Среди них были и жители Бристоля: мужчины объединились под руководством лорда Чарльза Бриффилда, а женщин Бристоля сплотила миссис Батлер, супруга преподобного Уильяма Батлера. Всю зиму дамы собирали по домам города и пригородов тёплую одежду и перовые одеяла для ирландцев.
К лету 1741 года погода улучшилась. В Ирландию прибыла помощь с американского континента и других мест, в том числе и корабли с зерном. Среди них была и шхуна, которую мистер Трелони купил специально: он назвал её «Гертруда». Постепенно продовольственный кризис закончился, но восстановление рухнувшей экономики продолжалось несколько последующих лет. Сильнее Ирландии, где погибло от 20 до 38% всего населения, пострадала Норвегия. В России во время небывалых морозов 1739–1740 года по приказу царствующей императрицы Анны Иоанновны была создана особая «маскарадная комиссия» и построен знаменитый «Ледяной дом» для свадьбы придворных шута и шутихи.
И, начиная с 1740 года, всю Европу раздирала вражда – началась война за Австрийское наследство, которая закончилась только в 1748 году. Франция, Пруссия, Бавария, Саксония, Испания, Пьемонт и Неаполитанское королевство с одной стороны, против Австрии, поддержанной Англией, Голландией и Россией – с другой.
И, наконец, в 1742 году на шхуне «Архистар» вернулся из своих странствий капитан Дэниэл Линч, похудевший, бледный, с тёмными бровями, из-под которых весело смотрели ослепительно голубые глаза. На вопросы друзей, почему он так долго странствовал, капитан, опустив взгляд к полу, сказал, улыбаясь, что русские только водку пьют быстро, а всё остальное делают медленно. Вскоре они с Сильвией поженились на радость доктора Легга, мистера Трелони и Томаса, но к большому недоумению миссис Трелони.
– Ты можешь себе представить, Сара? – спрашивала она в интимной беседе свою подругу, а потом добавляла, как-то уж совсем, по мнению миссис Уинлоу, не к месту: – Бедный, бедный лорд Грей!
Миссис Уинлоу на это только опускала глаза. У неё был радостный период в жизни – на «Архистар» вернулся доктор Легг, и он стал часто бывать в её доме.
После русского путешествия у капитана Линча появилась привычка вставлять в свою речь строчки из русских песен, и иногда это было удивительно кстати. Ещё он стал ругаться по-русски, впрочем, так же, как и доктор Легг.
Доктор стал очень сильно ругаться, но говорил, что все русские – отличные мужики, вот только царство у них – не очень. Один Платон не ругался, но он становился очень грустным, когда речь заходила о Руси. Платон остался жить на правах то ли вестового, то ли друга в доме, который капитан снял для своей молодой жены недалеко от бристольского порта.
****
Но однажды, когда капитан и Сильвия пришли с визитом в дом Трелони, они застали хозяина (хозяйка занималась в это время с девочками) – где бы вы думали? Ну, да, в потайной комнате. Сквайр разбирал там все три части манускрипта с лупой в руках. Перед ним на столе лежали бумаги для записей. Капитан сел за стол напротив, откинулся на спинку стула и заложил ногу на ногу.
Через какое-то время мистер Трелони поднял глаза, глянул на капитана и сказал жалобно:
– Бабы, Дэниэл. В доме одни бабы.
– Да, сэр, – участливо согласился с ним капитан.
Мистер Трелони поморщился страдальчески и опять уткнулся в записи. Капитан ждал, предчувствуя: что-то обязательно будет дальше.
Предчувствие его не обмануло. Мистер Трелони оторвался от бумаг, – при этом лицо у него сделалось удивительно отчаянное, – и сказал официальным голосом:
– Капитан Линч!
– Да, сэр? – ответил тот вопросом, выпрямляясь на стуле.
– Капитан Линч, я принял решение организовать экспедицию в Африку, – сказал сквайр. – Вы намерены меня сопровождать в качестве капитана корабля и руководителя экспедиционного отряда?
На лице капитана промелькнуло замешательство, вполне естественное для только женившегося мужчины. Впрочем, колебался капитан недолго. Он встал и ответил мистеру Трелони тоже совершенно официально:
– Да, сэр.
Сквайр поднялся со стула и с чувством произнёс:
– Что же, дружище? Скажем: «Удача, ступай за мной!» И попытаем счастья на вольном просторе!
И они пожали друг другу руки через стол, на котором лежали: пенковая трубка, гобелен с пейзажем, моток кружев с золотной нитью, зеркало в оловянной раме, два оловянных подсвечника с горгульями, кованый ключ от сундука, горсть гальки, шкатулка с выпавшим камнем, зрительная труба и ключ от таинственной двери.
И, конечно, три части древних рукописей, тексты которых, как мы с вами уже знаем, дорогой читатель, никакой водой не размывает.
****
Дамы были шокированы: за ланчем им сообщили, что «Архистар» отправляется в рейс, и мистер Трелони отплывает с капитаном Линчем.
У Сильвии, которая всё последнее время постоянно улыбалась, при этом известии на правой щеке, только на этой одной, пропала её дивная ямочка. Миссис Трелони глянула на мужа глазами, в которых было написано: «Ты испортил мне жизнь».
Женщины смолкли. Кавалеры попытались скрасить разговорами конец ужина, который был безнадежно испорчен. Не помогло даже внезапное красноречие Платона, который очень интересно рассказывал дамам о бомбардировках неаполитанского побережья британским флотом: пусть неаполитанский король знает, как встревать в войну за Австрийское наследство! Сквайр дополнил его рассказ не менее любопытными фактами о растущих ценах на слоновую кость европейских и американских рынков. Один капитан молчал, уткнувшись в тарелку, и только желваки ходили на его бледных скулах.
– Что же ты хочешь, дорогая? – говорила потом заплаканная миссис Трелони заплаканной дочери. – Капитан Линч – не из тех мужчин, что держатся за юбку жены!
Тут она закатила глаза к потолку и, заломив руки, простонала с надрывом:
– Но Джордж! Джордж!.. Боже мой!
Из глаз её опять потекли слёзы. Она их даже не вытирала, предоставляя им течь, как заблагорассудится – это было настоящее горе.
Через месяц, после стремительных сборов, шхуна «Архистар» покинула бристольскую гавань.
По традиции на пристани при большом стечении народа прощальный парад принимал Капитан Флинт, и все очень смеялись проделкам пингвина штурмана Пендайса.
И у Сильвии от улыбки на правой нарумяненной щёчке, только на ней одной, вновь появилась пикантная ямочка, с которой её молодой супруг не спускал восхищённых глаз.
****
Глава 10. «Магриб» – по-арабски «запад»
«Архистар» пристала к африканскому берегу в марте месяце 1742 года, в конце зимнего сезона.
На шхуне бросили якорь в гавани острова Арген, отсалютовали из пушки по всем предписанным правилам и стали ждать лодку от пристани. Мистер Трелони и доктор Легг, стоя на палубе, оглядывали берег в подзорные трубы. На острове располагался торговый форт, основанный ещё португальцами и названный ими форт Энрике.
