье – песок.
При слове «песок» мистер Трелони напрягся и проговорил поспешно:
– Песок давайте тоже посмотрим.
Капитан Мюр глянул на него удивлённо, но ничего не сказал. И, вообще, он не приставал к своим пассажирам с расспросами, молчаливо и с видимой охотой исполняя указания. В общем, вёл себя, как джентльмен.
И наши мужчины, вооружившись подзорными трубами, каждый день, иногда все вместе, а когда и сменяя друг друга, стали методично обшаривать взглядами прибрежные берега, мимо которых они медленно проходили, благо погода и ветер тому благоприятствовали.
В основном берега залива Лонг-Айленд были пологие, поросшие лесом. Лес изобиловал дичью, в чём они неоднократно убеждались, сходя на берег: охота в этих местах была отменная, а залив был богат устрицами и рыбой.
Потом они повернули вдоль северного побережья острова Лонг-Айленд и прошли вдоль его берегов, где иногда встречались россыпи камней и редкие скалы, ничего общего, впрочем, не имеющие с рисунком гобелена. Тогда они опять вышли в открытый океан и двинулись к Нью-Йорку вдоль песчаного берега.
– Не будем унывать, мистер Трелони, – сказал капитан. – Да, мы опять ничего не нашли. Но мы и не надеялись. Зато Нью-Йорк посмотрим. Представляете, вдруг он через какое-то время станет большим и известным городом? А мы там уже с вами были, а?
– Местность могла сильно измениться со временем, и это самое страшное, – с горечью ответил сквайр, опуская зрительную трубу. – Если наши скалы были сложены из известняков, как здешние, то вода за много-много лет проточила в них выбоины. И вот уже одну скалу вода свалила, другую изломала, и нет теперь ни водопада, ни гор, ни сокровищ.
Капитан не знал, что на это возразить, чтобы утешить мистера Трелони.
****
К порту колонии Нью-Йорк «Нептун» подошёл в середине дня.
…каждый житель Нью-Йорка знает, что первым европейцем, увидевшим эти земли, стал в 1524 году итальянец Джованни да Веррадзано. Он состоял на службе у французского короля и искал пути в Китай. Позднее в устье реки Гудзон голландцы основали поселение Новый Амстердам, получившее статус города в 1653 году. Хорошо укреплённый город с крепостью-фортом на южной оконечности острова Манхэттен призван был обеспечить безопасность речного прохода судам Ост-Индской компании, торговавшей в верховьях реки пушниной с местными индейскими племенами.
